Амулет

Запрос «оберег» перенаправляется сюда; см. также другие значения.

Амуле́т (от араб. ارتداء‎— «носить») или о́берег — предмет, которому приписываются магические силы, который должен принести счастье (энергетическое, та́инственное действие) и уберечь от потерь (защитное действие).

Использование

Амулеты носят на теле (часто как украшение) или на одежде, помещают в транспортные средства или в жилище, либо вешают вокруг скота. Они могут быть изготовлены из множества материалов, благодаря которым носитель должен быть пассивно защищён.

Уже в первобытном обществе люди увешивали себя остатками убитой ими добычи (зубами и когтями). Они должны были дать их носителю силу животного.

Амулеты находят применение в нетрадиционной медицине, в качестве защиты беременных, против сглаза и в качестве любовных чар. В амулете действует анимистское представление, что на человека влияют магические силы, противодействовать которым он может амулетом.

Амулеты известны во всех религиях. С каменного века использовали раковины или жемчужины и особенные камни, как, например, янтарь и горный хрусталь.

У арабов амулеты — это маленькие кожаные сумки с вшитой бумагой, на которую написана сура Корана или магический знак. Подобное амулету положительное действие имеют в народных верованиях цветные металлы, особенно медь и латунь.

Амулеты в культуре

• Древний Египет: изображения священного скарабея, узел, глаз Гора
• Ассирийцы: досочки с заклинаниями
• Китайцы: монеты с отверстиями, магические формулы («фу») в тайнописи
• Древние греки: абаскантон, байтил и Золотое руно
• Германская мифология: дубина Геркулеса, мьёльнир
• Индейцы Северной Америки: мешок с лекарствами
• Персы: стеклянные головки
• Государства Магриба: рука Фатимы
• Турки: назар или «глаз Фатимы» (камень от сглаза)
• Кроличья лапка (амулет)
• Японцы: Манэки-Нэко

Отношение Христианской церкви к амулетам

Христианская церковь крайне отрицательно относится к амулетам, причисляя их к атрибутам магии, считая их узами души для человека, а носящих амулеты, согласно Христианскому учению, необходимо отлучать от Церкви. Это отношение было изложено ещё в раннем Христианстве: в IV веке Лаодикийский собор принял 36 канон строго запрещающий талисманы; правила этого собора стали Канонами Церкви. В этом каноне сказано:

Не подобает освященным или причетникам, быти волшебниками, или обаятелями, или числогадателями, или астрологами, или делати так именуемыя предохранилища, которыя суть узы душ их. Носящих же оныя повелели мы извергати из церкви

Предохранилища (ст.-слав. съхранѥниꙗ; др.-греч. φυλακτήρια от др.-греч. φῠλακτήριος — несущий охрану; лат. phylacteria) это амулеты или талисманы. Тому же учит и Иоанн Златоуст, говоря о том, что нельзя на новокрещенных младенцев надевать никакие талисманы или амулеты: «тогда как не следует возлагать на младенца ничего другого, кроме спасительного креста»

В Европе христианская церковь давно высказывалась против магии и оккультизма, к которым причислялись также амулеты, так как амулеты с позиции христианства являются предметами, связывающими с нечистой силой. Это, однако, не помешало народу использовать амулеты с христианским отношением.

Даже высокопоставленное Католическое духовенство иногда имело амулеты. Например, в 1295 году в сокровищнице Святого Престола были зарегистрированы 15 ископаемых останков зубов акул. Когда 9 февраля 1749 года от апоплексического удара умер архиепископ Ансельм Франц фон Вюрцбург, всю жизнь выступавший против суеверия и колдовства, на его груди нашли амулет из латунной жести, на которой были выгравированы пентаграмма и несколько магических формул.

См. также

• Религиозный фетишизм

Литература

на русском языке

• [terme.ru/dictionary/521/word/amulet Амулет] // Атеистический словарь / Абдусамедов А. И., Алейник Р. М., Алиева Б. А. и др.; Под общ. ред. М. П. Новикова. — 2-е изд., испр. и доп. — М.: Политиздат, 1985. — С. 16. — 512 с. — 200 000 экз.
• Амулет // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Амулет // Еврейская энциклопедия Брокгауза и Ефрона. — СПб., 1908—1913.

на других языках

• Hans Bonnet: Amulett. In: Lexikon der ägyptischen Religionsgeschichte. Hamburg 2000; ISBN 3-937872-08-6. с. 26-31
• Manfred Brauneck: Religiöse Volkskunst. DuMont, Köln 1979, ISBN 3-7701-0967-8. с. 301
• Eugen von Philippovich: Kuriositäten/Antiquitäten. Klinkhardt & Biermann, Braunschweig 1966

Ссылки

• [www.kulturologia.ru/blogs/021214/22391/ Древние амулеты-лунницы — классификация и типология оберегов]
• [www.kulturologia.ru/blogs/030713/18512/ Древнерусские привески и амулеты XI—XIII веков]

