Америка (футбольный клуб, Кали)

О других футбольных клубах с названием «Америка» см. Америка (футбольный клуб).

Америка (Кали)
Прозвища	Los Diablos Rojos, Los Escarlatas, La Mechita
Основан	1927
Стадион	Паскуаль Герреро, Кали, Колумбия
Вместимость	45.000
Владелец	Армандо Басто / Тулио Гомес
Президент	Оресте Санджованни
Тренер	Хосе Альберто Суарес
Рейтинг	КОНМЕБОЛ 42
Соревнование	Примера B
2015	4-е
Основная форма Гостевая форма

К:Футбольные клубы, основанные в 1927 годуАмерика (футбольный клуб, Кали)Америка (футбольный клуб, Кали)

«Аме́рика» (исп. Corporación Deportiva América) — колумбийский футбольный клуб из города Кали. Это один из традиционно сильнейших и самых титулованных клубов Колумбии. «Америка» делит с «Мильонариос» первое место по количеству выигранных титулов чемпионов Колумбии (13). Кроме того, клуб 4 раза играл в финале Кубка Либертадорес, в том числе 3 раза подряд (1985—1987), и все 4 раза проиграл, что является рекордом турниров такого уровня. В активе команды имеется Кубок Мерконорте 1999 года.

История

Команда была основана 13 февраля 1927 года. 16 февраля 1948 года «Америка» стала первым колумбийским клубом, принявшим профессионализм. Во времена Эль Дорадо за «Америку» выступали помимо колумбийцев также перуанцы, парагвайцы и аргентинцы. До 1979 года клуб лишь дважды занимал второе место в чемпионате Колумбии. Всё изменилось с приходом в клуб Габриеля Очоа Урибе, который до этого 6 раз приводил «Мильонариос» к победам в чемпионате Колумбии. Всего лишь за 23 года (1979—2002) Америка выиграла 12 чемпионатов страны, 7 первых из них под руководством Урибе в 1979—1990 годах.

В 1980-е годы «Америка» трижды подряд доходила до финалов Кубка Либертадорес. В 1985 году сильнее в серии послематчевых пенальти был «Архентинос Хуниорс». В следующем году команда не смогла ничего противопоставить мощи великого состава аргентинского «Ривер Плейта». Наиболее близка «Америка» к успеху была в 1987 году. Дома уругвайский «Пеньяроль» был обыгран 2:0, в гостях колумбийцы уступили 2:1. Но это был последний сезон в Кубке Либертадорес, когда для определения победителя должен был проводиться третий матч. Переигровку выиграл «Пеньяроль» (1:0) и в пятый раз завоевал трофей. Если бы тогда действовали современные правила, переигровки бы не было, и Кубок Либертадорес достался бы «Америке». В середине 1980-х годов за «Америку» выступали такие футболисты, как Фальчиони, Гонсалес Акино, Луна, В.Эспиноса, Виаффара, Сото, В. Ортис, Гарека, Кабаньяс, Антони Де Авила, Баталья. В 1996 году «Америка» опять проиграла в финале главного клубного турнира Южной Америки, и опять соперником был мощнейший «Ривер Плейт». Теперь костяком команды были Оскар Кордоба, Антонио Де Авилья, К. Асприлья, Бермудес, В. Кабрера.

В 1996 году «Америка» была названа IFFHS вторым по силе клубом мира после «Ювентуса».

Международный трофей всё же покорился «Америке» в 1999 году, когда в финале Кубка Мерконорте она обыграла другую колумбийскую команду «Индепендьенте Санта-Фе». В первом матче дома «Америка» проиграла гостям 1:2, за что их тренер Отониель Кинтана тут же был уволен. В ответном матче, уже под руководством Хайме Де Ла Пава, «Америка» выиграла в Боготе 1:0 и была точнее в серии послематчевых пенальти. Лидерами команды были Робинсон Сапата, Луис Валенсия, Фабиан Варгас, Маурисио Ромеро, Вильям Сапата, Леонардо Морено, Хаиро Кастильо и Хулиан Тельес.

