Аморос, Мануэль

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Мануэль Аморос
Общая информация
Прозвище Manu
Родился 1 февраля 1962(1962-02-01) (62 года)
Ним, Франция
Гражданство Франция
Рост 172 см
Позиция защитник
Информация о клубе
Клуб завершил карьеру
Карьера
Клубная карьера*
1979—1989 Монако 287 (36)
1979—1980   Монако B 23 (4)
1989—1993 Олимпик (Марсель) 108 (2)
1992   Олимпик B 3 (0)
1993—1995 Олимпик (Лион) 66 (3)
1995—1996 Олимпик (Марсель) 16 (0)
1980—1996 Всего за карьеру 503 (45)
Национальная сборная**
1982—1992 Франция 82 (1)
Тренерская карьера
2002—2003 Сфакс
2004—2005 Кувейт (до 20)
2010—2012 Коморы
2012—2013 Бенин
Международные медали
Чемпионаты мира
Бронза Мексика 1986
Чемпионаты Европы
Золото Франция 1984

* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Мануэ́ль Аморо́с[1] (фр. Manuel Amoros; род. 1 февраля 1962, Ним) — французский футболист и футбольный тренер. Выступал на позиции защитника. За сборную Франции провел 82 матча, что некоторое время было национальным рекордом.





Клубная карьера

Провёл большую часть карьеры в составе «Монако». В 1989 году перешёл в «Марсель», в котором в 1991 году стал финалистом Кубка Чемпионов — именно его промах в серии пенальти привёл к проигрышу «Црвене Звезде». В 1993 году, после того как «Марсель» был переведён за участие в договорных матчах во второй дивизион, Аморос ушёл в «Лион», а через два сезона вернулся в «Марсель», где и завершил карьеру футболиста.

Карьера в сборной

Сыграл первый матч за национальную команду 23 февраля 1982 года в товарищеском матче с Италией. Участник финальных турниров чемпионата мира-1982 и 1986, чемпионата Европы-1984 и 1992.

В полуфинальном матче ЧМ-1982 с Германией Аморос на 119-й минуте при счете 3:3 дальним ударом с 30 метров мог принести сборной Франции победу, однако мяч попал в перекладину.

На чемпионате Европы-1984 был удалён в первом же матче за драку с игроком сборной Дании и был дисквалифицирован на три игры. В следующий раз он появился на поле только в финальном матче, который Франция выиграла у Испании на Парк де Пренс (2:0).

Уверенную игру 24-летний Аморос демонстрировал на чемпионате мира-1986, но на этом турнире он оказался в тени таких звёзд, как Диего Марадона, Мишель Платини, Харальд Шумахер, Эмилио Бутрагеньо, Гари Линекер, Энцо Шифо. Высшая награда, которой удостоился Аморос на ЧМ-1986, вместе с бронзовой медалью — это звание лучшего правого защитника турнира.

В 1988—1992 годах Аморос был капитаном сборной Франции. Закончил выступления в национальной команде после чемпионата Европы-1992.

Достижения

  • Чемпион Европы: 1984
  • Бронзовый призёр чемпионата мира: 1986
  • Обладатель Кубка европейских чемпионов: 1993
  • Финалист Кубка европейских чемпионов: 1991
  • Чемпион Франции: 1982, 1988, 1990, 1991, 1992
  • Обладатель Кубка Франции: 1985
  • Финалист Кубка Франции: 1991
  • Футболист года во Франции: 1986

Статистика выступлений

Клубная карьера
Клуб Сезон Лига Кубки[2] Еврокубки[3] Прочие[4] Итого
Игры Голы Игры Голы Игры Голы Игры Голы Игры Голы
Монако 1979/80 0 0 0 0 0 0 0 0 0 0
1980/81 18 0 4 0 0 0 0 0 22 0
1981/82 30 2 5 0 2 0 0 0 37 2
1982/83 35 6 3 0 2 0 0 0 40 6
1983/84 35 8 10 0 0 0 0 0 45 8
1984/85 36 2 9 1 2 0 0 0 47 3
1985/86 28 2 1 1 2 0 1 0 32 3
1986/87 34 4 4 0 0 0 0 0 38 4
1987/88 37 6 2 0 0 0 0 0 39 6
1988/89 34 6 9 4 6 0 0 0 49 10
Итого 287 36 47 6 14 0 1 0 349 42
 Монако B 1979/80 17 3 - - - - - - 17 3
1980/81 6 1 - - - - - - 6 1
Итого 23 4 0 0 0 0 0 0 23 4
Олимпик (Марсель) 1989/90 34 1 5 0 8 0 0 0 47 1
1990/91 29 1 6 0 7 0 0 0 42 1
1991/92 33 0 3 0 4 0 0 0 40 0
1992/93 12 0 3 0 3 0 0 0 18 0
Итого 108 2 17 0 22 0 0 0 147 2
 Олимпик B 1992/93 3 0 - - - - - - 3 0
Итого 3 0 0 0 0 0 0 0 3 0
Олимпик (Лион) 1993/94 34 1 1 0 0 0 0 0 35 1
1994/95 32 2 3 1 0 0 0 0 35 3
Итого 66 3 4 1 0 0 0 0 70 4
Олимпик (Марсель) 1995/96 16 0 8 0 0 0 0 0 24 0
Итого 16 0 8 0 0 0 0 0 24 0
Всего за «Марсель» 124 2 25 0 22 0 0 0 171 2
Всего за карьеру 503 45 76 7 36 0 1 0 616 52

