Амвросий Феодосий Макробий

Амвросий Феодосий Макробий
Род деятельности:	писатель, филолог, философ-неоплатоник, теоретик музыки

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Амвро́сий Феодо́сий Макро́бий (лат. Ambrosius Theodosius Macrobius, V век н. э.) — древнеримский писатель, филолог, философ-неоплатоник, теоретик музыки.

Биография

О жизни Макробия сохранилось крайне мало достоверных сведений. Возможно, родом он был из Северной Африки (якобы обитающее там племя macrobii, «долгожители», упоминается у многих античных географов и историков) или Греции. Сохранились сведения о том, что человек по имени Макробий занимал должности префекта в Испании и проконсула в Африке. На основании факта, что в то время столь высокие должности были доступны лишь христианам, можно сделать выводы о религии Макробия, хотя в его сочинениях нет специфически христианских черт.

Творчество

Значение Макробия в истории литературы основывается на двух произведениях: «Сатурналиях» (лат. Convivia Saturnalia) и «Сне Сципиона» (лат. Somnium Scipionis). В первом сочинении, обращённом к сыну Макробия Евстахию, автор сначала рассуждает о происхождении праздника Сатурналий, затем переходит к оценке достоинств Вергилия и других античных писателей, а также к рассуждениям на различные темы и забавным анекдотам из жизни великих людей прошлого. В этом «Сатурналии» примыкают к книгам таких позднеантичных авторов, как Авл Геллий или Афиней. Произведение Макробия особенно ценно тем, что в нём сохранено огромное количество цитат и фрагментов из утраченных сочинений античной словесности.

«Сон Сципиона» служит своеобразным комментарием к эпизоду, изложенному в шестой книге трактата Цицерона «О государстве» (лат. De re publica): римский полководец Сципион Африканский во сне путешествует по просторам космоса, посещает иные миры и видит будущее. Макробий интерпретирует сон Сципиона в духе неоплатонической философии и в связи с ним рассуждает о гармонии космоса, о Мировой душе, магическом значении чисел, пророчествах, толковании сновидений и т. п. Теория музыки Макробия (Кн. II, гл.1-4) компилятивна; цель её — адаптация греческой науки на латинской почве. Макробий рассказывает историю обретения числовых законов музыки Пифагором, излагает пифагорейское учение о 5 консонансах (кварта, квинта, октава, октава с квинтой, двойная октава), о неделимости целого тона на 2 равные части (малый полутон он называет лиммой, приписывая её открытие Платону), сопоставляет строение Мировой души с музыкальными интервалами, ассимилирует другие тривиальные для античной науки сведения.

«Сон Сципиона» пользовался огромной популярностью в Средние века и до сих пор представляет интерес как изложение взглядов неоплатонизма на предметы, находившиеся вне рассмотрения других философов этого направления.

Трактат Макробия по грамматике под названием «О различиях и сходствах греческого и латинского глагола» (лат. De differentiis et societatibus graeci latinique verbi) сохранился лишь в сокращённом пересказе, который традиционно, но не вполне достоверно приписывается Иоанну Скоту Эриугене.

Память

В 1935 г. Международный астрономический союз присвоил имя Макробия кратеру на видимой стороне Луны.

Издания и переводы

• Латинские тексты по изданию Л. Яна: [www.archive.org/details/macrobiiambrosi03jangoog Vol. 1 (Комментарий к Сну Сципиона, трактат о грамматике)]; [www.archive.org/details/macrobiiambrosi00jangoog Vol. 2 (Сатурналии)].
• Латинский текст и французский перевод в издании: [www.archive.org/details/macrobeoeuvresco00macruoft Macrobe (oeuvres complètes), Varron (De la langue latine), Pomponius Méla (oeuvres complètes); avec la traduction en français et publiées sous la direction de M. Nisard (1863)]. P. 1-471.

«Сатурналии»:

см. также Сатурналии (Макробий)

• Macrobius Ambrosius Theodosius. Saturnalia, ed. J. Willis. Leipzig: Teubner Verlag, 1970.
• Macrobius. The Saturnalia. Tr. by P. V. Davies. N. Y.-L., 1969.
• В серии «Loeb Classical Library» начато издание (№ 510): Macrobius. Saturnalia, Volume I. Books 1-2. Edited and translated by Robert A. Kaster. 2011.
• Макробий. Сатурналии. / Пер. с лат. и греч., прим. и словарь В. Т. Звиревича / Под ред. С. П. Пургина. Рецензенты: А. В. Зайков, И. А. Летова. Екатеринбург: [www.usu.ru/usu/opencms/today/structure/07_inf_publishing/publishing Изд-во Уральского государственного университета], 2009. — 372 с. ISBN 978-5-7996-0491-2.

