Аммосов, Александр Николаевич

Александр Николаевич Аммосов
Аммосов, Александр Николаевич — российский поэт, офицер, автор романсов
Дата рождения:	1823(1823)
Место рождения:	Санкт-Петербург, Российская империя
Дата смерти:	1866(1866)
Гражданство:	Российская империя Российская империя
Род деятельности:	поэт, автор романсов
Язык произведений:	Русский язык
Награды:
Цитаты в Викицитатнике

Александр Николаевич Аммосов (1823—1866) — российский поэт, офицер, сын изобретателя системы парового отопления для Зимнего дворца («Аммосовских печей») генерал-майора Н. А. Аммосова.

Биография

А. Н. Аммосов родился в Петербурге с семье военного инженера и изобретателя Николая Александровича Аммосова в 1823 году. Получив в раннем возрасте домашнее образование, А. Н. Аммосов был зачислен в Главное немецкое училище в 1830 году. Еще в школе он начал сочинять стихи, и это увлечение не оставляет его и на военной службе. После окончания Петербургского университета в 1845 году, он поступает юнкером в Люблинский Егерский полк, сражавшийся тогда с повстанцами Шамиля на Кавказе.

Вместе с полком А. Н. Аммосов принимает участие в подавлении Венгерского восстания (1848—1849) и в Крымской войне (1853—1855). Находясь в действующей армии сначала на Дунае, а потом в Севастополе, А. Н. Аммосов участвует в боях и получает тяжёлое ранение, но не оставляет армию. Во время Кавказских походов 1859—1863 годов, А. Н. Аммосов служит под командой К. К. Данзаса — бывшего секунданта А. С. Пушкина, сосланного на Кавказ «за недонесение» о дуэли. От К. К. Данзаса он узнаёт подробности этой дуэли, легшие впоследствии в его книгу «Последние дни жизни и кончина А. С. Пушкина». В годы Польского восстания 1863 года А. Н. Аммосов находился в составе русской армии в Польше. В последние годы жизни А. Н. Аммосов состоял управляющим Палатой государственных имуществ Волынской губернии. А. Н. Аммосов скончался в возрасте 43 лет, как сообщалось в газетах того времени «от ран полученных при защите Отечества». Место его захоронения неизвестно.

Творчество

Штабс-капитан, награждённый золотым оружием «За храбрость», А. Н. Аммосов был неистощимый весельчак, несмотря на последствия тяжёлых ранений, полученных им на военной службе. Его экспромты и эпиграммы на известных петербургских и российских деятелей имели широкое хождение.

Ему приписывают такой анекдот, который и через 150 лет звучит современно:

Девица А. никак не могла понять, как мужчины могут так много курить табаку.

— Надо быть сумасшедшим, чтоб курить табак, — говорила она, — это сокращает жизнь: страстные курильщики обыкновенно умирают скорее других.
— Вот новость! — сказала девица Б.: — Мой отец курит с 15-ти лет, а ему теперь уже 72 года.

— Так что ж! — воскликнула девица А.: — Если б он не курил, ему б верно было теперь 80.

Сохранилось немало стихотворений как опубликованных, так и неизданных, которые приписываются его перу. На его стихи писали романсы М. П. Мусоргский, К. Н. Лядов и другие композиторы того времени. В 50-х годах XIX века несколько его стихотворений появились в газете «Русский инвалид» и в сатирическом приложении к «Современнику» — «Свисток».

В 1861—1866 годах А. Н. Аммосов много печатался в юмористическом издании «Развлечения» (СПб). Имеются сведения, что А. Н. Аммосов также принимал участие в творчестве Козьмы Пруткова, и в частности, ему принадлежит басня «Пастух, молоко и читатель», напечатанная в сборнике.

Наибольшую популярность ему принес незамысловатый романс «Элегия», более известный как народная песня «Хасбулат удалой». Слова «Элегии» (сюжетно близкие фольклорным балладам) впервые были опубликованы в газете «Русский инвалид» 16 ноября 1858 года. После того как О.X. Агренева-Славянская написала на эти слова музыку, романс стал очень популярен среди русской военной молодежи. Этот романс прожил долгую жизнь, был записан на пластинки и до сих пор исполняется различными певцами. Романс имеет несколько более поздних версий. Романс входил в репертуар Надежды Плевицкой (1884—1941). Её исполнение было записано на пластинку московским отделением фирмы «Братья Пате» в 1908 году. Большой популярностью пользовался также романс А. Н. Аммосова «Колокольчик» на музыку К. Н. Лядова (1871).

В 60-е годы А. Н. Аммосов написал и издал книгу «Последние дни жизни и кончина А. С. Пушкина. Со слов бывшего его лицейского товарища и секунданта К. К. Данзаса» (СПб., 1866), в которой сообщались некоторые подробности роковой дуэли А. С. Пушкина.

Произведения

• «Хасбулат удалой» романс — «Русский инвалид», СПб., 1858;
• «Палашка» стихотворение — «Искра», СПб., 1860;
• «Последние дни жизни и кончина А. С. Пушкина. Со слов бывшего его лицейского товарища и секунданта К. К. Данзаса», — СПб.,1863 г.

Ссылки

[az.lib.ru/a/ammosow_a_n/text_0010.shtml Стихотворения Н. А. Аммосова]

Источники

• [feb-web.ru/feb/masanov/man/01/man00380.htm ФЭВ. РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА И ФОЛЬКЛОР]
• Масанов И. Ф. «Словарь псевдонимов русских писателей, ученых и общественных деятелей в 4 томах» — Т. 4. — М., 1960. — С. 34;
• ИРЛИ. ф. 265;
• ИРЛИ. ф. 1, д. 21, Р. I, тетрадь стих.;
• РГВИА. ф. 1, оп. 1, т. 46, д. 1481;
• РГВИА. ф. 400, оп. 12, д. 439

Отрывок, характеризующий Аммосов, Александр Николаевич

– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?