Амурская Трудовая Социалистическая Республика

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Аму́рская Трудова́я Социалисти́ческая Респу́блика (или Аму́рская Социалисти́ческая Федерати́вная Респу́блика)[1] (10 апреля18 сентября 1918) — территориальное образование, провозглашённое на территории Амурской области в 1918 году, формально находившееся в составе РСФСР[2]. Столица — город Благовещенск.





Образование

С началом гражданской войны в Благовещенске развернулась крупномасштабная борьба за власть между Благовещенским советом, городской думой и Областной земской управой.

13 (26) января 1918 года Благовещенский Совет рабочих и солдатских депутатов объявил о взятии им власти в городе в свои руки, а уже в 25 февраля 1918 года состоявшийся в Благовещенске IV областной съезд крестьянских делегатов и Благовещенский Совет объявили о переходе власти в Амурской области к Советам. Земства и городское самоуправление были упразднены[3].

С 6 по 13 марта 1918 года земская управа и областное казачье правление организовали мятеж против Советской власти во главе с атаманом Гамовым, но были жестоко подавлены, что обеспечило восстановление власти Советов.

10 апреля 1918 года на V крестьянском съезде было принято постановление об организации Амурской Трудовой Социалистической Респуб­лики — составной части РСФСР[4].

Органы власти и руководители

Для общего руководства был избран исполком в составе 30 членов, председателем исполкома стал Фёдор Никанорович Мухин.

По предприятиям были созданы фабрично-заводские коллективы. На общегородском собрании представителей таких коллективов создавался городской комитет, а в областном масштабе общее управление находилось в руках Совета народного хозяйства. Председателем Совнархоза был избран Михаил Эрнестович Дельвиг[5].

Также в республике были созданы военно-революционный штаб, контрольная комиссия, комиссия по борьбе с контрреволюцией, ревтрибунал.

Ликвидация

На протяжении всего времени существования республики остатки антибольшевистских сил продолжали борьбу против Советской власти с китайской территории[6]. В связи со свержением Советской власти во Владивостоке 29 июня возник Уссурийский фронт, и республике пришлось направлять туда воинские части, что в значительной мере ослабило её военную силу[5]. В августе усилилась антисоветская деятельность внутри республики. Начались восстания казаков и крестьян прибрежных к Амуру селений. 18 сентября 1918 года в Благовещенск и на территорию области вторглись войска интервентов и белогвардейских соединений. Советские отряды отступили в северные районы Амурской области и продолжали сопротивле­ние. Амурская Трудовая Социалистической Республика прекратила своё существование[7].

Напишите отзыв о статье "Амурская Трудовая Социалистическая Республика"

Примечания

  1. История России и мирового сообщества. Авторы: В. О. Дайнес // Стр. 214.
  2. [russiasib.ru/amurskaya-oblast История Амурской области]
  3. [smartnews28.ru/about/istobl/ Амурская область в XX в.]
  4. [russiasib.ru/amurskaya-oblast Энциклопедия Сибири] — АМУРСКАЯ ОБЛАСТЬ
  5. 1 2 [www.ampravda.ru/2008/04/19/0550.html Утопия на берегах Амура]
  6. [russiasib.ru/amurskaya-oblast Амурская область] — Энциклопедия Сибири
  7. История России и мирового сообщества. Авторы: В. О. Дайнес // Стр. 219.

Отрывок, характеризующий Амурская Трудовая Социалистическая Республика

Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.