«Комментарий на „Сон Сципиона“»:

• Macrobius Ambrosius Theodosius. Commentarii in Somnium Scipionis, ed. J. Willis. Leipzig: Teubner Verlag, 1970, p. 1-154.
• Macrobius. Commentary on the «Dream of Scipio». Tr. by W. H. Stahl. N.-Y., 1952. (переиздание 1990 года)
• В серии «Collection Budé» сочинение издано в 2 книгах: Macrobe. Commentaire au songe de Scipion.
  • T. I: Livre I. Texte établi, traduit et commenté par M. Armisen-Marchetti. CV, 214 p. ISBN 978-2-251-01420-3
  • T. II: Livre II. Texte établi, traduit et commenté par M. Armisen-Marchetti. 2003. XXIV, 320 p. ISBN 978-2-251-01432-6
• Отрывки. / Пер. Т. Уманской. // Знание за пределами науки. М., 1996. С. 276—289.
• [www.egyptology.ru/antiq/macrobius.htm#Sun Отрывок (I 18-19) в пер. А. Г. Алексаняна]
• Отрывки (I 8-14, 17; II 12-13, 17). / Пер. М. С. Петровой. // Философия природы в античности и в средние века. М., 2000. С. 371—416.
• Петрова М. С. Макробий Феодосий и представления о душе и о мироздании в поздней Античности. М.: Кругъ, 2007. 464 стр. ISBN 978-5-7396-0117-9 (содержит на с. 176—277 латинский текст и русский перевод отрывков I 1-4, 8-14, 17, II 12-13, 17)
• [sites.google.com/site/lubitelkultury/Home-5-37 Комментарий на «Сон Сципиона» (I, 3) / Пер. с латинского и примечания М. С. Петровой.] // Интеллектуальные традиции античности и средних веков (Исследования и переводы). М.: Кругъ, 2010. С. 229—237.

Литература

• Huglo M. La réception de Calcidius et des Commentarii de Macrobe à l’époque carolingienne // Scriptorium 44 (1990), p. 3–20.
• Лосев А. Ф. § 2. Макробий // История античной эстетики. Итоги тысячелетнего развития: в 2-х книгах/ В. С. Походаев. — М.: Искусство, 1992. — Кн. 1. — С. 140—152
• Meyer Ch. La théorie des symphoniae selon Macrobe et sa diffusion // Scriptorium 53 (1999), p. 82–107.
• Уколова В. И. §XXXVI Узоры на покрывале Прозерпины: культура последнего века римской империи// Античность: История и культура: Учеб. пособие в 2-х томах для учащихся старших классов школ, гимназий, лицеев/ Д. Клюев. — М.: ТЕРРА — книжный клуб, 1999. — Т. 2. — С. 252—274.
• Петрова М. С. Просопография как специальная историческая дисциплина. На примере авторов поздней античности: Макробий Феодосий и Марциан Капелла. СПб.: 2004.
• Петрова М. С. Макробий Феодосий и представление о душе и о мироздании в поздней античности. / Институт всеобщей истории РАН. — М.: Кругъ, 2007. 464 стр.
• Петрова М. С. Онейрокритика в Античности и в Средние века (на примере Макробия) // Интеллектуальные традиции античности и средних веков (Исследования и переводы). М.: Кругъ, 2010. С.176-228.

Отрывок, характеризующий Амвросий Феодосий Макробий

Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
– Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России.
Кутузов отвернулся. На лице его промелькнула та же улыбка глаз, как и в то время, когда он отвернулся от капитана Тимохина. Он отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что всё, что ему сказал Долохов, и всё, что он мог сказать ему, он давно, давно знает, что всё это уже прискучило ему и что всё это совсем не то, что нужно. Он отвернулся и направился к коляске.
Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов.
– Вы на меня не претендуете, Прохор Игнатьич? – сказал полковой командир, объезжая двигавшуюся к месту 3 ю роту и подъезжая к шедшему впереди ее капитану Тимохину. Лицо полкового командира выражало после счастливо отбытого смотра неудержимую радость. – Служба царская… нельзя… другой раз во фронте оборвешь… Сам извинюсь первый, вы меня знаете… Очень благодарил! – И он протянул руку ротному.
– Помилуйте, генерал, да смею ли я! – отвечал капитан, краснея носом, улыбаясь и раскрывая улыбкой недостаток двух передних зубов, выбитых прикладом под Измаилом.
– Да господину Долохову передайте, что я его не забуду, чтоб он был спокоен. Да скажите, пожалуйста, я всё хотел спросить, что он, как себя ведет? И всё…
– По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин.
– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему: