Амелин, Максим Альбертович

Максим Амелин
Амелин на 6-м Московском международном открытом книжном фестивале. 2011
Имя при рождении:	Максим Альбертович Амелин
Дата рождения:	7 января 1970(1970-01-07) (54 года)
Место рождения:	Курск, РСФСР, СССР
Гражданство:	Россия Россия
Род деятельности:	русский поэт, переводчик, литературный критик и издатель
Язык произведений:	русский
Премии:	«Антибукер» (1998), Московский счёт (2004) Бунинская премия (2012), Премия Александра Солженицына (2013)

Макси́м Альбе́ртович Аме́лин (род. 7 января 1970, Курск) — русский поэт, переводчик, литературный критик и издатель.

Биография

В 1988 году окончил Курский торговый техникум (коммерческий колледж). Служил в армии рядовым.

С 1991 по 1994 год учился в Литинституте, занимался в семинаре Олеси Николаевой. С 1995 года работал коммерческим директором в издательстве «Symposium», с 2008 года — главный редактор издательства «ОГИ». Живёт в Москве.

Печатался в «Новом мире», «Знамени», «Арионе» и других толстых журналах. Автор книг стихов («Dubia», «Холодные оды», «Конь Горгоны») и многочисленных переводов с латыни и древнегреческого.

Творческую манеру Максима Амелина определила Татьяна Бек, назвавшая его «архаистом-новатором». Влияние на его творчество оказали русская поэзия XVIII века и античная классика. Он создал переводы произведений Катулла, Пиндара, Гомера и других античных классиков. Помимо литературы и переводов, Максим Амелин занимается издательской деятельностью.

Произведения

• Холодные оды — М.: Symposium, 1996.
• Dubia — СПб.: Ина-Пресс, 1999. — 99 c.
• Конь Горгоны — М.: Время, 2003. — 124 c.
• Девять измерений. Антология новейшей русской поэзии. / Сост.: Б. Кенжеев, М. Амелин, П. Барскова, С. Тимофеев, Д. Воденников, Д. Давыдов, Д. Кузьмин, К. Маренникова, М. Маурицио, И. Кукулин. — М.: Новое литературное обозрение, 2004. — 408 с.
• Гнутая речь — М.: Б. С. Г.-Пресс, 2011. — 464 с.

Цитаты

• Я лично для себя давно решил — стихов много писать не нужно. Их должно быть столько, сколько нельзя не написать. (2013)
• Сейчас многие считают, что наша литература стала старой. Вроде как все уже открыто и ничего больше не надо. Мне кажется, что это не так. Мне кажется, что в ней еще нереализованных возможностей на сто великих поэтов. Ну, может, не на сотню, но уж на несколько десятков — точно. (2013)

Переводы

• Гай Валерий Катулл. Избранная лирика. / Пер. М. Амелина. (Серия «Античная библиотека». Раздел «Античная литература»). — СПб.: Алетейя, 1997. XVI+304 с.
• Гай Валерий Катулл. Стихотворения. / Пер. М. Амелина. (Серия «Билингва») — М.: Текст, 2010.

Премии и награды

• «Антибукер» (1998)
• премии журнала «Новый мир»
• Большая премия «Московский счёт» (2004)
• Бунинская премия (2012)
• Премия Александра Солженицына (2013) — «за новаторские опыты, раздвигающие границы и возможности лирической поэзии, за развитие многообразных традиций русского стиха и за обширную просветительскую деятельность во благо изящной словесности».

