Американо-корейский договор (1882)
| Договор о мире, дружбе, торговле и навигации | |
|---|---|
| Тип договора | двусторонний договор |
| Дата подписания | 22 мая 1882 года |
| — место | Чемульпо, Корейская империя |
| Подписали |  Роберт Уилсон Шуфелдт Шин Чен, Чин Хон Чи
|
| Стороны | США Чосон
|
| Языки | китайский и английский |
|
Викитека содержит текст: en:Shufeldt Treaty |
Договор о мире, дружбе, торговле и навигации (англ. Treaty of Peace, Amity, Commerce and Navigation, кор. 조·미수호통상조약, 朝美修好通商條約), также известный как Договор Шуфелдта (англ. Shufeldt Treaty) — международный договор, заключённый 22 мая 1882 года между США и государством Чосон в городе Чемульпо. Составлен на двух языках — китайском и английском. Со стороны США подписан американским посланником в Корее коммодором Робертом Уилсоном Шуфелдтом (англ. Robert Wilson Shufeldt), со стороны Кореи — председателем Королевского кабинета (правительства) Шин Ченом (англ. Shin Chen, кор. 신헌) и министром двора Чин Хон Чи (англ. Chin Hong-Chi).
Содержание
Предыстория
Чосон был исключительно закрытым государством, находившимся под протекторатом Китая. Даже после открытия Китая в результате опиумных войн корейские власти не допускали в страну иностранцев, убивали проникающих миссионеров, а потерпевших кораблекрушение встречали вежливо, но незамедлительно выдворяли из страны. Американцы неоднократно пытались вступить с корейскими властями в переговоры, но те неизменно отказывались от них. В 1866—1867 годах американцы высадили в Корее два десанта, но оба были отбиты. В 1871 году в Корею прибыла целая американская эскадра из 6 кораблей, которая смогла взять и разграбить крепость Квансондин, но соглашения опять достичь не удалось. Однако ситуация изменилась после заключения японо-корейского договора 1876 года, первого неравноправного договора, навязанным Корее державами в последней трети XIX века. Через японского консула в Пусане в 1880 году Р. У. Шуфелдт попытался передать письмо корейскому вану, но ему отказали. Американские власти обратились за помощью к Китаю, который был заинтересован в том, чтобы создать в Корее противовес усиливающемуся японскому влиянию. В январе 1881 году Ли Хунчжан получил решение корейского вана Кочжона о желании установить дипломатические отношения с США[1].
Заключение договора
На переговорах в Тяньцзине было предложено два проекта договора: китайский и американский. Корейский проект даже не рассматривался. Затруднения вызвал вопрос о международно-правовом статусе Кореи, так как Ли Хунчжан настаивал на том, чтобы в договор включили упоминание о вассальной зависимости Чосон от Китая, а Шуфелдт был против этого, так как в Японо-корейском договоре 1876 года подобного упоминания не было[1]. В конечном счете в договоре статус Кореи не был определен. Согласованный проект договора был отправлен в Корею, где местные власти включили в него пункт о запрете экспорта зерна из Кореи в голодные годы[1]. Хотя договор был заключен 22 мая 1882 года, обмен ратификациями состоялся только через год — 19 мая 1883 года в Инчхоне[2].
Условия договора
Согласно условиям договора, для торговли с США открывались порты Пусан, Чемульпо и Вонсан. США получили права наиболее благоприятствуемой нации. Также договор устанавливал для США ограничение импортных пошлин в размере 10 — 30 % от стоимости товара, право консульской юрисдикции для граждан США, предоставлял американцам право арендовать в Корее земли, строить дома, основывать предприятия в открытых портах. Некоторые условия договора были выгодны для Кореи — запрет на ввоз опиума, полный запрет на вывоз риса и злаков через Инчхон, а также туманное обещание, что в случае несправедливых действий со стороны третьей державы" в отношении одной из сторон соглашения другая сторона окажет «добрые услуги»[3].
Прекращение действия договора
Действие договора прекратилось в 1905 году, после установления японского протектората над Кореей.
Напишите отзыв о статье "Американо-корейский договор (1882)"
Литература
- Тягай Г.Д. Описание Кореи. Сокращенное переиздание, М., 1960 (приложение II, с. 502 - 06, полный текст договора на англ, яз.).
Ссылки
- [bse.slovaronline.com/%D0%90/%D0%90%D0%9C/158-AMERIKANO-KOREYSKIY_DOGOVOR1882 Американо-корейский договор 1882- статья в БСЭ]
- [www.instrok.org/instrok/resources/Draft%20and%20Final%20Versions.pdf Полный текст договора:предварительная и окончательная версии]
Примечания
- ↑ 1 2 3 Шарафетдинова А. И. Политика США в Корее в 1866—1905 гг. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. — М., 2014. — С. 83. Режим доступа: ivran.ru/obyavleniya?artid=3615
- ↑ Шарафетдинова А. И. Политика США в Корее в 1866—1905 гг. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. — М., 2014. — С. 84. Режим доступа: ivran.ru/obyavleniya?artid=3615
- ↑ Шарафетдинова А. И. Политика США в Корее в 1866—1905 гг. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. — М., 2014. — С. 86 — 88. Режим доступа: ivran.ru/obyavleniya?artid=3615
Отрывок, характеризующий Американо-корейский договор (1882)
Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
