Амирхан, Фатих Зарифович

Фатих Амирхан
Фатыйх Әмирхан
Фатих Амирхан
Дата рождения:	1 января 1886(1886-01-01)
Место рождения:	Казань, Российская империя
Дата смерти:	9 марта 1926(1926-03-09) (40 лет)
Место смерти:	Казань, РСФСР, СССР

Фати́х Амирха́н (настоящее имя Мухамметфаты́х Зари́фович Амирха́нов, тат. Фатыйх Әмирхан, Fatıyx Əmirxan; 1 января 1886, Казань — 9 марта 1926, Казань) — татарский писатель и публицист.

Биография

Родился 1 января 1886 года в Ново-Татарской слободе в семье имама мечети «Иске Таш». Учился в одном из популярнейших по тому времени медресе «Мухаммадия».

В 1905—1907 годах работает секретарём журнала «Тербиете-этфаль» (Воспитание молодежи) в Москве. В 1907 году организует в Казани еженедельную газету «Эль-Ислах».

В 1909 году переводит на татарский учебник языка эсперанто.

С 1912 по 1917 год руководит националистической газетой «Кояш» (Солнце), пишет в литературно-художественном журнале «Анг» и юмористическом журнале «Ялт-йолт». Дружил с поэтом Габдуллой Тукаем

Жизнь Ф. Амирхана была полна нравственных исканий, сомнений, разочарований. Писатель питал большие надежды на революционные преобразования в России. В культурном возрождении татар Амирхан был убежденным западником.

С искренней радостью Амирхан встретил Февральскую революцию. В 1920 году приветствовал образование Татарской АССР.

В двадцатые годы в прессе прошел ряд публикаций обвиняющих Ф. Амирхана во всех смертных грехах. На тот момент уже тяжело больной туберкулёзом писатель пратически не отреагировал на эти статьи.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан) Последние дни публицист прожил недалеко от Ново-Татарской слободы в доме на улице Большая Красная.

Неизлечимая болезнь (у него были парализованы обе ноги), потрясения от мировой войны 1914—1918 годов, Гражданской войны, голода в Поволжье приводят Амирхана к мистицизму, который не покидает его до самой смерти. Писатель скончался 9 марта 1926 года и был похоронен на мусульманском кладбище рядом с могилами отца, дяди, деда.

Память

В Казани в честь Фатиха Амирхана назван городской проспект, расположившийся в Ново-Савиновском районе г. Казани

Литература

• Аги Ф. Амирхан // Литературная энциклопедия: В 11 т. Т. 1. — М.: Изд-во Ком. акад., 1930. — Стб. 112.

Ссылки

• Валеев Н. [tatarica.yuldash.com/biography/article268 Фатих Амирхан: Неизвестные страницы] // Татарстан. — 2005. — № 9.

Отрывок, характеризующий Амирхан, Фатих Зарифович

– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?