Амасия (царь Иудеи)
| Амасия ивр. אֲמַצְיָה<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Портрет из сборника биографий | ||
| ||
|---|---|---|
| 798—769 до н. э. | ||
| Предшественник: | Иоас | |
| Преемник: | Озия | |
| Смерть: | 769 до н. э. | |
| Отец: | Иоас | |
| Супруга: | Иехомия | |
| Дети: | Озия | |
Ама́сия (ивр. אֲמַצְיָה, Амация), сын Иоаса — царь Иудейского царства во второй половине IX века или в первой половине VIII века. Среди возможных дат правления называются: 840—811 годы до н. э. (по данным «Jewish Encyclopedia»[en]), 798—769 годы до н. э. (по данным «Краткой еврейской энциклопедии») и 796—767 годы до н. э. (по хронологии Тиле). Его жена Иехомия была родом из Иерусалима.
Амасий провел успешную военную кампанию против Идумеи (Эдом). Иудеи овладели столицей Эдома, городом Силой. По-видимому, Амасию все же не удалось заполучить выход к Красному морю; он смог захватить территории к югу от Мёртвого моря и северную часть Синая. После победы над Эдомом в Иудее получили распространение культы эдомитян, поддерживаемые самим царём, что было негативно воспринято народом.
Затем началась война между Израилем и Иудеей. Иудеи потерпели поражение, их армия разбежалась, а сам Амасия попал в плен к Иоасу. Израильские войска победоносно вошли в Иерусалим, разрушили часть крепостной стены и захватили сокровищницы царского дворца и Храма. Пока Амасия находился в плену, власть в стране перешла в руки его сына Азарии, который в Книге Паралипоменон именуется Озия (Узия).
После смерти Иоаса Амасия был отпущен на свободу. Вернувшись в Иерусалим, он был вынужден делить власть со своим сыном. Через некоторое время против царя был составлен заговор. Амасии удалось бежать и он укрылся в городе Лахиш. Хронология этих событий весьма запутана. Не исключено, что несколько лет в Иудее царило двоевластие. Затем войска, верные Азарии, захватили Лахиш и убили Амасию.
Напишите отзыв о статье "Амасия (царь Иудеи)"
Литература
- Амасия, царь // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Амасия (царь Иудеи)
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.
Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
