Амати, Николо
| Нико́ло Ама́ти | |
 | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Дата рождения | |
| Место рождения | |
| Дата смерти | |
| Место смерти | |
| Страна | |
| Профессии | |
| Инструменты | |
| Сотрудничество |
ученики: Якоб Штайнер, |
Нико́ло Ама́ти или Никола Амати (итал. Nicola Amati) (3 декабря 1596, Кремона — 12 апреля 1684, Кремона) — один из известнейших мастеров семейства Амати. Создатель многих струнных инструментов, в том числе и виолончелей. Учитель таких прославленных мастеров по созданию струнных инструментов как Якоб Штайнер, Антонио Страдивари и Андреа Гварнери.
Биография
Николо Амати родился 3 декабря 1596 года в Кремоне. Его отцом был Джироламо (Иероним) Амати — сын Андреа Амати, основателя скрипичной школы. Он, как и вся его семья, жил и работал в Кремоне. Николо является наиболее известным представителем семейства.
Амати довёл тип скрипки, выработанный его предшественниками, до совершенства. В некоторых скрипках увеличенного формата (364—365 мм) так называемых Grand Amati, он усилил звучание, сохранив мягкость и нежность тембра. При изяществе формы его инструменты производят более монументальное впечатление, чем работы его предшественников. Лак золотисто-жёлтый с легким коричневым оттенком, иногда встречается и красный. Отличны и виолончели Николо Амати. Скрипок и виолончелей, созданных Николо Амати, сохранилось очень немного — чуть больше двадцати.
Также одним из его учеников был его сын Джироламо Амати 2-й (1649—1740). Но он не оправдал надежд отца, и при нём знаменитая школа была закрыта.
Николо Амати умер в Кремоне, Италия 12 апреля, 1684.
В кино
- 1987 — «Визит к Минотавру», Николо Амати — Ростислав Плятт
См. также
- Знаменитые мастера струнных инструментов
- Антонио Страдивари (1644-1737) - Италия
- Андреа Гварнери (1626-1698) - Италия
- Никола Люпо (1758—1824) — Франция
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
|
Это заготовка статьи о музыкальном мастере. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Напишите отзыв о статье "Амати, Николо"
Отрывок, характеризующий Амати, Николо
Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
