Амтман-Бриедит, Альфред Фрицевич

Альфред Амтман-Бриедит
латыш. Alfreds Amtmanis-Brieditis
Имя при рождении:	Амтманис Альфред Фрицевич
Дата рождения:	24 июля (5 августа) 1885(1885-08-05)
Место рождения:	Валлеская волость Фридрихштадтский уезд Курляндская губерния , Российская империя
Дата смерти:	15 мая 1966(1966-05-15) (80 лет)
Место смерти:	Рига, Латвийская ССР, СССР
Профессия:	актёр театральный режиссёр, театральный педагог
Гражданство:	Российская империя Российская империя, Латвия Латвия, СССР СССР
Псевдонимы:	Амтман-Бриедит
Театр:	Государственный АТД Латвийской ССР
Награды:

Альфред Фрицевич А́мтман-Бри́едит (настоящая фамилия — А́мтманис латыш. Alfreds Amtmanis-Briedītis; 1885—1966) — латышский советский актёр, театральный режиссёр и педагог. Народный артист СССР (1953). Лауреат трёх Сталинских премий (1948, 1950, 1951).

Биография

Альфред Амтманис родился 24 июля (5 августа) 1885 года в Валлеской волости (по другим источникам — в селе Валле) Курляндской губернии (ныне — в Вецумниекском крае, Латвия) в крестьянской семье. Отец был звонарём лютеранской церкви в Валле.

Учился в Фридрихштадтской городской школе (1898—1901). Некоторое время был учеником торговца и театральным волонтёром.

С 1903 года — на сцене Нового латышского театра (Рига). В 1905—1907 — актёр театра «Аполло» (Рига), Латвийского народного театра (Рига), Лиепайского латышского театра. С 1908 года — актёр и режиссёр Нового Рижского театра.

В 1909—1912 годах учился на Латвийских драматических курсах Е. Дубура в Риге.

С приближением линии фронта войны переехал в Петроград, где в октябре 1915 года под его и А. Миерлаукса руководством открылся Новый Латышский театр, в состав которого вошла часть труппы Нового Рижского театра. В театре работал до июня 1918 года.

С 1919 года — актёр и режиссёр Рабочего театра Советской Латвии (позже — Государственный театр драмы Латвийской ССР, ныне — Латвийский Национальный театр) (Рига) (с 1944 года — художественный руководитель, с 1949 — главный режиссёр).

В 1921—1924 годах работал в Театре «Дайлес».

Вёл педагогическую работу. Профессор театрального факультета Латвийской консерватории (1949).

Депутат Верховного Совета Латвийской ССР 5 созыва.

А. Амтман-Бриедит умер 15 мая 1966 года в Риге. Похоронен на Лесном кладбище. Надгробный памятник работы скульптора О. Скарайниса установлен в 1970 году.

Семья

• Брат — Теодорс Амтманис (1883—1938), актёр и режиссёр
• Супруга (1926—1939) — Анта Клинтс (1893—1970), актриса, народная артистка Латвийской ССР (1950)
• Супруга — Валия Амтмане (1904—1996), актриса.

Творчество

Роли в театре

Новый Рижский театр

• 1912 — «Индулис и Ария» Я. Райниса — Индулис
• 1914 — «Вей, ветерок!» Я. Райниса — Улдис

Театр драмы Латвийской ССР (Латвийский Национальный театр)

• 1929 — «Женитьба Белугина» А. Н. Островского — Белугин
• 1947 — «Глина и фарфор» А. П. Григулиса — Атвасар
• 1947 — «Кремлёвские куранты» Н. Ф. Погодина — Антон Иванович Забелин
• 1948 — «Бесприданница» А. Н. Островского — Мокий Парменович Кнуров

Режиссёрские работы

Театр драмы Латвийской ССР (Латвийский Национальный театр)