С 1995 года «Америка» находится под жёсткими экономическими санкциями за подозрения в связях с наркокартелями Кали, в так называемом «Списке Клинтона». Максимальный бюджет составлял 2 млн долларов, а потолок зарплат в клубе в расчёте на футболиста не превышал 5.000 долларов. У клуба в течение 4 лет не было титульного спонсора, а основные доходы команда получала от продажи билетов на домашних матчах, футболок и сувениров.

В 2008 году руководство мэрии Кали пошло на встречу «Америке» и поспособствовало смягчению санкций. Несмотря на экономические трудности, спортивные результаты команды оставались довольно высокими, хотя и несопоставимыми с легендарными восьмидесятыми и девяностыми годами. В 2008 году команда пробилась в розыгрыш Кубка Либертадорес 2009.

В 2011 году «Америка» впервые в своей истории вылетела из Кубка Мустанга — высшего дивизиона чемпионата Колумбии. После этого в Кали прошли массовые беспорядки. Во втором дивизионе, а именно в регулярном первенстве, «Америка», как правило, находится в числе лидеров, однако в плей-офф «Америка» в 2012 и 2013 гг. была менее удачлива и не смогла добиться повышения. В Апертуре 2014 года «Америка» дошла до финала, где крупно проиграла и упустила первую возможность сыграть в главном финале чемпионата Примеры B.

Достижения

• Чемпионы Колумбии (13): 1979, 1982, 1983, 1984, 1985, 1986, 1990, 1992, 1996/97, 2000, 2001, 2002-I, 2008-II
  • Вице-чемпион Колумбии (6): 1960, 1969, 1987, 1991, 1995, 1999
  • Финалист Кубка Либертадорес (4): 1985, 1986, 1987, 1996
• Кубок Мерконорте (1): 1999

Главные соперники

• «Депортиво Кали»
• «Атлетико Насьональ» (Медельин)
• «Мильонариос» (Санта-Фе-де-Богота)

Знаменитые игроки

• Рикардо Гарека
• Хорхе Рамон Касерес
• Анхель Комиссо
• Хулио Сесар Фальсьони
• Марко Этчеверри
• Херардо Акино
• Хуан Мануэль Батталья
• Роберто Кабаньяс
• Сесар Куэто
• Гильермо Ла-Роса
• Антони де Авила
• Хорхе Бермудес
• Адольфо Валенсия
• Карлос Энрике Вальдес
• Фабиан Варгас
• Оскар Кордоба
• Виллингтон Ортис
• Давид Феррейра
• Джованни Эрнандес
• Алекс Эскобар
• Луис Техада
• Адриан Бербия
• Хорхе Да Сильва

Знаменитые тренеры

• Габриэль Очоа Урибе (1979—1991) — трижды подряд выводил клуб в финал Кубка Либертадорес, завоевал 7 чемпионских титулов
• Хайме де ла Пава (1998—2002) — завоевал 3 чемпионских титула
• Диего Уманья (1992, 1993, 1994—1996, 1998, 2007—2009, 2013)
• Франсиско Матурана (1992—1993)
• Луис Аугусто Гарсия (1996—1997, 2005)
• Адольфо Педернера (1960—1961, 1977)

Ссылки

• [www.america.com.co Официальный сайт клуба]
• [www.labandadeldiablo.net/ Сайт болельщиков]
• [www.disturbiorojobta.com/ Сайт болельщиков]
• [dimayor.com/?club=america Страница клуба на сайте ДИМАЙОР]

Отрывок, характеризующий Америка (футбольный клуб, Кали)

