Амбицкий, Юрий Иванович

Юрий Иванович Амбицкий
Род деятельности:	скульптура, резьба по дереву
Дата рождения:	13 января 1927(1927-01-13)
Место рождения:	Польша
Гражданство:	Польша, СССР, Украина
Дата смерти:	2000(2000)
Место смерти:	Киев

Амбицкий Юрий Иванович (13 января 1927, село Прусик (польск. Prusiek — ныне Санокский повят Подкарпатского воеводства Польши — 2000, Львов) — украинский резчик, скульптор. Член Национального союза художников Украины (с 1961 года).

Биография

Юрий Амбицкий родом из династии лемковских народных резчиков. Его младший брат Мирон Амбицкий так же был известным резчиком. Родился 13 января 1927 года в селе Прусик возле города Санок (ныне Польша). В 1945 Семью Амбицких депортировали на Украину.

В 1964 году закончил Львовский институт прикладного и декоративного искусства.

С 1957 года — художник-монументалист Львовского художественно-производственного комбината. Также в 1958—1963 годах преподавал в средней школе во Львове.

Творчество

Работал в области станковой и монументальной пластики. Использовал дерево, кованую медь, камень, металл, гальваники, керамику. Совмещал традиции лемковской резьбы и современной львовской скульптурной школы.

Его дипломная работа — мемориальная доска Устима Кармелюка, установлена в Каменце-Подольском на Папской башни Старой крепости 18 апреля 1958. .

В апреле 1958 года в Каменец-Подольском установлена еще одна мемориальная доска, изготовленная Юрием Амбицким в честь пребывания в городе в 1923—1939 годах дважды Краснознаменного пограничного отряда (улица Шевченко, 33, до настоящего времени не сохранилась).

Среди работ Юрия Амбицкого:

• памятник Тарасу Шевченко в селе Фрага Рогатинского района Ивано-Франковской области,
• бюст Ивану Франко в селе Залуква Рогатинского района Ивано-Франковской области.

Вместе с братом создал скульптурные портреты Тараса Шевченко,Ивана Франко (оба в 1975 году), а также скульптуры:

• «На водопой» (1960),
• «Гайдамаки» (1961),
• «Было когда-то на Украине» (1964),
• «Потомки Довбуша» (1967),
• «Голова гуцула» (1968),
• «Опришки» (1970),
• «Полесская легенда» (1971),
• «Весна 45-го» (1985),
• «В родительской кузницы» (1986),
• «Танец» (1986),
• «Материнство» (1988),
• «Хозяин» (1989),
• «Георгий Победоносец» (1998),
• «Архангел Михаил» (1998),
• «Молитва» (1989),
• «Мольфар» (1989),
• «Судьба» (1989).

Его работы хранятся в следующих музеях:

• В Государственном музее декоративного украинского искусства,
• В Киевском музее Тараса Шевченко,
• В Каневском музее Тараса Шевченко,
• В Харьковском этнографическом музее,
• В Музей этнографии и художественного промыслаМузее этнографии и художественного промысла (Львов).

Литература

• Словник художників України // За ред. М. П. Бажана (відп. ред.) та ін. — К.: Головна редакція Української Радянської Енциклопедії, 1973. — 272 с., іл.  (укр.)
• Одрехивский В. В. Амбицки // Шаблон:ЕСУ/1 — С. 427.
• [www.lemko.org/history/krasovskiy/diyache/2.html Иван Красовский. Деятели науки и культуры Лемковщины: Справочник]
• Каталог виставки Амбіцьких / Автор-упорядник Неля Левицка. — Львів, 1989.
• Кравченко Ярослав. Народное творчество и этнография. — 1992. — № 1. — С. 87—88.
• Одрехівський Роман. Резьба Лемковщины от древности до современности. — Львів: Сполом, 1998. — С. 215.
• Кищак Степан. Корни лемковской резьбы. — Львів: Свічадо, 2003. — С. 30.

Отрывок, характеризующий Амбицкий, Юрий Иванович

Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]