• 1919 — «Воскресение» Л. Паэгле
• 1927 — «Буря» У. Шекспира
• 1927 — «Фуэнте Овехуна» Л. де Веги
• 1928 — «Илья Муромец» Я. Райниса
• 1929 — «Женитьба Белугина» А. Н. Островского
• 1930 — «Мера за меру» У. Шекспира
• 1940 — «Разлом» Б. А. Лавренёва
• 1945 — «Блудный сын» Р. М. Блауманиса
• 1945 — «Невестка» В. Т. Лациса (совм. с В. М. Балюна)
• 1946 — «Купальщица Сюзанна» А. М. Упита
• 1946 — «Последние» М. Горького
• 1947 — «Не всё коту масленица» А. Н. Островского
• 1948 — «Лампочки в мешке» А. М. Упита
• 1948 — «Учитель Страуме» А. Броделе
• 1949 — «Испанский священник» Ф. Бомонта и Дж. Флетчера
• 1949 — «Сын рыбака» В. Т. Лациса
• 1949 — «Человек с ружьём» Н. Ф. Погодина
• 1950 — «Земля зелёная» А. М. Упита
• 1950 — «В кремне огонь» А. П. Григулиса
• 1950 — «Борьба без линии фронта» А. М. Якобсона
• 1950 — «Времена землемеров» братьев Каудзите
• 1951 — «В середине века» Л. Р. Шейнина
• 1951 — «Горячие сердца» А. Броделе
• 1951 — «Светлые окна» Ю. П. Ванагса и Е. И. Ратнера
• 1952 — «Добрый город» Г. Д. Гулия
• 1952 — «Канун грозы» П. Г. Маляревского
• 1952 — «Живой труп» Л. Н. Толстого
• 1953 — «Цеплис» П. Розитиса
• 1953 — «Злой дух» Р. М. Блауманиса
• 1953 — «Не называя фамилий» В. Минко (совм. с К. Памше)
• 1954 — «К новому берегу» В. Т. Лациса
• 1954 — «Индраны» Р. М. Блауманиса
• 1955 — «Дни портных в Силмачах» Р. М. Блауманиса
• 1955 — «Дон Карлос» Ф. Шиллера
• 1956 — «Иосиф и его братья» Я. Райниса
• 1956 — «Абелите» В. Саулескалнса
• 1957 — «Разыгралася метель» Ж. Гривы
• 1957 — «Балтийское море шумит» А. П. Григулиса
• 1957 — «Полёт чайки» А. М. Упита
• 1958 — «Рига» А. Деглавса
• 1958 — «Семья Зитаров» В. Т. Лациса
• 1958 — «Новогодняя ночь» Э. Ливса
• 1959 — «Шальной барон Бундулс» по Е. Зейболту
• 1959 — «Плачет вся моя родня» А. Алунана
• 1960 — «Арменуи» А. М. Ширванзаде
• 1961 — «Морские ворота» Д. Зигмонте
• 1961 — «Просвет в облаках» А. М. Упита
• 1960 — «Арменуи» А. М. Ширванзаде
• 1961 — «Хозяин» И. Соболева
• 1962 — «Жанна д’Арк» А. М. Упита
• 1962 — «Возвращение капитана Зундага» («После ненастья») В. Т. Лациса
• 1962 — «Семеро братьев» А. Киви

Награды и звания

• Орден Трёх звёзд IV степени (1928)
• Заслуженный деятель искусств Латвийской ССР (1947)
• Народный артист Латвийской ССР (1949)
• Народный артист СССР (1953)
• Сталинская премия второй степени (1948) — за исполнение роли Атвасара в спектакле «Глина и фарфор» А. П. Григулиса
• Сталинская премия третьей степени (1950) — за постановку спектакля «Сын рыбака» В. Т. Лациса
• Сталинская премия третьей степени (1951) — за постановку спектакля «Земля зелёная» А. М. Упита
• Орден Ленина (3.01.1956)
• Два ордена Трудового Красного Знамени (20.07.1950; 1.10.1965)
• Медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»

Память

• Творчеству мастера посвящён документальный фильм 1957 года «Народный художник» (реж. И. Маса)
• В 1985 году в «Званитаю Букас» — доме, где родился А. Амтман-Бриедит, — был открыт мемориальный музей
• В 1985 году учреждена премия имени А. Амтмана-Бриедита.

Литература

• Рига: Энциклопедия = Enciklopēdija «Rīga» / Гл. ред. П. П. Еран. — 1-е изд.. — Рига: Главная редакция энциклопедий, 1989. — С. 164. — 880 с. — 60 000 экз. — ISBN 5-89960-002-0.

Ссылки

• [www.teatris.lv/?sw=20&page=25 Альфред Амтманис-Бриедитис на сайте Национального театра]  (латыш.)

Отрывок, характеризующий Амтман-Бриедит, Альфред Фрицевич

Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport'a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.