Амурский, Виталий Ильич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Виталий Ильич Амурский
Дата рождения:

14 декабря 1944(1944-12-14) (79 лет)

Место рождения:

Москва

Гражданство:

СССР СССРФранция Франция

Язык произведений:

русский

Вита́лий Ильи́ч Аму́рский (род. 14.12.1944, Москва) — русский поэт, литератор, профессиональный журналист.





Биография

Закончил филфак Московского областного педагогического института, учился в аспирантуре парижской Сорбонны. В печати выступает с середины 60-х годов. Был членом Союза журналистов СССР. Накануне вынужденной эмиграции в 1973 году, во Францию, гражданство которой впоследствии получил, работал в отделе литературы и искусства «Учительской газеты» (Москва).

На Западе печатался в эмигрантских, запрещённых в СССР, газетах «Русская мысль» (Париж), «Новое русское слово» (Нью-Йорк), в журналах «Вестник РХД», «Континент» (Париж) и др. С 1984-по 2010-й г.г. работал в русской редакции Международного французского радио (RFI), в первые месяцы выступая у микрофона под псевдонимом "Виталий Москвин", а потом под своей настоящей фамилией. Вёл в прямом эфире сводки новостей, репортажи, а также еженедельную авторскую программу «Литературный перекрёсток». Член Союза французских журналистов (CCIJP).

Творчество

Начиная с 90-х годов ХХ века, то есть со времени распада Советского Союза, проза, эссе, интервью, стихи публиковались в российских журналах «Москва», «Звезда», «Лик», «Сибирские огни», «Волга», «Вопросы литературы», «Грани» (Москва-Париж-Берлин-Сан-Франциско), в сборниках «Январский дождь» (СПб, 2008), «Русское литературное зарубежье сегодня» (М.,2008), «Земляки» (М,,2009), «Тени Европы» (СПб,2009), «Из Парижска» (Выпуски первый - Москва, 2011, следующие: второй, третий, четвёртый, пятый, шестой - Париж,2012,2013,2014, 2015,2016), «Тарусские страницы» (Москва,2011), «Голое небо» (СПб, 2012),"Голос надежды. Новое о Булате" (М.,2012),"Прощание с Вавилоном" (СПб,2014), "Айги-книга" (СПб, 2014), "45-я: параллельная реальность" (Ставрополь, 2014), а вне пределов РФ — в журналах «Мосты», «Литературный европеец», «Edita» (Германия), «Крещатик» (Германия/Россия), «Вышгород» и «Радуга» (Эстония), «Время и место», «Новый журнал», "Слово\Word", "Поэзия" (США), «Дерибасовская-Ришельевская» и «Радуга»(Украина), «Стетоскоп», «Глаголъ» (Франция), в сборниках и антологиях: «Наш выбор» (США,2010), «Одюлев» (Германия, 2010), «Paris, пари» (США,2010),"Слово" (Германия, 2012), "На перекрёстке двух культур. An der Kreuzung der Kulturen" (двуязычный литературный русско-немецкий альманах,вышедший в свет в Донецке,в 2013 г.,в изд. "Ноулидж"),в ежегодниках «Нам не дано предугадать…», «Побережье», «Связь времён» (США), «9+1» (Германия,2011). "Нашкрым" (США, 2014) и др. На французском языке — в журналах «Europe», «Magazine littéraire», «Lettre Internationale»; на голландском языке - в журнале "Protest" (Tijdschrift voor Slavische Literatuur)…

Награды

Лауреат премии журнала «Футурум арт» (Москва) в номинации «Поэзия» за 2005 год, лауреат премии журнала «Дети Ра» (Москва) за 2006 год за составление номера, посвящённого теме «Айги и Франция» (№ 11, 2006), лауреат премии журнала «Литературный европеец» (Франкфурт-на-Майне) за стихи и статьи, опубликованные в 2007—2009 году. Лауреат состоявшегося в Берлине Третьего Международного литературного конкурса «Лучшая книга 2011—2012»: 1-е место в номинации «Поэзия» за сборник стихов «Осень скифа», диплом и кубок «За верность традициям русской культуры и высокое мастерство собственных произведений». Лауреат (в номинации «Поэзия») Первого международного литературного конкурса «Есть город, который я вижу во сне…» (Одесса, 2012).

