Американская чёрная катарта
| Американская чёрная катарта | |||||||||||||||||||||||||||||||
 Американская чёрная катарта | |||||||||||||||||||||||||||||||
| Научная классификация | |||||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
|
промежуточные ранги
| |||||||||||||||||||||||||||||||
| Международное научное название | |||||||||||||||||||||||||||||||
|
Coragyps atratus | |||||||||||||||||||||||||||||||
| Ареал | |||||||||||||||||||||||||||||||
|
| |||||||||||||||||||||||||||||||
| Охранный статус | |||||||||||||||||||||||||||||||
|
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение Вызывающие наименьшие опасенияIUCN 3.1 Least Concern: [www.iucnredlist.org/details/22697624 22697624 ] | |||||||||||||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||||||||||||
Американская чёрная катарта, или урубу́[1] (лат. Coragyps atratus) — птица семейства американских грифов, обитающая в тёплом умеренном и тропическом климате Северной и Южной Америки.
Содержание
Описание
Крупная птица длиной 50—69 см и размахом крыльев 137—152 см, вес 1,1—1,9 кг. Оперение большей части тела чёрное, за исключением нижней части маховых перьев крыльев, на которых имеются большие белые пятна. На голове и верхней части шеи перья отсутствуют, кожа в этом месте выглядит сильно сморщенной, тёмно-серого цвета. Клюв длинный, относительно слабый, тёмный, на конце загнут вниз. Крылья широкие, длинные. Лапы толстые, тёмно-серые, приспособлены скорее для бега по земле, чем для сидения на ветке. Хвост короткий, клинообразный. В полёте плавно парит в небе. Половой диморфизм не выражен, то есть самки внешне не отличаются от самцов. Молодые особи морфологически похожи на более зрелых птиц.
Распространение
Вид распространён на большой территории Северной и Южной Америки, северная граница ареала проходит на юге Канады. Северные популяции в зимнее время мигрируют на юг.
Предпочитает открытые пространства, старается избегать лесные массивы с густой растительностью. Их можно встретить на открытых низменностях с прилегающими холмами, полях, пустынных территориях, свалках и в черте города.
Воспроизводство
Урубу является моногамной птицей, то есть самец ухаживает только за одной самкой. Период размножения длится с января по июль, с пиком активности в марте и апреле, за сезон самка выводит только один помёт. Ухаживание может включает в себя погоню друг за другом, высокое парение в воздухе с последующим спиральным приземлением и брачные танцы на земле. Яйца откладываются в дуплах деревьев или расщелинах пней на высоте 3-4.5 м над уровнем земли, на дне неглубоких пещер, на краю обрывов, на земле под толстым слоем растительности, под камнями, в пустотах поваленных деревьев, в заброшенных сельскохозяйственных строениях, в щелях домов. Специальное гнездо не строится. Одно и то же место для кладки яиц может использоваться в течение нескольких лет.
Обычно самка откладывает 1—3 (чаще всего 2) яиц. Инкубационный период длится 37—55 дней [2] (по другим данным, 32—41 день [3]), после чего появляются покрытые пухом птенцы. Оба родителя участвуют в насиживании и кормлении птенцов, отрыгивая им принесённую пищу. Полное оперение молодых птиц наступает через 63-70 дней. В условиях содержания в неволе у грифа-урубу и грифа-индейки иногда может появиться смешанное потомство.
Образ жизни
Полёт у урубу короткий, состоящий из нескольких взмахов крыльями, за которыми следует недолгое планирование в воздухе, однако считается, что он летает выше и дольше, чем родственный ему гриф-индейка. На земле прыгают подобно неуклюжим курицам.
Питается он падалью, во время охоты, которая чаще всего происходит во второй половине дня, парит в восходящих лучах тёплого воздуха, высматривая жертву на поверхности земли. При приближении к останкам животного ведёт себя агрессивно по отношению к другим находящимся поблизости птицам, и успешно их прогоняет, особенно грифа-индейку. При приближении опасности во время приёма пищи отрыгивает её обратно, чтобы иметь возможность легко улететь.
Урубу считаются тихими птицами, при дележе пищи иногда издают звуки, напоминающие шипение, хрюканье или негромкое лаяние. Является высоко общественной птицей, сбиваясь в большие стаи во время охоты или ночлега. Легко адаптируется к присутствию человека, часто появляясь в общественных местах.
Питание
Урубу питаются падалью и могут искать себе пропитание в районе свалок, скотобоен, канализационных сетей и вдоль шоссейных дорог. Иногда они охотятся за птенцами цапель и домашних уток, также употребляя в пищу их яйца. Могут нападать на новорожденных телят, мелких птиц и некрупных млекопитающих (скунсов, опоссумов), молодых черепах. Иногда едят спелые или гнилые плоды растений и овощи. В выборе пищи малоразборчивы.
Напишите отзыв о статье "Американская чёрная катарта"
Примечания
- ↑ Бёме Р. Л., Флинт В. Е. Пятиязычный словарь названий животных. Птицы. Латинский, русский, английский, немецкий, французский / Под общей редакцией акад. В. Е. Соколова. — М.: Рус. яз., «РУССО», 1994. — С. 37. — 2030 экз. — ISBN 5-200-00643-0.