Ссылки

• [magazines.russ.ru/authors/a/amelin/ Максим Амелин] в Журнальном Зале.
• [reading-hall.ru/autor.php?id=776 Максим Амелин в «Читальном зале»].
• [books.vremya.ru/authors/429-amelin.html#.UkW4PWJpJQM Издательство «Время», Амелин Максим Альбертович].
• Анна Кузнецова. [bukvoid.com.ua/digest/2011/07/27/191316.html Максим Амелин. Гнутая речь]. Буквоїд (27 июля 2011). Проверено 18 июня 2013. [www.webcitation.org/6HUZg8GWl Архивировано из первоисточника 19 июня 2013].
• Татьяна Бек. [magazines.russ.ru/druzhba/1997/11/bek.html Сев на Пегаса задом наперёд, или Здравствуй, архаист-новатор!] // Дружба народов : журнал. — 1997. — № 11.
• Любовь Сумм. [magazines.russ.ru/novyi_mi/2006/4/su13.html Второй свиток. Катулл. Лирика. Перевод с латинского Максима Амелина]. // Новый мир : журнал. — 2006. — № 4.
• [www.litkarta.ru/russia/moscow/persons/amelin-m Максим Амелин] на сайте Новая литературная карта России  (Проверено 19 июня 2013)
• Лиза Новикова. [morebo.ru/tema/segodnja/item/amelin-int Максим Амелин: «Каждому новому поколению нужны новые переводы древних поэтов»]. Московский книжный журнал (2 мая 2012). Проверено 18 июня 2013. [www.webcitation.org/6HUZichbq Архивировано из первоисточника 19 июня 2013]..
• [izvestia.ru/news/545558 «Известия», Поэт Максим Амелин стал лауреатом премии Солженицына].
• Файер В. В. [rvb.ru/philologica/10rus/10rus_feier.htm «СТАНУТ ПОТОМКИ ТЕБЯ БЛАГОСЛÓВИТЬ»? (О новом переводе первой книги «Одиссеи»)] // Philologica, 2013/2014, vol.10, № 24. — P. 123—128.

