Амелия Великобританская

Амелия Великобританская англ. Amelia of the United Kingdom<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Амелия в 1807 году на портрете работы Эндрю Робертсона</td></tr><tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr><tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Герб принцессы Амелии Великобританской</td></tr>
Принцесса Великобританская и Ирландская
7.08.1783 — 2.11.1810
(под именем Амелии Великобританской)
Рождение:	7 августа 1783(1783-08-07) Королевска Лоджа, Виндзор
Смерть:	2 ноября 1810(1810-11-02) (27 лет) Августа-Лоджа, Виндзор
Место погребения:	Церковь Святого Георга, Виндзорский замок
Род:	Ганноверская династия
Имя при рождении:	Амелия София Элеонора
Отец:	Георг III
Мать:	Шарлотта Мекленбург-Стрелицкая
Супруг:	нет
Дети:	нет

Не путать с Амелией Великобританской, её двоюродной бабушкой

Аме́лия Великобрита́нская (англ. Amelia of the United Kingdom), при рождении Аме́лия Софи́я Элеоно́ра (англ. Amelia Sophia Eleanor), 7 августа 1783, Королевска Лоджа, Виндзор — 2 ноября 1810, Августа-Лоджа, Виндзор) — член британской королевской семьи, самая младшая дочь короля Георга III и Шарлотты Мекленбург-Стрелицкой, умерла в возрасте 27 лет от туберкулёза, замуж не выходила.

Биография

Ранняя жизнь

Амелия родилась 7 июля 1783 года в Королевской Лодже на территории Виндзорского замка. Она стала пятнадцатым и самым младшим из детей английского короля Георга III, и его супруги Шарлотты Мекленбург-Стрелицкой. Считалась любимицей отца, который ласково называл её Эмили. Перед Амелией у её родителей родилось двое мальчиков, принцы Альфред и Октавий, умершие в младенчестве. Разница в возрасте между Амелией и самой младшей из всех детей короля, принцессой Софией, была шесть лет. Как дочь царствующего монарха Великобритании с рождения получила титул Её Королевское Высочество принцесса Великобританская и Ирландская.

Крестили принцессу в королевской капелле Сент-Джеймсского дворца под руководством архиепископа Кентерберийского Джона Мура 17 сентября 1793 года. Восприемниками Амелии стали принц Уэльский Георг (брат принцессы), королевская принцесса Шарлотта (старшая сестра) и принцесса Августа София (другая старшая сестра). Одна из старших сестёр Амелии писала брату Вильгельму: «Наша маленькая сестра, без преувеличения, одна из самых красивых малышек, которых я когда-либо видела». По свидетельствам современников, принцесса росла красивым и обаятельным ребёнком, и считалась любимицей своего отца. С раннего возраста Амелия понимала свой высокий ранг. Известная британская актриса Сара Сиддонс однажды при встрече с маленькой принцессой выразила желание поцеловать её руку. Когда она приблизилась к ребёнку, то та мгновенно отдёрнула свою левую руку к себе, не дав актрисе поцеловать её. С детства Амелия больше всего общалась со своими сёстрами Марией и Софией. Дети мало виделись с родителями, сообщая им о своей жизни в основном в письмах. Когда Амелии было всего пять лет, у короля случился первый приступ безумия, отдаливший друг от друга отца и дочь.

Юность, болезнь и смерть

До 1788 года король Георг III обещал своим дочерям взять их с собой в Ганновер, где попробует выдать их замуж за представителей европейских династий. Он писал, что «не отрицает того, что не хотел бы, чтобы дочери выходили замуж и покидали Британию, он счастлив в их компании и не хочет делить её с кем-то ещё». Но из-за ухудшения психического состояния эта поездка так и не состоялась. Дочери оставались узницами королевского двора, да и королева Шарлотта не хотела оставаться одна с безумным мужем, держа дочерей возле себя. Амелия вместе с сёстрами находились под постоянным надзором и не могли общаться с молодыми людьми их возраста.