– Вот хочет сраженье посмотреть, – сказал Жерков Болконскому, указывая на аудитора, – да под ложечкой уж заболело.
– Ну, полно вам, – проговорил аудитор с сияющею, наивною и вместе хитрою улыбкой, как будто ему лестно было, что он составлял предмет шуток Жеркова, и как будто он нарочно старался казаться глупее, чем он был в самом деле.
– Tres drole, mon monsieur prince, [Очень забавно, мой господин князь,] – сказал дежурный штаб офицер. (Он помнил, что по французски как то особенно говорится титул князь, и никак не мог наладить.)
В это время они все уже подъезжали к батарее Тушина, и впереди их ударилось ядро.
– Что ж это упало? – наивно улыбаясь, спросил аудитор.
– Лепешки французские, – сказал Жерков.
– Этим то бьют, значит? – спросил аудитор. – Страсть то какая!
И он, казалось, распускался весь от удовольствия. Едва он договорил, как опять раздался неожиданно страшный свист, вдруг прекратившийся ударом во что то жидкое, и ш ш ш шлеп – казак, ехавший несколько правее и сзади аудитора, с лошадью рухнулся на землю. Жерков и дежурный штаб офицер пригнулись к седлам и прочь поворотили лошадей. Аудитор остановился против казака, со внимательным любопытством рассматривая его. Казак был мертв, лошадь еще билась.
Князь Багратион, прищурившись, оглянулся и, увидав причину происшедшего замешательства, равнодушно отвернулся, как будто говоря: стоит ли глупостями заниматься! Он остановил лошадь, с приемом хорошего ездока, несколько перегнулся и выправил зацепившуюся за бурку шпагу. Шпага была старинная, не такая, какие носились теперь. Князь Андрей вспомнил рассказ о том, как Суворов в Италии подарил свою шпагу Багратиону, и ему в эту минуту особенно приятно было это воспоминание. Они подъехали к той самой батарее, у которой стоял Болконский, когда рассматривал поле сражения.
– Чья рота? – спросил князь Багратион у фейерверкера, стоявшего у ящиков.
Он спрашивал: чья рота? а в сущности он спрашивал: уж не робеете ли вы тут? И фейерверкер понял это.
– Капитана Тушина, ваше превосходительство, – вытягиваясь, закричал веселым голосом рыжий, с покрытым веснушками лицом, фейерверкер.
– Так, так, – проговорил Багратион, что то соображая, и мимо передков проехал к крайнему орудию.
В то время как он подъезжал, из орудия этого, оглушая его и свиту, зазвенел выстрел, и в дыму, вдруг окружившем орудие, видны были артиллеристы, подхватившие пушку и, торопливо напрягаясь, накатывавшие ее на прежнее место. Широкоплечий, огромный солдат 1 й с банником, широко расставив ноги, отскочил к колесу. 2 й трясущейся рукой клал заряд в дуло. Небольшой сутуловатый человек, офицер Тушин, спотыкнувшись на хобот, выбежал вперед, не замечая генерала и выглядывая из под маленькой ручки.
– Еще две линии прибавь, как раз так будет, – закричал он тоненьким голоском, которому он старался придать молодцоватость, не шедшую к его фигуре. – Второе! – пропищал он. – Круши, Медведев!
Багратион окликнул офицера, и Тушин, робким и неловким движением, совсем не так, как салютуют военные, а так, как благословляют священники, приложив три пальца к козырьку, подошел к генералу. Хотя орудия Тушина были назначены для того, чтоб обстреливать лощину, он стрелял брандскугелями по видневшейся впереди деревне Шенграбен, перед которой выдвигались большие массы французов.
Никто не приказывал Тушину, куда и чем стрелять, и он, посоветовавшись с своим фельдфебелем Захарченком, к которому имел большое уважение, решил, что хорошо было бы зажечь деревню. «Хорошо!» сказал Багратион на доклад офицера и стал оглядывать всё открывавшееся перед ним поле сражения, как бы что то соображая. С правой стороны ближе всего подошли французы. Пониже высоты, на которой стоял Киевский полк, в лощине речки слышалась хватающая за душу перекатная трескотня ружей, и гораздо правее, за драгунами, свитский офицер указывал князю на обходившую наш фланг колонну французов. Налево горизонт ограничивался близким лесом. Князь Багратион приказал двум баталионам из центра итти на подкрепление направо. Свитский офицер осмелился заметить князю, что по уходе этих баталионов орудия останутся без прикрытия. Князь Багратион обернулся к свитскому офицеру и тусклыми глазами посмотрел на него молча. Князю Андрею казалось, что замечание свитского офицера было справедливо и что действительно сказать было нечего. Но в это время прискакал адъютант от полкового командира, бывшего в лощине, с известием, что огромные массы французов шли низом, что полк расстроен и отступает к киевским гренадерам. Князь Багратион наклонил голову в знак согласия и одобрения. Шагом поехал он направо и послал адъютанта к драгунам с приказанием атаковать французов. Но посланный туда адъютант приехал через полчаса с известием, что драгунский полковой командир уже отступил за овраг, ибо против него был направлен сильный огонь, и он понапрасну терял людей и потому спешил стрелков в лес.
– Хорошо! – сказал Багратион.
В то время как он отъезжал от батареи, налево тоже послышались выстрелы в лесу, и так как было слишком далеко до левого фланга, чтобы успеть самому приехать во время, князь Багратион послал туда Жеркова сказать старшему генералу, тому самому, который представлял полк Кутузову в Браунау, чтобы он отступил сколь можно поспешнее за овраг, потому что правый фланг, вероятно, не в силах будет долго удерживать неприятеля. Про Тушина же и баталион, прикрывавший его, было забыто. Князь Андрей тщательно прислушивался к разговорам князя Багратиона с начальниками и к отдаваемым им приказаниям и к удивлению замечал, что приказаний никаких отдаваемо не было, а что князь Багратион только старался делать вид, что всё, что делалось по необходимости, случайности и воле частных начальников, что всё это делалось хоть не по его приказанию, но согласно с его намерениями. Благодаря такту, который выказывал князь Багратион, князь Андрей замечал, что, несмотря на эту случайность событий и независимость их от воли начальника, присутствие его сделало чрезвычайно много. Начальники, с расстроенными лицами подъезжавшие к князю Багратиону, становились спокойны, солдаты и офицеры весело приветствовали его и становились оживленнее в его присутствии и, видимо, щеголяли перед ним своею храбростию.


