Амелия Филиппина де Бурбон
| Амелия Филиппина де Бурбон Amalia de Borbón<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| Рождение: | 12 октября 1834 Мадрид, Испания | ||
| Смерть: | 27 августа 1905 (70 лет) Мюнхен, Бавария | ||
| Место погребения: | церковь Св. Михаила в Мюнхене | ||
| Род: | Испанские Бурбоны, Виттельсбахи | ||
| Отец: | Франциско де Паула де Бурбон | ||
| Мать: | Луиза Карлота Бурбон-Сицилийская | ||
| Супруг: | Адальберт Баварский | ||
Амалия Филиппина де Бурбон, крещеная под именем Амалия Филиппина дель Пилар Бласа Бониса Вита Рита Лутгарда Романа Худас Тадеа Альберта Хосефа Ана Хоакина Лос Досе Апостолиос Бонифация Доменика Бибиана Вероника, (12 октября 1834 — 27 августа 1905) — испанская инфанта, дочь инфанта Франсиско де Паула, внучка короля Карла IV, двоюродная сестра королевы Изабеллы II, тетка короля Альфонсо XII. Её отец приходился родным дядей её матери.
Биография
Донья Амалия Филиппина была одиннадцатой и последней дочерью инфанта Франциско де Паула де Бурбона и его первой жены Луизы Карлоты. Поскольку её родители были близкими родственниками, то она, как и её братья и сестры, приходилась королю Карлу IV и его жене Марии-Луизе Пармской одновременно внучкой и правнучкой.
Амалия Филиппина родилась в Мадриде во время регентства своей тётки королевы Марии Кристины. Её сестры Изабелла Фернанда, Луиза Тереза и Хосефина Фернанда были очень известны в своё время, благодаря своим любовным историям и скандальным бракам. Её старший брат, Франсиско де Асис женился на их царственной кузине Изабелле, а другой брат, Энрике, был знаменитым масоном и либералом. Сестра Амалии Филиппины Мария Кристина была замужем за инфантом Себастьяном Габриелем де Бурбон и Браганса.
25 августа 1856 года, в день Святого Людовика, небесного покровителя Франции и Баварии, донья Амалия Филиппина вышла замуж за немецкого принца Адальберта Баварского. Их брак стал первым из трех браков между представителями королевских семей Испании и Баварии.
У пары было пять детей:
- Людвиг Фердинанд (1859—1949), в браке с Марией де ла Пас Испанской;
- Альфонсо (1862—1933), в браке с Луизой Орлеанской;
- Мария Изабелла (1863—1924), супруга Томмазо Савойского-Генуэзского;
- Эльвира Алехандра (1868—1943);
- Клара Эухения (1874—1941), умерла незамужней.
Донья Амалия Филиппина овдовела в 1875 году и не пожелала больше выходить замуж. Сама она скончалась в 1905 году в Мюнхене.
Напишите отзыв о статье "Амелия Филиппина де Бурбон"
Литература
- The Royal House of Stuart, London, 1969, 1971, 1976 , Addington, A. C.
Отрывок, характеризующий Амелия Филиппина де Бурбон
– А что?– Ах, какая я свинья, однако, что я ни разу не писал и так напугал их. Ах, какая я свинья, – повторил он, вдруг покраснев. – Что же, пошли за вином Гаврилу! Ну, ладно, хватим! – сказал он…
В письмах родных было вложено еще рекомендательное письмо к князю Багратиону, которое, по совету Анны Михайловны, через знакомых достала старая графиня и посылала сыну, прося его снести по назначению и им воспользоваться.
– Вот глупости! Очень мне нужно, – сказал Ростов, бросая письмо под стол.
– Зачем ты это бросил? – спросил Борис.
– Письмо какое то рекомендательное, чорта ли мне в письме!
– Как чорта ли в письме? – поднимая и читая надпись, сказал Борис. – Письмо это очень нужное для тебя.
– Мне ничего не нужно, и я в адъютанты ни к кому не пойду.
– Отчего же? – спросил Борис.
– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
