Ами и Амиль

Ами и Амиль
Ami et Amile
Жанр:	chanson de geste
Язык оригинала:	старофранцузский
Дата написания:	XII век

«Ами́ и Ами́ль» — средневековая французская поэма о неразлучных друзьях.

Поэма сохранилась в единственной рукописи, написана десятисложным стихом; лессы связаны ассонансами, каждая лесса заканчивается коротким стихом.

Содержание

Ами и Амиль родились в разных семьях и в совсем разных землях, но в один и тот же день и выросли похожими, словно близнецы (их путают даже собственные жёны). Они встречаются, став юношами, и отныне их связывает нерасторжимая дружба. Оба участвуют в войне Карла Великого с бретонцами. Ами женится на Лубии (Lubias), злобной мегере, отравляющей ему жизнь. Амиль становится любовником Белиссанты, дочери императора. Чтобы не опозорить девушку, на которую донёс предатель Ардре (дядя Лубии), Ами подменяет друга на судебном поединке и побеждает. Однако поскольку все его принимают за Амиля, по воле императора он вынужден жениться на Белиссанте. За это он поражён проказой. Вскоре друзья опять меняются местами, и Амиль счастливо живёт с молодой женой, тогда как Лубия прогоняет прокажённого мужа. Ами открывается в видении, что он может вылечиться, омывшись в крови детей Амиля. Амиль узнаёт об этом и убивает сыновей, Ами исцеляется, но дети чудесным образом возвращаются к жизни. В дальнейшем на обратном пути из Иерусалима друзья заболевают и умирают в один день.

Продолжение — «Журдан де Блев», о внуке Ами.

Происхождение

В основу произведения была положена, вероятно, какая-то монастырская легенда (зафиксирована в латинском стихотворном послании Рауля ле Туртье (Тортария), написанном около 1109 года, то есть раньше, чем поэма, затем в латинском же житии Vita sanctorum Amici et Amelii, в «Зерцале» Винсента из Бове и многих других литературных памятниках XII и XIII веков). Эта легенда, по всей видимости, имеет фольклорное происхождение.

Издания

• Hofmann К. Amis et Amiles und Jourdains de Blaivies. Zwei altfranzösische Heldengedichte des kerlingischen Sagenkreiser. Nach der Pariser Handschrift zum ersten Male herausgegeben. Erlangen, 1852.
• То же, изд. 2-е — Erlangen, 1882.
• Ami et Amile, chanson de geste publiée par P.F.Dembowski. Paris, 1969 (CFMA, № 97).

Литература

• Михайлов А. Д. Французский героический эпос. Вопросы поэтики и стилистики. — М.: Наследие, 1995. — С. 257. — 176-179, 360 с. — 1000 экз. — ISBN 5-201-13233-2.

Отрывок, характеризующий Ами и Амиль

– Да вы что ко мне пристали? А? – крикнул Денисов, вдруг разгорячась, – отвечать буду я, а не вы, а вы тут не жужжите, пока целы. Марш! – крикнул он на офицеров.
– Хорошо же! – не робея и не отъезжая, кричал маленький офицер, – разбойничать, так я вам…
– К чог'ту марш скорым шагом, пока цел. – И Денисов повернул лошадь к офицеру.
– Хорошо, хорошо, – проговорил офицер с угрозой, и, повернув лошадь, поехал прочь рысью, трясясь на седле.
– Собака на забог'е, живая собака на забог'е, – сказал Денисов ему вслед – высшую насмешку кавалериста над верховым пехотным, и, подъехав к Ростову, расхохотался.
– Отбил у пехоты, отбил силой транспорт! – сказал он. – Что ж, не с голоду же издыхать людям?
Повозки, которые подъехали к гусарам были назначены в пехотный полк, но, известившись через Лаврушку, что этот транспорт идет один, Денисов с гусарами силой отбил его. Солдатам раздали сухарей в волю, поделились даже с другими эскадронами.
На другой день, полковой командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно».
Денисов прямо от полкового командира поехал в штаб, с искренним желанием исполнить его совет. Вечером он возвратился в свою землянку в таком положении, в котором Ростов еще никогда не видал своего друга. Денисов не мог говорить и задыхался. Когда Ростов спрашивал его, что с ним, он только хриплым и слабым голосом произносил непонятные ругательства и угрозы…
Испуганный положением Денисова, Ростов предлагал ему раздеться, выпить воды и послал за лекарем.
– Меня за г'азбой судить – ох! Дай еще воды – пускай судят, а буду, всегда буду подлецов бить, и госудаг'ю скажу. Льду дайте, – приговаривал он.
Пришедший полковой лекарь сказал, что необходимо пустить кровь. Глубокая тарелка черной крови вышла из мохнатой руки Денисова, и тогда только он был в состоянии рассказать все, что с ним было.
– Приезжаю, – рассказывал Денисов. – «Ну, где у вас тут начальник?» Показали. Подождать не угодно ли. «У меня служба, я зa 30 верст приехал, мне ждать некогда, доложи». Хорошо, выходит этот обер вор: тоже вздумал учить меня: Это разбой! – «Разбой, говорю, не тот делает, кто берет провиант, чтоб кормить своих солдат, а тот кто берет его, чтоб класть в карман!» Так не угодно ли молчать. «Хорошо». Распишитесь, говорит, у комиссионера, а дело ваше передастся по команде. Прихожу к комиссионеру. Вхожу – за столом… Кто же?! Нет, ты подумай!…Кто же нас голодом морит, – закричал Денисов, ударяя кулаком больной руки по столу, так крепко, что стол чуть не упал и стаканы поскакали на нем, – Телянин!! «Как, ты нас с голоду моришь?!» Раз, раз по морде, ловко так пришлось… «А… распротакой сякой и… начал катать. Зато натешился, могу сказать, – кричал Денисов, радостно и злобно из под черных усов оскаливая свои белые зубы. – Я бы убил его, кабы не отняли.