Отрывок, характеризующий Амулет

Балашев почтительно наклонил голову.
Вместо требования четыре месяца тому назад отступить из Номерании, теперь требовали отступить только за Неман. Наполеон быстро повернулся и стал ходить по комнате.
– Вы говорите, что от меня требуют отступления за Неман для начатия переговоров; но от меня требовали точно так же два месяца тому назад отступления за Одер и Вислу, и, несмотря на то, вы согласны вести переговоры.
Он молча прошел от одного угла комнаты до другого и опять остановился против Балашева. Лицо его как будто окаменело в своем строгом выражении, и левая нога дрожала еще быстрее, чем прежде. Это дрожанье левой икры Наполеон знал за собой. La vibration de mon mollet gauche est un grand signe chez moi, [Дрожание моей левой икры есть великий признак,] – говорил он впоследствии.
– Такие предложения, как то, чтобы очистить Одер и Вислу, можно делать принцу Баденскому, а не мне, – совершенно неожиданно для себя почти вскрикнул Наполеон. – Ежели бы вы мне дали Петербуг и Москву, я бы не принял этих условий. Вы говорите, я начал войну? А кто прежде приехал к армии? – император Александр, а не я. И вы предлагаете мне переговоры тогда, как я издержал миллионы, тогда как вы в союзе с Англией и когда ваше положение дурно – вы предлагаете мне переговоры! А какая цель вашего союза с Англией? Что она дала вам? – говорил он поспешно, очевидно, уже направляя свою речь не для того, чтобы высказать выгоды заключения мира и обсудить его возможность, а только для того, чтобы доказать и свою правоту, и свою силу, и чтобы доказать неправоту и ошибки Александра.
Вступление его речи было сделано, очевидно, с целью выказать выгоду своего положения и показать, что, несмотря на то, он принимает открытие переговоров. Но он уже начал говорить, и чем больше он говорил, тем менее он был в состоянии управлять своей речью.
Вся цель его речи теперь уже, очевидно, была в том, чтобы только возвысить себя и оскорбить Александра, то есть именно сделать то самое, чего он менее всего хотел при начале свидания.
– Говорят, вы заключили мир с турками?
Балашев утвердительно наклонил голову.
– Мир заключен… – начал он. Но Наполеон не дал ему говорить. Ему, видно, нужно было говорить самому, одному, и он продолжал говорить с тем красноречием и невоздержанием раздраженности, к которому так склонны балованные люди.
– Да, я знаю, вы заключили мир с турками, не получив Молдавии и Валахии. А я бы дал вашему государю эти провинции так же, как я дал ему Финляндию. Да, – продолжал он, – я обещал и дал бы императору Александру Молдавию и Валахию, а теперь он не будет иметь этих прекрасных провинций. Он бы мог, однако, присоединить их к своей империи, и в одно царствование он бы расширил Россию от Ботнического залива до устьев Дуная. Катерина Великая не могла бы сделать более, – говорил Наполеон, все более и более разгораясь, ходя по комнате и повторяя Балашеву почти те же слова, которые ои говорил самому Александру в Тильзите. – Tout cela il l'aurait du a mon amitie… Ah! quel beau regne, quel beau regne! – повторил он несколько раз, остановился, достал золотую табакерку из кармана и жадно потянул из нее носом.
– Quel beau regne aurait pu etre celui de l'Empereur Alexandre! [Всем этим он был бы обязан моей дружбе… О, какое прекрасное царствование, какое прекрасное царствование! О, какое прекрасное царствование могло бы быть царствование императора Александра!]
Он с сожалением взглянул на Балашева, и только что Балашев хотел заметить что то, как он опять поспешно перебил его.
– Чего он мог желать и искать такого, чего бы он не нашел в моей дружбе?.. – сказал Наполеон, с недоумением пожимая плечами. – Нет, он нашел лучшим окружить себя моими врагами, и кем же? – продолжал он. – Он призвал к себе Штейнов, Армфельдов, Винцингероде, Бенигсенов, Штейн – прогнанный из своего отечества изменник, Армфельд – развратник и интриган, Винцингероде – беглый подданный Франции, Бенигсен несколько более военный, чем другие, но все таки неспособный, который ничего не умел сделать в 1807 году и который бы должен возбуждать в императоре Александре ужасные воспоминания… Положим, ежели бы они были способны, можно бы их употреблять, – продолжал Наполеон, едва успевая словом поспевать за беспрестанно возникающими соображениями, показывающими ему его правоту или силу (что в его понятии было одно и то же), – но и того нет: они не годятся ни для войны, ни для мира. Барклай, говорят, дельнее их всех; но я этого не скажу, судя по его первым движениям. А они что делают? Что делают все эти придворные! Пфуль предлагает, Армфельд спорит, Бенигсен рассматривает, а Барклай, призванный действовать, не знает, на что решиться, и время проходит. Один Багратион – военный человек. Он глуп, но у него есть опытность, глазомер и решительность… И что за роль играет ваш молодой государь в этой безобразной толпе. Они его компрометируют и на него сваливают ответственность всего совершающегося. Un souverain ne doit etre a l'armee que quand il est general, [Государь должен находиться при армии только тогда, когда он полководец,] – сказал он, очевидно, посылая эти слова прямо как вызов в лицо государя. Наполеон знал, как желал император Александр быть полководцем.
– Уже неделя, как началась кампания, и вы не сумели защитить Вильну. Вы разрезаны надвое и прогнаны из польских провинций. Ваша армия ропщет…
– Напротив, ваше величество, – сказал Балашев, едва успевавший запоминать то, что говорилось ему, и с трудом следивший за этим фейерверком слов, – войска горят желанием…
– Я все знаю, – перебил его Наполеон, – я все знаю, и знаю число ваших батальонов так же верно, как и моих. У вас нет двухсот тысяч войска, а у меня втрое столько. Даю вам честное слово, – сказал Наполеон, забывая, что это его честное слово никак не могло иметь значения, – даю вам ma parole d'honneur que j'ai cinq cent trente mille hommes de ce cote de la Vistule. [честное слово, что у меня пятьсот тридцать тысяч человек по сю сторону Вислы.] Турки вам не помощь: они никуда не годятся и доказали это, замирившись с вами. Шведы – их предопределение быть управляемыми сумасшедшими королями. Их король был безумный; они переменили его и взяли другого – Бернадота, который тотчас сошел с ума, потому что сумасшедший только, будучи шведом, может заключать союзы с Россией. – Наполеон злобно усмехнулся и опять поднес к носу табакерку.