Библиография

  • «Памяти Тишинки», биографические эссе. Ed. AMGA, Париж,1991.
  • «Запечатленные голоса». Парижские беседы с русскими писателями и поэтами. Изд-во МИК, Москва,1998.
  • Le monde fantastque et le monde reel d'Alexandre Tchaianov (Фантастический и реальный мир Александра Чаянова). // Alexandre Tchaianov. Diableries Moscovites. Illustrees psr A.Rybnikov, N. Ouchakova & A. Kravtchenko. Preface de Vitaly Amoursky. Traduit du russe par Sopnie Benech. — Paris: Interferences, 1998. — P. 9-18.
  • «Серебро ночи», стихи. Eesti Kultuurikeskus V.E.,Таллинн,2005.
  • «СловЛарь», стихи. Издание Н.Дронникова, Париж,2006.
  • "Трамвай «А», стихи. Изд.МИК, Москва, 2006.
  • «Tempora mea», стихи. Изд.«Литературный европеец», Франкфурт-на-Майне,2007.
  • «Земными путями», стихи. Изд.«Алетейя», СПб.,2010.
  • «Осень скифа», стихи. Изд."Алетейя",СПб.,2011.
  • «Тень маятника и другие тени», Свидетельства к истории русской мысли конца XX — начала XXI века. Изд-во Ивана Лимбаха,СПб.,2011.
  • "Слушая ветер", стихи. Изд."Алетейя", СПб.,2014.

О нём

  • М.Пробатов, «Через тысячи вёрст разрыва», журнал «Новое время» № 2-3, Москва, 1999.
  • М.Замшев, «Парижская Одиссея Виталия Амурского», газета «Литературная Россия», 14 июля, Москва, 2006.
  • А.Зимин, «Бездна сия мне любезна», журнал «Литературный европеец» № 112, Франкфурт-на-Майне, 2007.
  • И.Горюнова, «Время поэта». Журнал «Дети Ра», 9-10 (35-36), Москва, 2007.
  • А.Зимин, «Осмысление», журнал «Мосты» № 14, Франкфурт-на-Майне, 2007.
  • «Как нам реагировать на Кавказскую войну?». Ответы на вопросы корр. Д.Долинского. Газета «Русская мысль» № 4712 от 5-11 сентября, Париж, 2008.
  • Т.Вьюгина, Интервью с Виталием Амурским. Журнал «Русский хор» № 1-2, Монпелье, 2009.
  • Е.Степанов, «Русский парижанин Виталий Амурский». Газета «Литературные известия» № 36(66), Москва, 2010.
  • М.Гарбер, О сб. В.Амурского «Земными путями». Журнал «Новый журнал», книга 261-я, Нью-Йорк, 2010.
  • И.Михалевич-Каплан, «Ностальгия по-парижски». Альманах «Связь времён» № 2, Сан-Хосе,2010.
  • Н.Сарников, «Человекомаятник Виталия Амурского». Международный поэтический альманах «45-я параллель», рубрика «Из первых рук». Интернет-сайт, выпуск № 14/182, Ставрополь,2011.
  • «Россия, которую помню и люблю, сегодня почти не осталось». Ответы на вопросы журналиста В.Сандлера. Газета «В Новом Свете», 1-7 июля, Нью-Йорк, 2011. Этот же текст в книге: В.Сандлер, "Хорошо было там, где нас не было. Русское зарубежье в портретах и диалогах", Papyrus Opus, USA, 2013.
  • Н.Банчик, «Силуэты, обрамленные общей судьбой». Альманах «Связь времён» № 3, Сан-Хосе, 2011.
  • М.Гарбер, «Тень маятника и другие тени». Литературно-художественный ежегодник «Побережье» № 20, Филадельфия, США, 2012.
  • Л.Столович, «Запечатлённое время», журнал «Нева» № 7, СПб.,2012.
  • К.Твердеева, "Контуры ненаписанного полотна". Беседа с В.Амурским."Литературная газета" №43, Москва, 30 окт.-5 ноября 2013 г. Вкладыш "Всемирное Русское слово", Выпуск 1.
  • И.Михалевич-Каплан, "Горит и тлеет прожитое время...". Юбилейное интервью с В.Амурским. Альманах "Связь времён" №6, Сан-Хосе. 2010.

