Амр ибн аль-Джамух

Амр ибн аль-Джамух
араб. عمرو بن الجموح
вождь племени Салим до 623
Личная информация
Имя при рождении:	Амр ибн аль-Джамух ибн Зейд ас-Салими
Отец:	аль-Джамух ибн Зейд
Редактирование Викиданных

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

В Википедии есть статьи о других людях с именем Амр и нисбой Ансари.

Амр ибн аль-Джамух аль-Ансари (араб. عمرو بن الجموح‎; ок. 540-е, возм. Медина — 625, Ухуд) — сподвижник пророка Мухаммеда, ансар из племени Салим аль-Абрар (аль-Мусаввад).

Биография

Его полное имя: Амр ибн аль-Джамух ибн Зейд ибн Харам ибн Калб ас-Салими аль-Ансари. Принадлежал к мединской знати. Женился на сестре Абдуллаха ибн Амра, Хинде бинт Амр. Имел сыновей: Муавваз, Муаз и Халлад.

История с идолом

По сообщению Ибн Исхака, после того, как ансары, в том числе и сын Амра, Муаз ибн Амр, вернулись в Медину после принесения первой присяги пророку Мухаммеду, Амр ибн аль-Джамух ещё оставался язычником. Амр, который был одним из вождей племени бану Салима, тогда было более шестидесяти лет. Он изготовил ценного сорта дерева идола по имени Манаф и установил его в своём доме. Амр ухаживал за своим идолом и регулярно вытирал с него пыль, обрызгивал благовониями. Во время Акабы двое юношей, Муаз ибн Джабаль и сын Амра, Муаз, по ночам они подкрадывались к идолу Амра, выносили на задворки домов Бану Салама и бросали в помойную яму, где собирались нечистоты племени. Однажды утром, обнаружив пропажу, Амр воскликнул: «О горе! Кто же покусился на нашего бога этой ночью?» Затем Амр отправился на поиски, нашёл своего истукана, помыл его и сказал: «Клянусь, если бы знал, кто сделал это с тобой, то непременно проучил бы его!».

С наступлением вечера, оба Муаза вновь проникли к Амру и повторили с идолом то же самое. На утро Амр вновь отправился на поиски своего идола, пока не обнаружил его в другой помойной яме. Достав из помойной ямы идола, он очистил и обмыл его, а затем принёс свой меч и, повесив его на истукана, сказал: «Клянусь Аллахом, не знаю, кто творит с тобой такое… И если есть в тебе хоть какой-то толк, то защити себя вот этим мечом, который я тебе оставляю».

С наступлением вечера, юноши прокрались к идолу, сняли с него меч, и привязав идола к шее дохлой собаки, бросили их обоих в выгребную яму. На утро Амр опять нашёл своего идола в куче отбросов, и, увидев его крепко привязанным к дохлой собаке, произнёс: «Если бы ты был истинным богом, ты бы помог самому себе, чтобы избежать такого унижения».

Принятие ислама

Амр ибн аль-Джамух опасался впасть в сомнения от Мусаб ибн Умайра, который прибыл в Медину для обучения местных мусульман Корану и религии. Амр предупредил жену, чтобы он не разрешала детям, встречаться с мусульманами, но жена Амра сказала ему: «Я уверена, что твой сын (Муаз) не будет противоречить тебе, но я думаю, что он слышал этого человека и запомнил что-то». Амр спросил сына: «Ты что-то запомнил из того, что говорил чтец из Мекки?» Муаз ответил: «Да, о мой отец». Амр попросил сына прочитать выученное и тогда Муаз прочитал 21-й аят суры аль-Хашр. После этого Амр решил встретиться с Мусабом ибн Умайром, чтобы послушать его и принять решение.

После посещения собрания Мусаба, Амр отказался от многобожия и принял ислам. Мусаб обещал Пророку вернуться в Мекку в период хаджа. Он отправился в Мекку в сопровождении 73-х мединцев, среди которых был также Амр ибн аль-Джамух. Прибыв к Мухаммеду, мединцы вновь присягнули ему в Акабе. Эта присяга известна как «вторая клятва при Акабе».

Смерть

Амр ибн аль-Джамух был сильно хромым на одну ногу. У него было трое (или четверо) сыновей, которые вместе с Пророком участвовали в сражениях против многобожников. Незадолго перед битвой при Ухуде Амр увидел, как его сыновья собираются на бой, и тоже захотел участвовать в сражении. В день битвы при Ухуде сыновья хотели его удержать отца от сражения. Амр пришёл к Мухаммеду с просьбой разрешить ему участвовать в сражении. Пророк ответил: «Но тебя Аллах простит, ты не должен участвовать в священной войне!». А его сыновьям сказал: «Вы не должны его удерживать, может, Аллах даст ему мученичество».

Амр попрощался со своей женой так, как будто он никогда не вернется. В самый разгар битвы при Ухуде мусульмане рассеялись вокруг Мухаммеда, и он остался в одиночестве. Амр, который находился в это время в первых рядах бойцов, на одной ноге бросился вперёд со словами: «Истинно, я стремлюсь в Рай! Истинно, я стремлюсь в Рай!» — Позади него находился его сын Халлад. Отбивая атаку врага, Амр и Халлад почти одновременно пали бездыханными на поле боя. В этой битве также погиб его племянник и освобождённый раб.