Князь Багратион, выехав на самый высокий пункт нашего правого фланга, стал спускаться книзу, где слышалась перекатная стрельба и ничего не видно было от порохового дыма. Чем ближе они спускались к лощине, тем менее им становилось видно, но тем чувствительнее становилась близость самого настоящего поля сражения. Им стали встречаться раненые. Одного с окровавленной головой, без шапки, тащили двое солдат под руки. Он хрипел и плевал. Пуля попала, видно, в рот или в горло. Другой, встретившийся им, бодро шел один, без ружья, громко охая и махая от свежей боли рукою, из которой кровь лилась, как из стклянки, на его шинель. Лицо его казалось больше испуганным, чем страдающим. Он минуту тому назад был ранен. Переехав дорогу, они стали круто спускаться и на спуске увидали несколько человек, которые лежали; им встретилась толпа солдат, в числе которых были и не раненые. Солдаты шли в гору, тяжело дыша, и, несмотря на вид генерала, громко разговаривали и махали руками. Впереди, в дыму, уже были видны ряды серых шинелей, и офицер, увидав Багратиона, с криком побежал за солдатами, шедшими толпой, требуя, чтоб они воротились. Багратион подъехал к рядам, по которым то там, то здесь быстро щелкали выстрелы, заглушая говор и командные крики. Весь воздух пропитан был пороховым дымом. Лица солдат все были закопчены порохом и оживлены. Иные забивали шомполами, другие посыпали на полки, доставали заряды из сумок, третьи стреляли. Но в кого они стреляли, этого не было видно от порохового дыма, не уносимого ветром. Довольно часто слышались приятные звуки жужжанья и свистения. «Что это такое? – думал князь Андрей, подъезжая к этой толпе солдат. – Это не может быть атака, потому что они не двигаются; не может быть карре: они не так стоят».