Метаэтика
Метаэтика (аналитическая этика) — направление этических исследований в философии, анализирующее саму этику как научную дисциплину методами логико-лингвистического анализа. С метаэтикой связываются этические исследования начала и середины XX века.
Первым исследованием в области метаэтики считается работа Джорджа Э. Мура «Principia Ethica»[1].
Содержание
Вопросы метаэтики
Согласно Ричарду Гарнеру и Бернарду Розену,[2] существует три рода метаэтических проблем или три общих вопроса метаэтики:
- Каково значение моральных понятий и суждений?
- Какова природа моральных суждений?
- Как можно обосновать моральные суждения?
Вопросом первого рода, например, является «что означают понятия „хороший“, „плохой“, „правильный“, „неправильный“?». Вторая категория включает вопросы о том, являются ли моральные суждения универсальными или относительными, однозначными или плюралистичными. Вопросы третьего рода состоят, например, в том, откуда мы знаем, что хорошо, а что плохо, и можно ли это знать вообще. Гарнер и Розен утверждают, что все три рода вопросов не являются независимыми, и ответ на один из них подразумевает достаточно определённые ответы на остальные[2].
Семантические теории
Эти теории пытаются ответить прежде всего на первый из общих вопросов метаэтики. Например, семантической теорией является теория ценностей.
Обосновательные теории
Эти теории пытаются ответить на вопросы наподобие: «чем можно обосновать моральные суждения?» или «почему необходимо следовать нормам морали?» Большинство эпистемологов морали полагают, разумеется, что суждения в области морали обосновать можно, — в отличие от моральных скептиков.
См. также
Напишите отзыв о статье "Метаэтика"
Ссылки
- [www.ethicscenter.ru/en/content/34.htm Метаэтика на сайте сектора этики ИФ РАН]
- [ethics.iph.ras.ru/research/4.html Л.В.Максимов. Очерки современной метаэтики]
Примечания
- ↑ Максимов Л.В. [iph.ras.ru/uplfile/ethics/biblio/Maximov/sovr_metaeth.html Очерк современной метаэтики] // Вопросы философии : журнал. — 1998. — № 10. — С. 39—54.
- ↑ 1 2 Garner Richard T. Moral Philosophy: A Systematic Introduction to Normative Ethics and Meta-ethics. — New York: Macmillan, 1967. — P. 215. — ISBN LOC card number 67-18887.
 |
В другом языковом разделе есть более полная статья Meta-ethics (англ.) Вы можете помочь проекту, расширив текущую статью с помощью перевода.
|
Отрывок, характеризующий Метаэтика
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
