Американо-северокорейские отношения

Американо-северокорейские отношения

США	КНДР

Американо-северокорейские отношения — двусторонние отношения между США и КНДР. Дипломатические отношения между Кореей и США были установлены в 1882 году и прекращены в 1910 году, после установления японского протектората над Кореей. Дипломатические отношения между собственно КНДР и США никогда не были установлены.

История

См. также: Американо-чосонские отношения

В 1882 году США и корейская династия Чосон установили дипломатические отношения заключив Договор о мире, дружбе, торговле и навигации, а первый американский дипломатический посланник прибыл в Корею в 1883 году. В 1910 году стартовал 35-летний период японского колониального господства в Корее. После капитуляции Японии в конце Второй мировой войны в 1945 году, корейский полуостров был разделен по 38-й параллели на две зоны оккупации. США заняли юг страны, а Советский Союз — север. В 1948 году на территории бывшей единой Кореи были созданы две страны — Республика Корея на юге и Корейская Народно-Демократическая Республика (КНДР) на севере.

25 июня 1950 года северокорейские войска вторглись в Южную Корею. Под руководством Соединенных Штатов, коалиция из 16-ти стран Организации Объединенных Наций взяла на себя оборону Южной Кореи. Затем последовало вступление Китая в войну на стороне Северной Кореи, конфликт перешел в затяжную фазу. 27 июля 1953 года закончилась активная фаза боевых действий, мирный договор так и не был подписан. Северная и Южная Корея имеют сложные отношения со времен окончания Корейской войны. Эти две страны разделены демилитаризованной зоной. В послевоенный период корейские власти обеих стран неоднократно высказывали своё желание воссоединения, но до 1971 года правительства двух стран не имели прямых и официальных контактов. Соединенные Штаты поддерживают мирное воссоединение Кореи на условиях приемлемых для корейского народа и признают, что будущее Корейского полуострова находится в руках его населения. Соединенные Штаты считают, что конструктивный и серьезный диалог необходим между Северной и Южной Кореей для решения имеющихся проблем. Стремление Северной Кореи развивать ядерную программу и их нарушения прав человека не способствует интеграции этой страны с остальным международным сообществом.

В 1994 году Соединенные Штаты и Северная Корея договорились о плане действий по денуклеаризации Корейского полуострова. В 2003 году Соединенные Штаты предложили провести многосторонние переговоры по северокорейской ядерной проблеме. Несколько раундов шестисторонних переговоров были проведены с тех пор. Хотя Северная Корея порой заявляет, что будет предпринимать шаги к денуклеаризации, но её последующие действия, такие как запуски ракет, не являются конструктивными. Соединенные Штаты призвали Северную Корею предпринять конкретные шаги в направлении денуклеаризации, выполнять положения совместного заявления шестисторонних переговоров, соблюдать нормы международного права включая резолюции Совета Безопасности ООН 1718 и 1874, прекратить провокационное поведение, а также принять меры для улучшения отношений с соседями.

Большинство форм американской экономической помощи, помимо чисто гуманитарной помощи, запрещается Гос. департаментом США. Население Северной Кореи время от времени испытывает периоды голода и Соединенные Штаты предоставляют продовольственную помощь. Соединенные Штаты также оказывают помощь северным корейцам по борьбе со вспышкой инфекционных заболеваний в стране.

Двусторонние экономические отношения

В 1950 году Соединенные Штаты ввели почти полное экономическое эмбарго в отношении Северной Кореи. В течение следующих лет, некоторые из американских санкций были смягчены, но другие были введены вместо них. Экономическое взаимодействие США с Северной Кореей остается минимальным.

См. также

• Американо-южнокорейские отношения
• Французско-северокорейские отношения
• Закон о правах человека в КНДР

Источники

• [www.state.gov/r/pa/ei/bgn/2792.htm Американо-северокорейские отношения на сайте Государственного департамента США].  (англ.)

Отрывок, характеризующий Американо-северокорейские отношения

Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.