Амвросий (Смирнов)
Архиепископ Амвросий<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> </td></tr>
| ||
| ||
|---|---|---|
| 14 мая 1934 — 25 ноября 1935 | ||
| Предшественник: | Иоанн (Широков) | |
| Преемник: | Симеон (Михайлов) | |
| ||
| 26 апреля — 14 мая 1934 | ||
| Предшественник: | Андрей (Солнцев) | |
| Преемник: | Симеон (Михайлов) | |
| ||
| 28 ноября 1928 — 26 апреля 1934 | ||
| Предшественник: | Сильвестр (Братановский) | |
| Преемник: | Венедикт (Плотников) | |
| ||
| 25 апреля — 28 ноября 1928 | ||
| Предшественник: | Агапит (Борзаковский) | |
| Преемник: | Питирим (Крылов) | |
| Имя при рождении: | Алексей Степанович Смирнов | |
Архиепископ Амвросий (в миру Алексей Степанович Смирнов; 4 [16] апреля 1874, Кострома — 25 мая 1938, Енисейск, Красноярский край) — епископ Русской православной церкви, архиепископ Муромский, викарий Нижегородской епархии.
Биография
Родился в семье протоиерея Костромской епархии. Окончил Костромскую духовную семинарию, в 1895 году поступил в Московскую Духовную Академию, которую окончил в 1899 году со степенью кандидата богословия.
7 апреля 1900 года епископом Приамурским и Благовещенским Иннокентием (Солодчиным) пострижен в мантию, 30 апреля рукоположён во иеромонаха.
С 14 августа 1901 года — помощник смотрителя Рязанского Духовного училища.
С 1901 года — инспектор Благовещенской Духовной Семинарии, с 1904 года — ректор Благовещенской Духовной Семинарии в сане архимандрита.
С 1906 года — настоятель Спасо-Мирожского монастыря Псковской епархии.
Указом Святейшего Синода от 29 июля 1911 года назначен епископом Михайловским, викарием Рязанской епархии. Хиротония состоялась 31 июля 1911 года в Александро-Невской лавре.
С 26 мая 1917 года — епископ Елецкий, викарий Орловской епархии.
В 1917—1918 годах — член Священного Собора Православной Церкви как заместитель епископа Орловского и Севского Серафима (Остроумова).
С 14 апреля по 26 мая 1917 года на время отпуска Димитрия (Сперовского) с местопребыванием в Валдайском Иверском монастыре Новгородской епархии назначен временно управляющим Рязанской епархией.
6 июля 1918 года был арестован после обыска, произведенного в орловском архиерейском доме.
С 1921 или с конца 1920 года — епископ Брянский и Севский.
В 1921 году арестован в Брянске, в июле того же года освобождён.
С 1923 года — епископ Рязанский.
12 апреля 1925 года — подписал акт о передачи высшей церковной власти митрополиту Крутицкому Петру (Полянскому).
5 июня 1926 года арестован в Москве, приговорён к 3 годам ссылки. Ссылку отбывал в Усть-Сысольске.
С 25 апреля 1928 года — епископ Дмитровский, викарий Московской епархии.
28 ноября 1928 года назначен на Вологодскую кафедру и возведен в сан архиепископа. В период его пребывания на этой кафедре в Вологде имело место массовое закрытие храмов: с марта 1929 по март 1930 года в срочном порядке было закрыто 32 храма из 37[1].
В 1931 году вновь подвергся аресту и был приговорён к 3 годам заключения, которое отбывал в Мариинских лагерях.
С 26 апреля 1934 года — архиепископ Пугачёвский, викарий Саратовской епархии.
14 мая 1934 года назначен архиепископом Муромским, викарием Горьковской епархии.
В 1935 году арестован, приговорён к ссылке на 3 года в Красноярский край.
25 марта 1938 года арестован и заключён в тюрьму города Енисейска.
Расстрелян 25 мая 1938 года по приговору тройки УНКВД Красноярского края от 14 апреля 1938 года.
Напишите отзыв о статье "Амвросий (Смирнов)"
Примечания
- ↑ Спасенкова И. В. Церковная жизнь Вологды 1920-х — 1930-х годов // Вологда. Краеведческий альманах. Вып. 3. Вологда, 2000. С. 265
Ссылки
- [www.pravenc.ru/text/114414.html Амвросий (Смирнов Алексей Степанович)] // Православная энциклопедия. Том II. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2001. — С. 152-153. — 752 с. — 40 000 экз. — ISBN 5-89572-007-2
- [www.vladkan.ru/personal/1701170000.html Амвросий (Смирнов Алексей Степанович) — архиепископ]
- [sr.isa.ru/~bin/nkws.exe/no_dbpath/ans/nmcalen/?HYZ9EJxGHoxITceUeuKhd81Uv5spTcGhe5smBLuFfuXVfeeIW6tyU8mWs8vVe8YU874geC0hfe6UU8iZei4ZeG0FseKjc8qiceXb8LtmNKNyV8Kfc5tjNK2iAX6* Амвросий (Смирнов Алексей Степанович)]
| ||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||
| ||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Амвросий (Смирнов)
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остановившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченевшую руку старого князя.
Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.
