Американо-боливийские отношения

Американо-боливийские отношения

США	Боливия

Американо-боливийские отношения — двусторонние отношения между США и Боливией. Дипломатические отношения между странами были установлены в 1849 году.

История

Соединенные Штаты установили дипломатические отношения с Боливией в 1849 году после обретения последней независимости от Испании. Боливия является одной из беднейших стран Западного полушария, большая часть её населения живёт в бедности, страна сталкивается с серьёзными экономическими и социальными проблемами. США и Боливия поддерживают дружественные отношения.

Боливия является крупнейшим мировым производителем коки и кокаина, не выполняет международные обязательства по борьбе с нелегальными наркотиками, что является основной проблемой в двусторонних отношениях с США. На протяжении веков небольшое количество боливийского листа коки можно было жевать и использовать в проведении традиционных ритуалов, но в 1970-х и 1980-х годах с появлением торговли наркотиками это привело к быстрому росту производства кокаина. В 2006 году в Боливии вступил в должность президента Эво Моралес, который был критически настроен к «нео-либеральной» экономической политике. Отношения с Соединёнными Штатами ухудшились, так как правительство Боливии начало пересматривать важные элементы сотрудничества. В 2008 году правительство Боливии выслало из страны посла США и запретило деятельность на своей территории Агентства США по международному развитию.

США и Боливия возобновили диалог в 2009 году для нормализации отношений, который завершился в 2011 году подписанием двустороннего рамочного соглашения о возобновлении дружеских отношений. Соединенные Штаты предоставляют помощь для Боливии в рамках программ по укреплению здравоохранения, экономического развития, борьбы с производством наркотиков и торговлей людьми.

Двусторонние экономические отношения

Соединенные Штаты являются одним из главных торговых партнёров Боливии. Экспорт США в Боливию: автомобили, транспортные средства, летательные аппараты, оптические и медицинские инструменты, сельскохозяйственная продукция. Импорт США из Боливии: серебро и ювелирные изделия, нефть, олово, бразильские орехи и прочая сельскохозяйственная продукция. Правительство Боливии приступило к национализации компаний, которые были приватизированы в 1990-е годы.

Источники

• [www.state.gov/r/pa/ei/bgn/35751.htm Американо-боливийские отношения на сайте Государственного департамента США].  (англ.)

Отрывок, характеризующий Американо-боливийские отношения

– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.