Амаро, Амансио

Амансио
Общая информация
Полное имя	Амансио Амаро Варела
Прозвище	El Brujo (Колдун)
Родился	16 октября 1939(1939-10-16) (84 года) Ла-Корунья, Испания
Гражданство	Испания
Рост	165 см
Позиция	нападающий
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Молодёжные клубы
1954—1958	Виктория (Ла-Корунья)
Клубная карьера*
1958—1962	Депортиво Ла-Корунья	92 (54)
1962—1976	Реал Мадрид	344 (119)
1958—1976	Всего за карьеру	436 (173)
Национальная сборная**
1962—1974	Испания	42 (11)
Тренерская карьера
1982—1984	Кастилья
1984—1985	Реал Мадрид
Международные медали
Чемпионат Европы
Золото	Испания 1964
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Ама́нсио Ама́ро Варе́ла (исп. Amancio Amaro Varela; род. 16 октября 1939, Ла-Корунья), более известный как просто Ама́нсио — испанский футболист, нападающий.

Карьера

Свой футбольный путь Амансио начал в 15 лет в команде «Виктория» из родного города Ла-Коруньи. Повзрослев, он в 1958 году переходит в главную команду провинции, «Депортиво», который выступал в Сегунде; когда «Депортиво» поднялся в Примеру, Амансио привлёк внимание многих испанских команд, одной из которых стал мадридский «Реал». Сам великий Бернабеу приезжал в Ла-Корунью уговаривать Амаро присоединиться к «Реалу» и уговорил своим авторитетом и суммой контракта. Амансио переехал в Мадрид в 1962 году. Это был сложный период для «Реала», она переживал перестройку, приходили новые игроки. В частности, в год прихода Амансио, к «Реалу» присоединились Игнасио Соко, Люсьен Мюллер и Янко Дауцик. В команде Амансио дебютировал в матче с «Бетисом» (5:2 в пользу «Реала»), а чуть позже он сыграл и первый европейский матч, с «Андерлехтом» (3:3). В сезоне 1963/64 Реал с Амансио достигают финала Кубка Европейских чемпионов, но проигрывают «Милану» 1:3, а в следующем сезоне «Реал» оступается уже на стадии четвертьфинала, путь клубу преграждает «Бенфика». Сезон 1965/66 был намного более удачен, «Реал», ведомый тренером Мигелем Муньосом со скамейки и Амаро Амансио на поле, выходит в финал, где его ждёт 11 мая 1966 года «Партизан», который усилиями Васовича открывает счет, но Амансио на 70-й минуте забивает ответный мяч, обыграв защитника и неотразимо пробив, а за 5 минут до конца Серена ударом метров с 30-ти приносит победу «Реалу». Этот Кубок Чемпионов стал единственным за карьеру для Амансио.

В сборной Амансио дебютировал в 1962 году в матче с Румынией, а всего он надевал футболку национальной команды 42 раза, забив 11 мячей. Он был лидером сборной, выигравшей Кубок Европы в 1964 году, победив в финале сборную СССР со счётом 2:1.

Уйдя из футбола, Амансио не оставил клуб. Он начал тренировать юношей мадридского «Реала», но проработал только год и ушёл из клуба. В 1982 году новоизбранный президент «Королевского клуба» Луис де Карлос предлагает Амансио тренировать дочернюю команду клуба, «Реал Кастилья», и Амаро соглашается. Уже во втором сезоне он завоевывает чемпионство в Сегунде. У него начинали играть знаменитые впоследствии игроки — Бутрагеньо, Мичел, Мануэль Санчес, Мартин Васкес, Пардеса и другие. В сезоне 1985/86 Амаро было предложено руководить главной командой, но клуб выступил неудачно, и Амансио был уволен. После ухода из «Реала» Амансио работал в спортивной фирме «Кельме», в которой отвечал за продукцию в мадридском направлении бизнеса. В 2000 году именно голос Амансио оказался решающим для избрания на пост президента клуба Флорентино Переса, который в благодарность назначил Амаро ответственным за организацию празднования столетия «Реала».

