Амелин, Станислав Александрович

Станислав Александрович Амелин
Дата рождения	24 октября 1975(1975-10-24)
Место рождения	Кемерово, РСФСР, СССР
Дата смерти	9 июля 1996(1996-07-09) (20 лет)
Место смерти	с. Гехи-Чу, Урус-Мартановский район, Ичкерия
Принадлежность	Россия Россия
Род войск	Воздушно-десантные войска , Внутренние войска
Годы службы	1992—1996
Звание	сержант милиции
Сражения/войны	Первая чеченская война
Награды и премии

Станисла́в Алекса́ндрович Аме́лин (1975—1996) — сержант отряда милиции особого назначения УВД Кемеровской области. Герой Российской Федерации (1997).

Биография

Станислав Амелин родился 24 октября 1975 года в городе Кемерово в русской семье. В 1992 году Амелин окончил среднюю школу и до призыва в армию работал учеником электрослесаря шахты «Северная». Будучи призванным в ряды Российских Вооружённых Сил, проходил службу в 242-м учебном центре ВДВ (г. Омск), затем в псковской воздушно-десантной дивизии. На протяжении четырёх месяцев принимал участие в боевых действиях на территории Чеченской Республики. В январе 1996 года Амелин поступил на службу в ОМОН при УВД Кемеровской области. Через несколько месяц после его зачисления в отряд Амелин в составе сводного отряда милиции особого назначения Кузбасса прибыл в Урус-Мартановский район Чеченской Республики.

9 июля 1996 года у села Гехи-Чу группа милиционеров — бойцов ОМОНа попала в засаду. Бронетранспортёр группы подорвался на мине и попал под огонь противника, использовавшего гранатомёты и стрелковое оружие. В тяжёлом бою несколько человек из отряда Амелина получили ранения. Сам Амелин под шквальным огнём врага помог эвакуировать раненых из бронетранспортёра и меткой стрельбой сумел подавить огневую точку противника. Получив ранение, сержант милиции продолжил сражаться, но был смертельно ранен в грудь пулей снайпера. Из последних сил Амелин продолжал прикрывать отход товарищей, но скончался на поле боя.

Похоронен в Кемерове.

Указом Президента Российской Федерации от 16 апреля 1997 года сержанту милиции Амелину Станиславу Александровичу было посмертно присвоено звание Героя Российской Федерации.

Ранее С. А. Амелин был награждён орденом Мужества.

Память

Сержант милиции Амелин навечно зачислен в списки Кемеровского ОМОНа. На доме, где он жил, была установлена мемориальная доска. В память о Герое также проводятся соревнования по служебному многоборью на кубок его имени.

Средней школе № 34 города Кемерово в 2002 году присвоено имя Героя.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=885 Амелин, Станислав Александрович]. Сайт «Герои Страны».

• [zakon-kuzbass.ru/remember/heroes/1996.html Летопись подвигов в бронзе и граните. Правоохранительный портал Кузбасса.]
• [www.ug.ru/method_article/116 Вызываю огонь на себя… Жизнь и подвиг Героя России Станислава Амелина. Музейный час.]

Отрывок, характеризующий Амелин, Станислав Александрович

Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
В эту минуту солнце стало скрываться за тучами; впереди Ростова показались другие носилки. И страх смерти и носилок, и любовь к солнцу и жизни – всё слилось в одно болезненно тревожное впечатление.
«Господи Боже! Тот, Кто там в этом небе, спаси, прости и защити меня!» прошептал про себя Ростов.
Гусары подбежали к коноводам, голоса стали громче и спокойнее, носилки скрылись из глаз.
– Что, бг'ат, понюхал пог'оху?… – прокричал ему над ухом голос Васьки Денисова.
«Всё кончилось; но я трус, да, я трус», подумал Ростов и, тяжело вздыхая, взял из рук коновода своего отставившего ногу Грачика и стал садиться.
– Что это было, картечь? – спросил он у Денисова.
– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г'аботали! А г'абота сквег'ная! Атака – любезное дело, г'убай в песи, а тут, чог'т знает что, бьют как в мишень.
И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.
«Однако, кажется, никто не заметил», думал про себя Ростов. И действительно, никто ничего не заметил, потому что каждому было знакомо то чувство, которое испытал в первый раз необстреленный юнкер.
– Вот вам реляция и будет, – сказал Жерков, – глядишь, и меня в подпоручики произведут.
– Доложите князу, что я мост зажигал, – сказал полковник торжественно и весело.
– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .


Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.