В 1798 году у Амелии разболелись суставы в области колена. Мать отправила её в приморский город Уэртинг для отдыха и лечения. Оттуда принцесса писала отцу: «Конечно, пар и тёплое купание в морское воде помогут мне и я могу Вас заверить, что поправлюсь». В следующем году Амелия смогла восстановиться и принять участие в поездке семьи в Уэймут, где она сблизилась со своей племянницей принцессой Шарлоттой Уэльской. Но болезни вскоре дали о себе знать. Начиная с пятнадцатилетнего возраста у Амелии стали проявляться симптомы туберкулёза.

В 1801 году принцессу отправили на лечение в Уэймут. Среди тех, кто сопровождал дочь короля, был достопочтенный Чарльз Фицрой, сын Чарльза Фицроя, 1-го барона Саутгемптона. Амелия влюбилась в него, хотя разница между ними была 21 год. Принцесса хотела заключить с ним брак, о чём написала матери в Лондон. Королева Шарлотта спокойно отнеслась к желанию дочери, и ничего не сказала королю, боясь, что подобное заявление может вызвать новый приступ безумия. Амелия и Чарльз в брак так и не вступили из-за принятого в 1772 году закона о королевских браках, запрещавшего брак с лицами некоролевской крови. Позже Амелия писала брату Фредерику, герцогу Йоркскому, что считала Чарльза своим мужем и подписывалась именем «Амелия Фицрой».

В 1808 году принцесса Амелия заболела корью. Она находилась в постоянной депрессии рядом с матерью, которая не выпускала дочь за пределы Виндзора. Король Георг снова отправил дочь на лечение в Уэймут вместе со старшей сестрой Марией. Её здоровье немного улучшилось. В 1809 году принцесса совершала небольшие прогулки в садах. Улучшение Амелии было кратковременным, она заболела рожей, вернулась домой к матери и в августе 1810 году слегла в постель. Король направил к дочери несколько врачей. Рядом с Амелией постоянно находилась её сестра Мария. 2 ноября, в день рождения её брата Эдуарда, Амелия скончалась. Для короля в память о младшей дочери было сделано кольцо, в котором находилась прядь волос его любимой дочери, усыпанное бриллиантами. Всё имущество Амелии, по её воле, было передано Чарльзу Фицрою. Похоронили дочь короля 13 ноября 1810 года в церкови Святого Георга, Виндзорский замок.

После смерти принцессы её доверенное лицо Джордж Вильерс, пытался шантажировать короля и королеву письмами, принадлежавшими Амелии, чтобы те простили ему долг в размере 250 000 фунтов стерлингов. Смерть молодой принцессы историки называют причиной наступления полного безумия короля, регентом которого с 1811 года стал его сын Георг. Личный врач Георга III писал, что после того, как монарх узнал о смерти дочери, то находился в «диком и постоянном бреду». Он обвинял в её смерти врачей, и говорил, что «его дочь всегда чувствовала себя хорошо в кругу семьи и никогда не старела».

Литература

• Black, Jeremy. [books.google.com/books?id=GZhutb8_0N4C&hl=ru George III: America's Last King] : [англ.]. — London : Yale University Press., 2006. — P. 156—157. — 475 p. — ISBN 0300117329.</span>
• Fraser, Flora. Princesses: The Six Daughters of George III : [англ.]. — London : John Murray, 2004. — P. 76—79, 87, 93, 182—184. — 476 p. — ISBN 0300117329.</span>
• Hibbert, Christopher. George III: A Personal History : [англ.]. — London : Basic Books, 2000. — P. 278, 396—400. — 480 p. — ISBN 0465027245.</span>
• Weir, Alison. Britain's Royal Families, The Complete Genealogy : [англ.]. — London : Random House, 2008. — P. 300. — 400 p. — ISBN 9780099539735.</span>
• Panton, Kenneth J. [books.google.com/books?id=BiyyueBTpaMC&pg=PA359&dq=prince+octavius+1783+smallpox&hl=en&ei=inddTsqdFMXngQeHwbn6AQ&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=1&ved=0CCkQ6AEwADgK#v=onepage&q&f=false Historical Dictionary of the British Monarchy] : [англ.]. — London : Scarebrow Press, 2011. — P. 45—46. — 722 p. — ISBN 0-8108-5779-0.</span>
• Willson, Beckles. [books.google.com/books?id=yTEQAAAAYAAJ&pg=PA549&dq=%22george+III%22+princess+amelia&hl=en&ei=VnqvTs3oPIrVgQehxpzEAQ&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=2&ved=0CDEQ6AEwATgK#v=onepage&q=princess%20amelia&f=false George III, as man, monarch and statesman] : [англ.]. — London : T.C.& E.C. Jack, 1907. — P. 550. — 622 p. — ISBN 0-559-65439-1.</span>