Напишите отзыв о статье "Аморос, Мануэль"

Примечания


Отрывок, характеризующий Аморос, Мануэль

Князь Андрей любил танцовать, и желая поскорее отделаться от политических и умных разговоров, с которыми все обращались к нему, и желая поскорее разорвать этот досадный ему круг смущения, образовавшегося от присутствия государя, пошел танцовать и выбрал Наташу, потому что на нее указал ему Пьер и потому, что она первая из хорошеньких женщин попала ему на глаза; но едва он обнял этот тонкий, подвижной стан, и она зашевелилась так близко от него и улыбнулась так близко ему, вино ее прелести ударило ему в голову: он почувствовал себя ожившим и помолодевшим, когда, переводя дыханье и оставив ее, остановился и стал глядеть на танцующих.


После князя Андрея к Наташе подошел Борис, приглашая ее на танцы, подошел и тот танцор адъютант, начавший бал, и еще молодые люди, и Наташа, передавая своих излишних кавалеров Соне, счастливая и раскрасневшаяся, не переставала танцовать целый вечер. Она ничего не заметила и не видала из того, что занимало всех на этом бале. Она не только не заметила, как государь долго говорил с французским посланником, как он особенно милостиво говорил с такой то дамой, как принц такой то и такой то сделали и сказали то то, как Элен имела большой успех и удостоилась особенного внимания такого то; она не видала даже государя и заметила, что он уехал только потому, что после его отъезда бал более оживился. Один из веселых котильонов, перед ужином, князь Андрей опять танцовал с Наташей. Он напомнил ей о их первом свиданьи в отрадненской аллее и о том, как она не могла заснуть в лунную ночь, и как он невольно слышал ее. Наташа покраснела при этом напоминании и старалась оправдаться, как будто было что то стыдное в том чувстве, в котором невольно подслушал ее князь Андрей.
Князь Андрей, как все люди, выросшие в свете, любил встречать в свете то, что не имело на себе общего светского отпечатка. И такова была Наташа, с ее удивлением, радостью и робостью и даже ошибками во французском языке. Он особенно нежно и бережно обращался и говорил с нею. Сидя подле нее, разговаривая с ней о самых простых и ничтожных предметах, князь Андрей любовался на радостный блеск ее глаз и улыбки, относившейся не к говоренным речам, а к ее внутреннему счастию. В то время, как Наташу выбирали и она с улыбкой вставала и танцовала по зале, князь Андрей любовался в особенности на ее робкую грацию. В середине котильона Наташа, окончив фигуру, еще тяжело дыша, подходила к своему месту. Новый кавалер опять пригласил ее. Она устала и запыхалась, и видимо подумала отказаться, но тотчас опять весело подняла руку на плечо кавалера и улыбнулась князю Андрею.
«Я бы рада была отдохнуть и посидеть с вами, я устала; но вы видите, как меня выбирают, и я этому рада, и я счастлива, и я всех люблю, и мы с вами всё это понимаем», и еще многое и многое сказала эта улыбка. Когда кавалер оставил ее, Наташа побежала через залу, чтобы взять двух дам для фигур.
«Ежели она подойдет прежде к своей кузине, а потом к другой даме, то она будет моей женой», сказал совершенно неожиданно сам себе князь Андрей, глядя на нее. Она подошла прежде к кузине.
«Какой вздор иногда приходит в голову! подумал князь Андрей; но верно только то, что эта девушка так мила, так особенна, что она не протанцует здесь месяца и выйдет замуж… Это здесь редкость», думал он, когда Наташа, поправляя откинувшуюся у корсажа розу, усаживалась подле него.
В конце котильона старый граф подошел в своем синем фраке к танцующим. Он пригласил к себе князя Андрея и спросил у дочери, весело ли ей? Наташа не ответила и только улыбнулась такой улыбкой, которая с упреком говорила: «как можно было спрашивать об этом?»
– Так весело, как никогда в жизни! – сказала она, и князь Андрей заметил, как быстро поднялись было ее худые руки, чтобы обнять отца и тотчас же опустились. Наташа была так счастлива, как никогда еще в жизни. Она была на той высшей ступени счастия, когда человек делается вполне доверчив и не верит в возможность зла, несчастия и горя.

Пьер на этом бале в первый раз почувствовал себя оскорбленным тем положением, которое занимала его жена в высших сферах. Он был угрюм и рассеян. Поперек лба его была широкая складка, и он, стоя у окна, смотрел через очки, никого не видя.
Наташа, направляясь к ужину, прошла мимо его.
Мрачное, несчастное лицо Пьера поразило ее. Она остановилась против него. Ей хотелось помочь ему, передать ему излишек своего счастия.
– Как весело, граф, – сказала она, – не правда ли?
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.
– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.


На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»