Мекич, Амель
Амель Мекич | |
Общая информация | |
---|---|
Полное имя |
Амель Мекич |
Гражданство |
Босния и Герцеговина |
Дата рождения |
21 сентября 1981 (42 года) |
Место рождения | |
Весовая категория |
до 100 кг |
Спортивные награды | ||
---|---|---|
Дзюдо | ||
Чемпионат Европы по дзюдо | ||
Золото | Стамбул 2011 | до 100 кг |
Средиземноморские игры | ||
Бронза | Альмерия 2005 | до 100 кг |
Универсиада | ||
Бронза | Тэгу 2003 | до 100 кг |
Амель Мекич (хорв. Amel Mekić; 21 сентября 1981, Сараево, Югославия) — дзюдоист из Боснии и Герцеговины, чемпион Европы, участник Олимпийских игр 2008 года и 2012 годов.
На Церемонии открытия летних Олимпийских игр 2012 был знаменосцем команды Боснии и Герцеговины.
Карьера
На Чемпионате Европы по дзюдо, проходившем в Стамбуле, завоевал золотую медаль, победив в финале грузина Левана Жоржолиани[en].
На Олимпиаде 2008 года, проходившей в Пекине, участвовал в весовой категории до 100 кг. В первом круге победив американца Адлера Волмара, на следующем этапе уступил казахстанцу Асхату Житкееву.
На следующей Олимпиаде 2012 года, которая проходила в Лондоне, также принял участие в категории до 100 кг. Однако на первом же этапе уступил дзюдоисту из Южной Кореи Хван Хи Таю[en].
Напишите отзыв о статье "Мекич, Амель"
Примечания
Ссылки
- [archive.is/20130128084729/www.london2012.com/athlete/mekic-amel-1058510/ А. Мекич на сайте Летних Олимпийских игр 2012 года] (англ.)
Это заготовка статьи о борце. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Мекич, Амель
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.