Отрывок, характеризующий Амелин, Максим Альбертович

С 28 по 31 августа вся Москва была в хлопотах и движении. Каждый день в Дорогомиловскую заставу ввозили и развозили по Москве тысячи раненых в Бородинском сражении, и тысячи подвод, с жителями и имуществом, выезжали в другие заставы. Несмотря на афишки Растопчина, или независимо от них, или вследствие их, самые противоречащие и странные новости передавались по городу. Кто говорил о том, что не велено никому выезжать; кто, напротив, рассказывал, что подняли все иконы из церквей и что всех высылают насильно; кто говорил, что было еще сраженье после Бородинского, в котором разбиты французы; кто говорил, напротив, что все русское войско уничтожено; кто говорил о московском ополчении, которое пойдет с духовенством впереди на Три Горы; кто потихоньку рассказывал, что Августину не ведено выезжать, что пойманы изменники, что мужики бунтуют и грабят тех, кто выезжает, и т. п., и т. п. Но это только говорили, а в сущности, и те, которые ехали, и те, которые оставались (несмотря на то, что еще не было совета в Филях, на котором решено было оставить Москву), – все чувствовали, хотя и не выказывали этого, что Москва непременно сдана будет и что надо как можно скорее убираться самим и спасать свое имущество. Чувствовалось, что все вдруг должно разорваться и измениться, но до 1 го числа ничто еще не изменялось. Как преступник, которого ведут на казнь, знает, что вот вот он должен погибнуть, но все еще приглядывается вокруг себя и поправляет дурно надетую шапку, так и Москва невольно продолжала свою обычную жизнь, хотя знала, что близко то время погибели, когда разорвутся все те условные отношения жизни, которым привыкли покоряться.
В продолжение этих трех дней, предшествовавших пленению Москвы, все семейство Ростовых находилось в различных житейских хлопотах. Глава семейства, граф Илья Андреич, беспрестанно ездил по городу, собирая со всех сторон ходившие слухи, и дома делал общие поверхностные и торопливые распоряжения о приготовлениях к отъезду.
Графиня следила за уборкой вещей, всем была недовольна и ходила за беспрестанно убегавшим от нее Петей, ревнуя его к Наташе, с которой он проводил все время. Соня одна распоряжалась практической стороной дела: укладываньем вещей. Но Соня была особенно грустна и молчалива все это последнее время. Письмо Nicolas, в котором он упоминал о княжне Марье, вызвало в ее присутствии радостные рассуждения графини о том, как во встрече княжны Марьи с Nicolas она видела промысл божий.
– Я никогда не радовалась тогда, – сказала графиня, – когда Болконский был женихом Наташи, а я всегда желала, и у меня есть предчувствие, что Николинька женится на княжне. И как бы это хорошо было!
Соня чувствовала, что это была правда, что единственная возможность поправления дел Ростовых была женитьба на богатой и что княжна была хорошая партия. Но ей было это очень горько. Несмотря на свое горе или, может быть, именно вследствие своего горя, она на себя взяла все трудные заботы распоряжений об уборке и укладке вещей и целые дни была занята. Граф и графиня обращались к ней, когда им что нибудь нужно было приказывать. Петя и Наташа, напротив, не только не помогали родителям, но большею частью всем в доме надоедали и мешали. И целый день почти слышны были в доме их беготня, крики и беспричинный хохот. Они смеялись и радовались вовсе не оттого, что была причина их смеху; но им на душе было радостно и весело, и потому все, что ни случалось, было для них причиной радости и смеха. Пете было весело оттого, что, уехав из дома мальчиком, он вернулся (как ему говорили все) молодцом мужчиной; весело было оттого, что он дома, оттого, что он из Белой Церкви, где не скоро была надежда попасть в сраженье, попал в Москву, где на днях будут драться; и главное, весело оттого, что Наташа, настроению духа которой он всегда покорялся, была весела. Наташа же была весела потому, что она слишком долго была грустна, и теперь ничто не напоминало ей причину ее грусти, и она была здорова. Еще она была весела потому, что был человек, который ею восхищался (восхищение других была та мазь колес, которая была необходима для того, чтоб ее машина совершенно свободно двигалась), и Петя восхищался ею. Главное же, веселы они были потому, что война была под Москвой, что будут сражаться у заставы, что раздают оружие, что все бегут, уезжают куда то, что вообще происходит что то необычайное, что всегда радостно для человека, в особенности для молодого.


31 го августа, в субботу, в доме Ростовых все казалось перевернутым вверх дном. Все двери были растворены, вся мебель вынесена или переставлена, зеркала, картины сняты. В комнатах стояли сундуки, валялось сено, оберточная бумага и веревки. Мужики и дворовые, выносившие вещи, тяжелыми шагами ходили по паркету. На дворе теснились мужицкие телеги, некоторые уже уложенные верхом и увязанные, некоторые еще пустые.
Голоса и шаги огромной дворни и приехавших с подводами мужиков звучали, перекликиваясь, на дворе и в доме. Граф с утра выехал куда то. Графиня, у которой разболелась голова от суеты и шума, лежала в новой диванной с уксусными повязками на голове. Пети не было дома (он пошел к товарищу, с которым намеревался из ополченцев перейти в действующую армию). Соня присутствовала в зале при укладке хрусталя и фарфора. Наташа сидела в своей разоренной комнате на полу, между разбросанными платьями, лентами, шарфами, и, неподвижно глядя на пол, держала в руках старое бальное платье, то самое (уже старое по моде) платье, в котором она в первый раз была на петербургском бале.
Наташе совестно было ничего не делать в доме, тогда как все были так заняты, и она несколько раз с утра еще пробовала приняться за дело; но душа ее не лежала к этому делу; а она не могла и не умела делать что нибудь не от всей души, не изо всех своих сил. Она постояла над Соней при укладке фарфора, хотела помочь, но тотчас же бросила и пошла к себе укладывать свои вещи. Сначала ее веселило то, что она раздавала свои платья и ленты горничным, но потом, когда остальные все таки надо было укладывать, ей это показалось скучным.