Американизация

Американизация — влияние США на поп-культуру, бизнес-модели, язык и политику других стран. Понятие было изобретено в 1907 году и первоначально относилось к росту популярности американского образа жизни в Канаде. В самих США понятие применяется к процессу ассимиляции иммигрантов, в то время как за пределами США понятие используется зачастую в отрицательном смысле, сравнивая его с потерей традиционной культуры и обычаев.

Американский бизнес и бренды

7 из 10 самых популярных мировых брендов находятся в США (на 2006 год). Некоторые из них являясь символами американской культуры, часто становятся символом американизации, как например Кока-Кола. Также часто с американизацией связывают культуру фастфуда и, в особенности, сеть заведений McDonald's (по словам некоторых журналистов — «Макдональдс есть везде, куда бы вы ни пошли»), а также ведущие компании в области IT-технологий — Microsoft, Apple Inc. и IBM.

Медиа и популярная культура

Кино и телевидение

Голливуд и американская кино- и ТВ-индустрия — главные источники, из которых люди, живущие за пределами США, узнают об американской культуре и обычаях. Согласно исследованию в 2000-х, проводимых Radio Times — Simpsons, Отчаянные домохозяйки и «Пропавшие» являются ведущими по популярности программами в более чем 20 странах мира. Американские фильмы также популярны во всём мире, 20 всех самых кассовых фильмов в истории сняты в США, в том числе Аватар и Унесённые Ветром.

Музыка

Американская музыка широко популярна за пределами США. Такие исполнители как Элвис Пресли и Майкл Джексон признаны во всём мире, и произведения их творчества даже после их смерти продаются огромными тиражами. Альбом Майкла Джексона — Thriller продан более 100 миллионов дисков и является самым продаваемым альбомом в истории. Помимо этого жанры американской музыки вообще имеют огромную популярность и даже образуют собственные региональные сцены (или фактически подталкивают к этому), как например русский рок и японский рок.

Имидж и молодёжные тенденции

Широко также влияние американских молодёжных традиций, в том числе стиля одежды или молодёжных субкультур. Например, в Японии увлечение хип-хопом привело к появлению субкультуры гяру проводящих много времени в соляриях и красящих волосы, дабы быть похожими на афроамериканцев, а популярность во всём мире глэм-метала внесло большой вклад в формирование visual kei.

Американизация азиатских слов

Большинство источников, посвящённых экзотическим странам типа Японии или Китая, — англоязычные, а оригинальные материалы труднодоступны из-за слабого знания среднестатистическим человеком этих языков. Ввиду этого, японские и китайские слова часто записываются калькой с английской записи. Таким образом в русский язык вошли такие термины как гейша, тсуга из японского, и кунг фу, фэншуй из китайского.

Японский язык

Из-за того что большинство источников о Японии было англоязычными, многие люди переносили эти слова в русский язык, транслируя английский вариант по правилам англо-русской транскрипции, а не японский оригинал, игнорируя официальные системы транскрипции для русского языка и иногда даже правила самого английского, например записывая yo как йо вместо ё или ts как тс вместо ц и т. д. Впоследствии это становилось причиной множества конфликтов, касающихся того, какой вариант лучше (более правильно) передаёт японские слова в русском языке. Некоторые слова даже стали символами этих споров, например суши.

В историческом сравнении

В истории человечества перенятие ценностей, языка и культуры ведущей державы встречались нередко. Похожее развитие встречалось:

• в эпоху эллинизма: эллинизация
• в эпоху Римской империи: романизация,
• культурные заимствования от Франции в XVIII и XIX веках: галлизация
• заимствования общественных норм СССР в странах социалистического блока: советизация

См. также

• Культура США
• Глобализация
• Ассимиляция (социология)
• Культурный империализм
• Антиамериканизм
• Деамериканизация