Ссылки

• [www.findagrave.com/cgi-bin/fg.cgi?page=gr&GRid=25851047 Amelia of Hanover] (англ.). — Могила принцессы Амелии.
• [geneall.net/es/name/384644/amelia-princesa-de-inglaterra/ Amelia, princesa de Inglaterra] (исп.). — Профиль на Geneall.net.
• [www.thepeerage.com/p10087.htm#i100865 Amelia Hanover, Princess of the United Kingdom] (англ.). — Профиль на Thepeerage.com.

Предки Амелии Великобританской

16. Георг I (1660 — 1727) Король Великобритании и Ирландии, курфюрст Ганновера, герцог Брауншвейг-Люнебургский               8. Георг II (1683 — 1760) Король Великобритании и Ирландии, курфюрст Ганновера, герцог Брауншвейг-Люнебургский                       17. София Доротея Брауншвейг-Целльская (1666 — 1726)               4. Фредерик (1707 — 1851) принц Уэльский                             18. Иоганн Фридрих (1654 — 1686) маркграф Бранденбург-Ансбахский               9. Каролина Бранденбург-Ансбахская (1683 — 1737)                       19. Элеонора Саксен-Эйзенахская (1662 — 1692)               2. Георг III (1738 — 1820) Король Великобритании и Ирландии, курфюрст Ганновера, герцог Брауншвейг-Люнебургский                                   20. Фридрих I (1646 — 1691) герцог Саксен-Гота-Альтенбургский               10. Фридрих II (1676 — 1732) герцог Саксен-Гота-Альтенбургский                       21. Магдалена Сибилла Саксен-Вейсенфельская (1648 — 1681)               5. Августа Саксен-Готская (1719 — 1772)                             22. Карл Вильгельм (1652 — 1718) герцог Ангальт-Цербстский               11. Магдалена Августа Ангальт-Цербстская (1679 — 1740)                       23. София Саксен-Вейсенфельсская (1654 — 1724)               1. Амелия, принцесса Великобританская и Ирландская                                         24. Адольф Фридрих I (1588 — 1658) герцог Мекленбург-Шверинский               12. Адольф Фридрих II (1658 — 1708) герцог Мекленбург-Стрелицкий                       25. Мария Катарина Брауншвейг-Данненбергская (1616 — 1665)               6. Карл Мекленбург-Стрелицкий (1708—1752) герцог Мекленбург-Стрелицкий                             26. Кристиан Вильгельм (1647 — 1721) князь Шварцбург-Зондерсгаузенский               13. Кристиана Эмилия Шварцбург-Зондерсгаузенская (1681 — 1751)                       27. Антония Сибилла Барби-Мюлингенская (1641 — 1684)               3. Шарлотта Мекленбург-Стрелицкая (1744 — 1818)                                   28. Эрнст (1655 — 1715) герцог Саксен-Гильдбурггаузенский.               14. Эрнст Фридрих I (1681 — 1724) герцог Саксен-Гильдбурггаузенский                       29. София Генриетта Вальдекская (1662 — 1702)               7. Елизавета Альбертина Саксен-Гильдбурггаузенская (1713 — 1761)                             30. Георг Людвиг I Эрбах-Эрбахский (1643 — 1693)               15. София Альбертина Эрбах-Эрбахская (1683 — 1742)                       31. Амалия Катарина Вальдек-Айзенбергская (1640 — 1697)             </center>