- ↑ www.vultures.homestead.com/Black.html
- ↑ [animaldiversity.ummz.umich.edu/site/accounts/information/Coragyps_atratus.html ADW: Coragyps atratus: INFORMATION]
Ссылки
- [www.mbr-pwrc.usgs.gov/id/framlst/i3260id.html Урубу на сайте www.mbr-pwrc.usgs.gov]
- Elliott, G. 2001. «Coragyps atratus» (On-line), Animal Diversity Web. Accessed January 03, 2007 at animaldiversity.ummz.umich.edu/site/accounts/information/Coragyps_atratus.html
- Lowney, M. 1999. Damage by black and turkey vultures in Virginia, 1990—1996. Wildlife Society Bulletin, 27: 715—719.
- Terres, J. 1980. The Audubon Society: Encyclopedia of North America Birds. New York: The Audubon Society
- [www.vultures.homestead.com/Black.html Гриф-урубу на сайте www.vultures.homestead.com]
Отрывок, характеризующий Американская чёрная катарта
Но этот самый человек, так пренебрегавший своими словами, ни разу во всю свою деятельность не сказал ни одного слова, которое было бы не согласно с той единственной целью, к достижению которой он шел во время всей войны. Очевидно, невольно, с тяжелой уверенностью, что не поймут его, он неоднократно в самых разнообразных обстоятельствах высказывал свою мысль. Начиная от Бородинского сражения, с которого начался его разлад с окружающими, он один говорил, что Бородинское сражение есть победа, и повторял это и изустно, и в рапортах, и донесениях до самой своей смерти. Он один сказал, что потеря Москвы не есть потеря России. Он в ответ Лористону на предложение о мире отвечал, что мира не может быть, потому что такова воля народа; он один во время отступления французов говорил, что все наши маневры не нужны, что все сделается само собой лучше, чем мы того желаем, что неприятелю надо дать золотой мост, что ни Тарутинское, ни Вяземское, ни Красненское сражения не нужны, что с чем нибудь надо прийти на границу, что за десять французов он не отдаст одного русского.И он один, этот придворный человек, как нам изображают его, человек, который лжет Аракчееву с целью угодить государю, – он один, этот придворный человек, в Вильне, тем заслуживая немилость государя, говорит, что дальнейшая война за границей вредна и бесполезна.
Но одни слова не доказали бы, что он тогда понимал значение события. Действия его – все без малейшего отступления, все были направлены к одной и той же цели, выражающейся в трех действиях: 1) напрячь все свои силы для столкновения с французами, 2) победить их и 3) изгнать из России, облегчая, насколько возможно, бедствия народа и войска.
Он, тот медлитель Кутузов, которого девиз есть терпение и время, враг решительных действий, он дает Бородинское сражение, облекая приготовления к нему в беспримерную торжественность. Он, тот Кутузов, который в Аустерлицком сражении, прежде начала его, говорит, что оно будет проиграно, в Бородине, несмотря на уверения генералов о том, что сражение проиграно, несмотря на неслыханный в истории пример того, что после выигранного сражения войско должно отступать, он один, в противность всем, до самой смерти утверждает, что Бородинское сражение – победа. Он один во все время отступления настаивает на том, чтобы не давать сражений, которые теперь бесполезны, не начинать новой войны и не переходить границ России.
Теперь понять значение события, если только не прилагать к деятельности масс целей, которые были в голове десятка людей, легко, так как все событие с его последствиями лежит перед нами.
Но каким образом тогда этот старый человек, один, в противность мнения всех, мог угадать, так верно угадал тогда значение народного смысла события, что ни разу во всю свою деятельность не изменил ему?
Источник этой необычайной силы прозрения в смысл совершающихся явлений лежал в том народном чувстве, которое он носил в себе во всей чистоте и силе его.
Только признание в нем этого чувства заставило народ такими странными путями из в немилости находящегося старика выбрать его против воли царя в представители народной войны. И только это чувство поставило его на ту высшую человеческую высоту, с которой он, главнокомандующий, направлял все свои силы не на то, чтоб убивать и истреблять людей, а на то, чтобы спасать и жалеть их.
Простая, скромная и потому истинно величественная фигура эта не могла улечься в ту лживую форму европейского героя, мнимо управляющего людьми, которую придумала история.
Для лакея не может быть великого человека, потому что у лакея свое понятие о величии.
5 ноября был первый день так называемого Красненского сражения. Перед вечером, когда уже после многих споров и ошибок генералов, зашедших не туда, куда надо; после рассылок адъютантов с противуприказаниями, когда уже стало ясно, что неприятель везде бежит и сражения не может быть и не будет, Кутузов выехал из Красного и поехал в Доброе, куда была переведена в нынешний день главная квартира.
День был ясный, морозный. Кутузов с огромной свитой недовольных им, шушукающихся за ним генералов, верхом на своей жирной белой лошадке ехал к Доброму. По всей дороге толпились, отогреваясь у костров, партии взятых нынешний день французских пленных (их взято было в этот день семь тысяч). Недалеко от Доброго огромная толпа оборванных, обвязанных и укутанных чем попало пленных гудела говором, стоя на дороге подле длинного ряда отпряженных французских орудий. При приближении главнокомандующего говор замолк, и все глаза уставились на Кутузова, который в своей белой с красным околышем шапке и ватной шинели, горбом сидевшей на его сутуловатых плечах, медленно подвигался по дороге. Один из генералов докладывал Кутузову, где взяты орудия и пленные.