Достижения

Командные

Реал Мадрид

• Чемпион Испании: 1963, 1964, 1965, 1967, 1968, 1969, 1972, 1975, 1976
• Обладатель Кубка Чемпионов УЕФА: 1966
• Обладатель Кубка Испании: 1970, 1974, 1975

Испания

• Чемпион Европы: 1964

Персональные

• Лучший бомбардир чемпионата Испании: 1969 (14 мячей), 1970 (16 мячей)

Статистика выступлений

Клубная карьера

Клуб	Сезон	Лига		Кубок		Еврокубки		Прочие		Итого
		Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы
Депортиво Ла-Корунья	1958/59	11	3	6	4	-	-	0	0	17	7
	1959/60	26	10	4	5	-	-	0	0	30	15
	1960/61	29	16	4	4	-	-	0	0	33	20
	1961/62	26	25	2	2	-	-	0	0	28	27
	Итого	92	54	16	15	0	0	0	0	108	69
Реал Мадрид	1962/63	28	14	2	0	8	1	0	0	38	15
	1963/64	24	6	3	1	8	3	0	0	35	10
	1964/65	22	9	0	0	5	6	0	0	27	15
	1965/66	25	8	2	0	7	5	0	0	34	13
	1966/67	25	7	5	0	4	0	2	0	36	7
	1967/68	28	10	8	4	7	4	0	0	43	18
	1968/69	29	14	1	0	2	1	0	0	32	15
	1969/70	29	16	9	6	3	1	0	0	41	23
	1970/71	19	6	2	0	9	0	0	0	30	6
	1971/72	28	6	6	0	3	1	0	0	37	7
	1972/73	25	8	2	0	7	1	0	0	34	9
	1973/74	26	8	3	0	1	0	0	0	30	8
	1974/75	17	3	7	1	2	0	0	0	26	4
	1975/76	19	4	2	0	7	0	0	0	28	4
	Итого	344	119	58	13	67	22	2	0	471	154
Всего за карьеру		436	173	74	28	67	22	2	0	579	223

Ссылки

• [futbol.sportec.es/seleccion/ficha_jugador.asp?j=30&n=amancio/amancio/amaro/varela Профиль на sportec.es]

Отрывок, характеризующий Амаро, Амансио

– Урра! Урра! Урра! – гремело со всех сторон, и один полк за другим принимал государя звуками генерал марша; потом Урра!… генерал марш и опять Урра! и Урра!! которые, всё усиливаясь и прибывая, сливались в оглушительный гул.
Пока не подъезжал еще государь, каждый полк в своей безмолвности и неподвижности казался безжизненным телом; только сравнивался с ним государь, полк оживлялся и гремел, присоединяясь к реву всей той линии, которую уже проехал государь. При страшном, оглушительном звуке этих голосов, посреди масс войска, неподвижных, как бы окаменевших в своих четвероугольниках, небрежно, но симметрично и, главное, свободно двигались сотни всадников свиты и впереди их два человека – императоры. На них то безраздельно было сосредоточено сдержанно страстное внимание всей этой массы людей.
Красивый, молодой император Александр, в конно гвардейском мундире, в треугольной шляпе, надетой с поля, своим приятным лицом и звучным, негромким голосом привлекал всю силу внимания.
Ростов стоял недалеко от трубачей и издалека своими зоркими глазами узнал государя и следил за его приближением. Когда государь приблизился на расстояние 20 ти шагов и Николай ясно, до всех подробностей, рассмотрел прекрасное, молодое и счастливое лицо императора, он испытал чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Всё – всякая черта, всякое движение – казалось ему прелестно в государе.
Остановившись против Павлоградского полка, государь сказал что то по французски австрийскому императору и улыбнулся.
Увидав эту улыбку, Ростов сам невольно начал улыбаться и почувствовал еще сильнейший прилив любви к своему государю. Ему хотелось выказать чем нибудь свою любовь к государю. Он знал, что это невозможно, и ему хотелось плакать.
Государь вызвал полкового командира и сказал ему несколько слов.
«Боже мой! что бы со мной было, ежели бы ко мне обратился государь! – думал Ростов: – я бы умер от счастия».
Государь обратился и к офицерам:
– Всех, господа (каждое слово слышалось Ростову, как звук с неба), благодарю от всей души.
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.


На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.