Великобритания   Персоналии

Отрывок, характеризующий Амелия Великобританская

– Какую же?
– Прелестную, божественную. Глаза у ней (Николай посмотрел на собеседницу) голубые, рот – кораллы, белизна… – он глядел на плечи, – стан – Дианы…
Муж подошел к ним и мрачно спросил у жены, о чем она говорит.
– А! Никита Иваныч, – сказал Николай, учтиво вставая. И, как бы желая, чтобы Никита Иваныч принял участие в его шутках, он начал и ему сообщать свое намерение похитить одну блондинку.
Муж улыбался угрюмо, жена весело. Добрая губернаторша с неодобрительным видом подошла к ним.
– Анна Игнатьевна хочет тебя видеть, Nicolas, – сказала она, таким голосом выговаривая слова: Анна Игнатьевна, что Ростову сейчас стало понятно, что Анна Игнатьевна очень важная дама. – Пойдем, Nicolas. Ведь ты позволил мне так называть тебя?
– О да, ma tante. Кто же это?
– Анна Игнатьевна Мальвинцева. Она слышала о тебе от своей племянницы, как ты спас ее… Угадаешь?..
– Мало ли я их там спасал! – сказал Николай.
– Ее племянницу, княжну Болконскую. Она здесь, в Воронеже, с теткой. Ого! как покраснел! Что, или?..
– И не думал, полноте, ma tante.
– Ну хорошо, хорошо. О! какой ты!
Губернаторша подводила его к высокой и очень толстой старухе в голубом токе, только что кончившей свою карточную партию с самыми важными лицами в городе. Это была Мальвинцева, тетка княжны Марьи по матери, богатая бездетная вдова, жившая всегда в Воронеже. Она стояла, рассчитываясь за карты, когда Ростов подошел к ней. Она строго и важно прищурилась, взглянула на него и продолжала бранить генерала, выигравшего у нее.
– Очень рада, мой милый, – сказала она, протянув ему руку. – Милости прошу ко мне.
Поговорив о княжне Марье и покойнике ее отце, которого, видимо, не любила Мальвинцева, и расспросив о том, что Николай знал о князе Андрее, который тоже, видимо, не пользовался ее милостями, важная старуха отпустила его, повторив приглашение быть у нее.
Николай обещал и опять покраснел, когда откланивался Мальвинцевой. При упоминании о княжне Марье Ростов испытывал непонятное для него самого чувство застенчивости, даже страха.
Отходя от Мальвинцевой, Ростов хотел вернуться к танцам, но маленькая губернаторша положила свою пухленькую ручку на рукав Николая и, сказав, что ей нужно поговорить с ним, повела его в диванную, из которой бывшие в ней вышли тотчас же, чтобы не мешать губернаторше.
– Знаешь, mon cher, – сказала губернаторша с серьезным выражением маленького доброго лица, – вот это тебе точно партия; хочешь, я тебя сосватаю?
– Кого, ma tante? – спросил Николай.
– Княжну сосватаю. Катерина Петровна говорит, что Лили, а по моему, нет, – княжна. Хочешь? Я уверена, твоя maman благодарить будет. Право, какая девушка, прелесть! И она совсем не так дурна.
– Совсем нет, – как бы обидевшись, сказал Николай. – Я, ma tante, как следует солдату, никуда не напрашиваюсь и ни от чего не отказываюсь, – сказал Ростов прежде, чем он успел подумать о том, что он говорит.
– Так помни же: это не шутка.
– Какая шутка!
– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l'autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…
– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.
– Вот что, ma tante. Maman меня давно женить хочет на богатой, но мне мысль одна эта противна, жениться из за денег.
– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.


Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.
Но когда, в воскресенье после обедни, лакей доложил в гостиной, что приехал граф Ростов, княжна не выказала смущения; только легкий румянец выступил ей на щеки, и глаза осветились новым, лучистым светом.
– Вы его видели, тетушка? – сказала княжна Марья спокойным голосом, сама не зная, как это она могла быть так наружно спокойна и естественна.
Когда Ростов вошел в комнату, княжна опустила на мгновенье голову, как бы предоставляя время гостю поздороваться с теткой, и потом, в самое то время, как Николай обратился к ней, она подняла голову и блестящими глазами встретила его взгляд. Полным достоинства и грации движением она с радостной улыбкой приподнялась, протянула ему свою тонкую, нежную руку и заговорила голосом, в котором в первый раз звучали новые, женские грудные звуки. M lle Bourienne, бывшая в гостиной, с недоумевающим удивлением смотрела на княжну Марью. Самая искусная кокетка, она сама не могла бы лучше маневрировать при встрече с человеком, которому надо было понравиться.
«Или ей черное так к лицу, или действительно она так похорошела, и я не заметила. И главное – этот такт и грация!» – думала m lle Bourienne.
Ежели бы княжна Марья в состоянии была думать в эту минуту, она еще более, чем m lle Bourienne, удивилась бы перемене, происшедшей в ней. С той минуты как она увидала это милое, любимое лицо, какая то новая сила жизни овладела ею и заставляла ее, помимо ее воли, говорить и действовать. Лицо ее, с того времени как вошел Ростов, вдруг преобразилось. Как вдруг с неожиданной поражающей красотой выступает на стенках расписного и резного фонаря та сложная искусная художественная работа, казавшаяся прежде грубою, темною и бессмысленною, когда зажигается свет внутри: так вдруг преобразилось лицо княжны Марьи. В первый раз вся та чистая духовная внутренняя работа, которою она жила до сих пор, выступила наружу. Вся ее внутренняя, недовольная собой работа, ее страдания, стремление к добру, покорность, любовь, самопожертвование – все это светилось теперь в этих лучистых глазах, в тонкой улыбке, в каждой черте ее нежного лица.
Ростов увидал все это так же ясно, как будто он знал всю ее жизнь. Он чувствовал, что существо, бывшее перед ним, было совсем другое, лучшее, чем все те, которые он встречал до сих пор, и лучшее, главное, чем он сам.
Разговор был самый простой и незначительный. Они говорили о войне, невольно, как и все, преувеличивая свою печаль об этом событии, говорили о последней встрече, причем Николай старался отклонять разговор на другой предмет, говорили о доброй губернаторше, о родных Николая и княжны Марьи.
Княжна Марья не говорила о брате, отвлекая разговор на другой предмет, как только тетка ее заговаривала об Андрее. Видно было, что о несчастиях России она могла говорить притворно, но брат ее был предмет, слишком близкий ее сердцу, и она не хотела и не могла слегка говорить о нем. Николай заметил это, как он вообще с несвойственной ему проницательной наблюдательностью замечал все оттенки характера княжны Марьи, которые все только подтверждали его убеждение, что она была совсем особенное и необыкновенное существо. Николай, точно так же, как и княжна Марья, краснел и смущался, когда ему говорили про княжну и даже когда он думал о ней, но в ее присутствии чувствовал себя совершенно свободным и говорил совсем не то, что он приготавливал, а то, что мгновенно и всегда кстати приходило ему в голову.
Во время короткого визита Николая, как и всегда, где есть дети, в минуту молчания Николай прибег к маленькому сыну князя Андрея, лаская его и спрашивая, хочет ли он быть гусаром? Он взял на руки мальчика, весело стал вертеть его и оглянулся на княжну Марью. Умиленный, счастливый и робкий взгляд следил за любимым ею мальчиком на руках любимого человека. Николай заметил и этот взгляд и, как бы поняв его значение, покраснел от удовольствия и добродушно весело стал целовать мальчика.
Княжна Марья не выезжала по случаю траура, а Николай не считал приличным бывать у них; но губернаторша все таки продолжала свое дело сватовства и, передав Николаю то лестное, что сказала про него княжна Марья, и обратно, настаивала на том, чтобы Ростов объяснился с княжной Марьей. Для этого объяснения она устроила свиданье между молодыми людьми у архиерея перед обедней.