После окончания битвы Мухаммед подошёл к телам погибших бойцов, чтобы похоронить их, и сказал: «Оставьте их в таком виде, в каком они есть, израненными и окровавленными, и я — свидетель им». Затем он приказал похоронить Амра вместе с Абдуллахом ибн Амром, так как «при жизни они были большими друзьями».

Перед битвой Амр спросил пророка «О Посланник Аллаха, скажи мне, если я буду сражаться на пути Аллаха и погибну, пошагаю ли я по раю со здоровой ногой?» Мухаммед ему ответил: «Да. Пошагаешь!» По окончании сражения, проходя мимо тел погибших, Пророк сказал: «У меня такое чувство, будто бы я вижу, что Амр ибн аль-Джамух уже шагает по раю со здоровой ногой!».

Ссылки

• [al-wayi.org/archive/1-264/375-amr-ibn-al-jamuh.html Амр ибн аль-Джамух] // Аль-Ваъй (Сознание). — 2009. — № 264.
• Абдулаев, Мухаммадариф [islamdag.ru/lichnosti/15916 Сподвижник Амр ибн аль-Джамух]. IslamDag (13 октября 2014). Проверено 13 июля 2015.
• [muhammad-mustafa.ru/?p=2683 Сподвижник Амр ибн аль-Джамух]. Muhammad-Mustafa.ru. Проверено 13 июля 2015.
• [islam-today.ru/istoria/amr_bin_aldzhamux__udivitelnaya_istoriya_o_xromom_spodvizhnike_proroka_65018_i_ego_muchenicheskoj_smerti_v_bitve_pri_gore_uxud/ Амр бин Аль-Джамух - удивительная история о хромом сподвижнике Пророка (ﷺ) и его мученической смерти в битве при горе Ухуд]. Ислам Сегодня (29 мая 2013). Проверено 13 июля 2015.

Отрывок, характеризующий Амр ибн аль-Джамух

Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.
Он лежал на диване, обложенный подушками, в меховом беличьем халате. Он был худ и бледен. Одна худая, прозрачно белая рука его держала платок, другою он, тихими движениями пальцев, трогал тонкие отросшие усы. Глаза его смотрели на входивших.
Увидав его лицо и встретившись с ним взглядом, княжна Марья вдруг умерила быстроту своего шага и почувствовала, что слезы вдруг пересохли и рыдания остановились. Уловив выражение его лица и взгляда, она вдруг оробела и почувствовала себя виноватой.
«Да в чем же я виновата?» – спросила она себя. «В том, что живешь и думаешь о живом, а я!..» – отвечал его холодный, строгий взгляд.
В глубоком, не из себя, но в себя смотревшем взгляде была почти враждебность, когда он медленно оглянул сестру и Наташу.
Он поцеловался с сестрой рука в руку, по их привычке.
– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.
– И Николушку привезла? – сказал он также ровно и медленно и с очевидным усилием воспоминанья.
– Как твое здоровье теперь? – говорила княжна Марья, сама удивляясь тому, что она говорила.
– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d'etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]
Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.
– Да, вот как странно судьба свела нас! – сказал он, прерывая молчание и указывая на Наташу. – Она все ходит за мной.
Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.
– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.
– Ну что же? – сказал он.
– Ей рассказывали, что Москва вся сгорела, совершенно, что будто бы…
Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.
– А ты встретилась с графом Николаем, Мари? – сказал вдруг князь Андрей, видимо желая сделать им приятное. – Он писал сюда, что ты ему очень полюбилась, – продолжал он просто, спокойно, видимо не в силах понимать всего того сложного значения, которое имели его слова для живых людей. – Ежели бы ты его полюбила тоже, то было бы очень хорошо… чтобы вы женились, – прибавил он несколько скорее, как бы обрадованный словами, которые он долго искал и нашел наконец. Княжна Марья слышала его слова, но они не имели для нее никакого другого значения, кроме того, что они доказывали то, как страшно далек он был теперь от всего живого.
– Что обо мне говорить! – сказала она спокойно и взглянула на Наташу. Наташа, чувствуя на себе ее взгляд, не смотрела на нее. Опять все молчали.
– Andre, ты хоч… – вдруг сказала княжна Марья содрогнувшимся голосом, – ты хочешь видеть Николушку? Он все время вспоминал о тебе.
Князь Андрей чуть заметно улыбнулся в первый раз, но княжна Марья, так знавшая его лицо, с ужасом поняла, что это была улыбка не радости, не нежности к сыну, но тихой, кроткой насмешки над тем, что княжна Марья употребляла, по ее мнению, последнее средство для приведения его в чувства.
– Да, я очень рад Николушке. Он здоров?

Когда привели к князю Андрею Николушку, испуганно смотревшего на отца, но не плакавшего, потому что никто не плакал, князь Андрей поцеловал его и, очевидно, не знал, что говорить с ним.
Когда Николушку уводили, княжна Марья подошла еще раз к брату, поцеловала его и, не в силах удерживаться более, заплакала.
Он пристально посмотрел на нее.
– Ты об Николушке? – сказал он.
Княжна Марья, плача, утвердительно нагнула голову.
– Мари, ты знаешь Еван… – но он вдруг замолчал.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.

Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.