Литература

• Abdulrahim, Masoud A., Ali A. J. Al-Kandari, and Mohammed Hasanen, "The Influence of American Television Programs on University Students in Kuwait: A Synthesis, " European Journal of American Culture 28 (no. 1, 2009), 57-74.
• Berghahn, Volker R. "The debate on 'Americanization' among economic and cultural historians, " Cold War History, Feb 2010, Vol. 10 Issue 1, pp 107–130
• Campbell, Neil, Jude Davies and George McKay, eds. [books.google.co.uk/books?id=_lUI_emincAC&printsec=frontcover&dq=issues+in+americanisation+and+culture&source=bl&ots=jl_37Pa9gl&sig=Hhzcfi_8pZ2OwE11BxKvjngqyu4&hl=en&ei=XKibTKr0KYuRjAeAx-3DCQ&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=2&ved=0CB8Q6AEwAQ#v=onepage&q&f=false Issues in Americanisation and Culture]. Edinburgh: Edinburgh University Press, 2004.
• DeBres, Karen. «A Cultural Geography of McDonald’s UK,» Journal of Cultural Geography, 2005
• Fehrenbach, Heide, and Uta G. Poiger. "Americanization Reconsidered, " in idem, eds., Transactions, Transgressions, Transformations: American Culture in Western Europe and Japan (2000)
• Haines, Gerald K. The Americanization of Brazil: A Study of U.S.Cold War Diplomacy in the Third World, 1945-54, Scholarly Resources, 1993
• Martn, Lawrence. Pledge of Allegiance: The Americanization of Canada in the Mulroney Years, Mcclelland & Stewart Ltd, 1993, ISBN 0-7710-5663-X
• Malchow, H.L. Special Relations: The Americanization of Britain? (Stanford University Press; 2011) 400 pages explores American influence on the culture and counterculture of metropolitan London from the 1950s to the 1970s, from «Swinging London» to black, feminist, and gay liberation.
• Moffett, Samuel E. The Americanization of Canada (1907) [books.google.com/books?id=EJsOAAAAYAAJ&dq=intitle:americanization&lr=&as_drrb_is=q&as_minm_is=0&as_miny_is=&as_maxm_is=0&as_maxy_is=&num=30&as_brr=1 full text online]
• Nolan, Mary. Visions of Modernity: American Business and the Modernization of Germany (1995)
• Nolan, Mary. "Housework Made Easy: the Taylorized Housewife in Weimar Germany’s Rationalized Economy, " Feminist Studies. Volume: 16. Issue: 3. pp 549+
• Rydell, Robert W., Rob Kroes: Buffalo Bill in Bologna. The Americanization of the World, 1869—1922, University of Chicago Press, 2005, ISBN 0-226-73242-8
• Willett, Ralph. The Americanization of Germany, 1945—1949 (1989)
• Н. А. Цветкова. «Cultural Imperialism»: международная образовательная политика США в годы «холодной войны». СПб: из-во СПбГУ, 2007

Отрывок, характеризующий Американизация

Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.


Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
– Сигнал! – проговорил он.
Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.
В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.
У одной избы столпились казаки, что то делая. Из середины толпы послышался страшный крик. Петя подскакал к этой толпе, и первое, что он увидал, было бледное, с трясущейся нижней челюстью лицо француза, державшегося за древко направленной на него пики.
– Ура!.. Ребята… наши… – прокричал Петя и, дав поводья разгорячившейся лошади, поскакал вперед по улице.
Впереди слышны были выстрелы. Казаки, гусары и русские оборванные пленные, бежавшие с обеих сторон дороги, все громко и нескладно кричали что то. Молодцеватый, без шапки, с красным нахмуренным лицом, француз в синей шинели отбивался штыком от гусаров. Когда Петя подскакал, француз уже упал. Опять опоздал, мелькнуло в голове Пети, и он поскакал туда, откуда слышались частые выстрелы. Выстрелы раздавались на дворе того барского дома, на котором он был вчера ночью с Долоховым. Французы засели там за плетнем в густом, заросшем кустами саду и стреляли по казакам, столпившимся у ворот. Подъезжая к воротам, Петя в пороховом дыму увидал Долохова с бледным, зеленоватым лицом, кричавшего что то людям. «В объезд! Пехоту подождать!» – кричал он, в то время как Петя подъехал к нему.