Аменхотеп Хеви

Аменхоте́п Хеви — древнеегипетский наместник в Нубии («Царский сын Куша») во 2-й пол. XIV до н. э., как минимум, в период правления Тутанхамона. Территория наместничества Хеви простиралась от Нехена до Напаты и, видимо, именовалась ḫnt-hṇ-nfr. Таким образом, наместничество включало в себя Нубийскую долину Нила и прилегающие районы пустыни. Очевидно в административном плане территория наместничества была поделена на две части: Вават (Уауат) и Куш, поскольку на росписях из гробницы Хеви изображены его заместители (уполномоченные) по этим двум регионам.

Титулы

• «Царский сын Куша»
• «начальник южных стран»
• «носитель опахала справа от фараона»
• «начальник золотых стран господина обеих земель» (imj-r ḫ3swt nwbwt n nb t3wj)
• «начальник золотых стран Амона» (imj-r ḫ3swt nwbwt n Imn)
• «начальник скота Амона в земле Куш» (imj-r iḥw n Imn т t3 pn n Kš)
• «доблестный его величества в кавалерии» (ḳnj n ḥm.f m tnt-(ḥtr))
• «царский писец»
• «царский посланец во всякую чужеземную страну» (wpwtj nswt ḥr ḫ3swt nbwt)
• «начальник скота Амона»
• «жрец mrj-ntr» (mrj-ntr), «вельможа» (rpct-ḥ3tj-c)

Гробница Хеви

Усыпальница Аменхотепа Хеви находится в фиванском некрополе Курнет Мураи, отделенном ущельем от некрополя Шейх Абд-эль-Курна, и расположена на самом южном холме «Долины знати». Эта гробница относится к числу наиболее рано открытых и исследованных с самого начала египтологии, что, к сожалению, весьма негативно сказалось на сохранности её росписей. На этих росписях изображены сцены получения Аменхотепом Хеви из рук царского казначея в присутствии царя приказа о назначении его «царским сыном Куша», получения печати канцелярии «царского сына Куша», прибытия Хеви в своё наместничество на величественных многовёсельных парусных кораблях, подношения наместнику дани в виде золотых колец, мешочков с золотым песком, леопардовых шкур, драгоценных ларцов и сосудов, взвешивания и описи полученной дани и доставки её ко двору Тутанхамона. Последняя сцена представляется наиболее любопытной: тремя рядами к трону Тутанхамона подходят нубийцы, несущие дары и пригоняющие скот. К ногам царя складываются сосуды, наполненные золотом, серебром и самоцветами, бивни африканских слонов и куски чёрного дерева, нубийские щиты, луки, колесница, роскошные ложа и скамейки. Среди даров разноцветные отделанные золотом макеты пирамид, пальм, жирафов и нубийцев. В первом ряду дароносцев шествует нубийская элита из страны Вават во главе с князем города Миама (Анибы) Хеканофером, за которыми следуют «дети знатных людей разных стран», слуги с золотыми подношениями, нубийская принцесса в запряженной быками колеснице под широким зонтом из страусовых перьев. Последними идут рабы.

Во втором и третьем ряду следуют знатные люди из Куша, несущие дары. Среди прочих подношений они погоняют рогатый скот и жирафа.

Вся эта процессия движется от берега Нила, где у причала стоят корабли со снятыми парусами. Сверху находится надпись, сообщающая о благополучном возвращении «царского сына Куша» в Фивы.

Источники

• Белова Г. А. [annals.xlegio.ru/egipet/belova/belova.htm#eg_nub Египтяне в Нубии]. — М.: Наука, 1988.
• [pharaon.pp.ua/vse-o-egipte/40-vstranefaraonov/243-zapadnyefivydolinaznati.html Западные Фивы. Долина знати.]
• Oсамa Эль-Нур. [annals.xlegio.ru/egipet/osama.rar.htm О древнеегипетском названии ḫnt-hṇ-nfr]
• Пиотровский Б. Б. [annals.xlegio.ru/egipet/piotrovs/dr_nub.htm Страницы древней истории северной Нубии]

Отрывок, характеризующий Аменхотеп Хеви

Как в механизме часов, так и в механизме военного дела, так же неудержимо до последнего результата раз данное движение, и так же безучастно неподвижны, за момент до передачи движения, части механизма, до которых еще не дошло дело. Свистят на осях колеса, цепляясь зубьями, шипят от быстроты вертящиеся блоки, а соседнее колесо так же спокойно и неподвижно, как будто оно сотни лет готово простоять этою неподвижностью; но пришел момент – зацепил рычаг, и, покоряясь движению, трещит, поворачиваясь, колесо и сливается в одно действие, результат и цель которого ему непонятны.
Как в часах результат сложного движения бесчисленных различных колес и блоков есть только медленное и уравномеренное движение стрелки, указывающей время, так и результатом всех сложных человеческих движений этих 1000 русских и французов – всех страстей, желаний, раскаяний, унижений, страданий, порывов гордости, страха, восторга этих людей – был только проигрыш Аустерлицкого сражения, так называемого сражения трех императоров, т. е. медленное передвижение всемирно исторической стрелки на циферблате истории человечества.
Князь Андрей был в этот день дежурным и неотлучно при главнокомандующем.
В 6 м часу вечера Кутузов приехал в главную квартиру императоров и, недолго пробыв у государя, пошел к обер гофмаршалу графу Толстому.
Болконский воспользовался этим временем, чтобы зайти к Долгорукову узнать о подробностях дела. Князь Андрей чувствовал, что Кутузов чем то расстроен и недоволен, и что им недовольны в главной квартире, и что все лица императорской главной квартиры имеют с ним тон людей, знающих что то такое, чего другие не знают; и поэтому ему хотелось поговорить с Долгоруковым.
– Ну, здравствуйте, mon cher, – сказал Долгоруков, сидевший с Билибиным за чаем. – Праздник на завтра. Что ваш старик? не в духе?
– Не скажу, чтобы был не в духе, но ему, кажется, хотелось бы, чтоб его выслушали.
– Да его слушали на военном совете и будут слушать, когда он будет говорить дело; но медлить и ждать чего то теперь, когда Бонапарт боится более всего генерального сражения, – невозможно.
– Да вы его видели? – сказал князь Андрей. – Ну, что Бонапарт? Какое впечатление он произвел на вас?
– Да, видел и убедился, что он боится генерального сражения более всего на свете, – повторил Долгоруков, видимо, дорожа этим общим выводом, сделанным им из его свидания с Наполеоном. – Ежели бы он не боялся сражения, для чего бы ему было требовать этого свидания, вести переговоры и, главное, отступать, тогда как отступление так противно всей его методе ведения войны? Поверьте мне: он боится, боится генерального сражения, его час настал. Это я вам говорю.
– Но расскажите, как он, что? – еще спросил князь Андрей.
– Он человек в сером сюртуке, очень желавший, чтобы я ему говорил «ваше величество», но, к огорчению своему, не получивший от меня никакого титула. Вот это какой человек, и больше ничего, – отвечал Долгоруков, оглядываясь с улыбкой на Билибина.
– Несмотря на мое полное уважение к старому Кутузову, – продолжал он, – хороши мы были бы все, ожидая чего то и тем давая ему случай уйти или обмануть нас, тогда как теперь он верно в наших руках. Нет, не надобно забывать Суворова и его правила: не ставить себя в положение атакованного, а атаковать самому. Поверьте, на войне энергия молодых людей часто вернее указывает путь, чем вся опытность старых кунктаторов.