Напишите отзыв о статье "Амурский, Виталий Ильич"

Ссылки

  • [magazines.russ.ru/authors/a/amurskij/ Амурский в «Журнальном зале»]
  • [www.le-online.org/index.php?option=com_content&task=view&id=291&Itemid=27 Амурский — Нечаев]
  • [www.le-online.org/index.php?option=com_content&task=view&id=259&Itemid=27 Обратно логике часов]
  • [www.le-online.org/index.php?option=com_content&task=view&id=248&Itemid=27 Москва — любовь моя, ожог мой…]
  • [www.le-online.org/old/index.php?option=com_content&task=view&id=625&Itemid=27 Из новых стихов]
  • [www.le-online.org/index.php?option=com_content&task=view&id=188&Itemid=27 Презрение к Истории — презрение к себе]
  • [www.le-online.org/index.php?option=com_content&task=view&id=144&Itemid=27 Tempora mea]
  • [le-online.org/index.php?option=com_content&task=view&id=345&Itemid=27 На весах души]‎

Отрывок, характеризующий Амурский, Виталий Ильич

– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.


В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.
Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.
Рассматривая дела и бумаги своей покойной жены, он к ее памяти не испытывал никакого чувства, кроме жалости в том, что она не знала того счастья, которое он знал теперь. Князь Василий, особенно гордый теперь получением нового места и звезды, представлялся ему трогательным, добрым и жалким стариком.
Пьер часто потом вспоминал это время счастливого безумия. Все суждения, которые он составил себе о людях и обстоятельствах за этот период времени, остались для него навсегда верными. Он не только не отрекался впоследствии от этих взглядов на людей и вещи, но, напротив, в внутренних сомнениях и противуречиях прибегал к тому взгляду, который он имел в это время безумия, и взгляд этот всегда оказывался верен.
«Может быть, – думал он, – я и казался тогда странен и смешон; но я тогда не был так безумен, как казалось. Напротив, я был тогда умнее и проницательнее, чем когда либо, и понимал все, что стоит понимать в жизни, потому что… я был счастлив».
Безумие Пьера состояло в том, что он не дожидался, как прежде, личных причин, которые он называл достоинствами людей, для того чтобы любить их, а любовь переполняла его сердце, и он, беспричинно любя людей, находил несомненные причины, за которые стоило любить их.


С первого того вечера, когда Наташа, после отъезда Пьера, с радостно насмешливой улыбкой сказала княжне Марье, что он точно, ну точно из бани, и сюртучок, и стриженый, с этой минуты что то скрытое и самой ей неизвестное, но непреодолимое проснулось в душе Наташи.
Все: лицо, походка, взгляд, голос – все вдруг изменилось в ней. Неожиданные для нее самой – сила жизни, надежды на счастье всплыли наружу и требовали удовлетворения. С первого вечера Наташа как будто забыла все то, что с ней было. Она с тех пор ни разу не пожаловалась на свое положение, ни одного слова не сказала о прошедшем и не боялась уже делать веселые планы на будущее. Она мало говорила о Пьере, но когда княжна Марья упоминала о нем, давно потухший блеск зажигался в ее глазах и губы морщились странной улыбкой.
Перемена, происшедшая в Наташе, сначала удивила княжну Марью; но когда она поняла ее значение, то перемена эта огорчила ее. «Неужели она так мало любила брата, что так скоро могла забыть его», – думала княжна Марья, когда она одна обдумывала происшедшую перемену. Но когда она была с Наташей, то не сердилась на нее и не упрекала ее. Проснувшаяся сила жизни, охватившая Наташу, была, очевидно, так неудержима, так неожиданна для нее самой, что княжна Марья в присутствии Наташи чувствовала, что она не имела права упрекать ее даже в душе своей.
Наташа с такой полнотой и искренностью вся отдалась новому чувству, что и не пыталась скрывать, что ей было теперь не горестно, а радостно и весело.
Когда, после ночного объяснения с Пьером, княжна Марья вернулась в свою комнату, Наташа встретила ее на пороге.