Америка, Америка
| Америка, Америка | |
| America America | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер |
Элиа Казан |
| Автор сценария |
Элиа Казан |
| В главных ролях |
Статис Гиалелис |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
174 мин. |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Америка, Америка» (англ. America America) — американский кинофильм 1963 года, снятый режиссёром Элиа Казаном по собственной книге, посвящённой приключениям и злоключениям его дяди. Приз МКФ и премия «Оскар» за лучшую работу художника-постановщика, а также три других номинации на «Оскар».
Сюжет
1896 год. Молодой грек Ставрос Топузоглу (его играет 22-летний Статис Гиаллелис) живёт в Османской империи, в анатолийской[1] сельской глубинке, и страстно мечтает о другой жизни. Он любит свою родину, но хочет уехать на чужбину... Экранное действие предваряется суровым горным пейзажем[2] и закадровой фразой:
|
Анатолия - древняя страна армян и греков. | 
|
Отец отправляет Ставроса в Константинополь, снабдив его всеми семейными деньгами, чтобы Ставрос вошёл в дело отцовского кузена Одиссея (его играет Гарри Дэвис), торговца коврами. Ставрос идёт на разведку, с целью подготовить переезд в столицу всей семьи. И вот верхом на ослике юноша отправляется в долгий и опасный путь. По дороге в горах, вследствие собственной доброты и наивности, он лишается всех денег. Одного из грабителей Ставрос убивает, но ему не удаётся вернуть похищенное. В столице же дядя Одиссей оказался совсем не рад тому, что вместо ожидаемого пополнения капиталов он получил бедного родственника. Впрочем, есть ещё возможность поправить дело. Для этого Ставрос должен жениться на богатой невесте. И невеста имеется в наличии, но герой совершенно не настроен вступать в брак, ведь это помешало бы ему осуществить свою мечту: эмигрировать в США - страну широких возможностей.
Разъяренный отказом, дядя выгоняет Ставроса из дома, и тому приходится вкусить все прелести константинопольского дна. Он питается тем, от чего отказываются другие, и берётся за ту работу, которую больше никто не хочет выполнять. Во время нападения правительственных войск на ночлежку, где живёт Ставрос, он получает тяжёлое ранение и с трудом добирается домой к дяде. Тот, сжалившись, соглашается приютить парня, пока он не выздоровеет...
Невеста, с которой Ставрос отважился поделиться своей мечтой, даёт ему деньги на билет. На пароходе у Ставроса происходит бурный роман с 50-летней супругой армянского миллионера. Разгневанный супруг требует от капитана, чтобы Ставросу запретили выход на Американский берег. Но благодаря помощи своего нового друга - смертельно больного армянина Ованеса, с которым они меняются документами, - Ставрос всё-таки ступает на землю вожделенной Америки, становится чистильщиком обуви, накапливает состояние и выписывает в США анатолийских родственников (включая самого Элиа Казанджоглу-Казана).
Напишите отзыв о статье "Америка, Америка"
Примечания
- ↑ Любопытно, что в британском прокате чересчур "американизированное" название фильма было заменено на «Анатолийскую улыбку» (англ. The Anatolian Smile).
- ↑ Натурные съёмки велись непосредственно в Турции и Греции.
- ↑ Сцена с концлагерем потребовала от авторского коллектива большого гражданского мужества, поскольку на тот момент США активно сотрудничали с Турцией по линии НАТО.
Ссылки
- «Америка, Америка» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.allmovie.com/movie/v83620 Америка, Америка] (англ.) на сайте allmovie
|
Это заготовка статьи об американском кинофильме. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Америка, Америка
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
