Аналоговая фотография

Ана́логовая фотогра́фия — фотография, считающаяся классической и основанная на использовании светочувствительных фотоматериалов с химическим способом записи изображения. Название «аналоговая» появилась после 2000 года, как антоним понятию цифровая фотография и обозначает любые разновидности фотографии, не основанные на электронных способах регистрации света. До широкого распространения цифровых фотоаппаратов, аналоговая фотография являлась единственной технологией получения высококачественных неподвижных изображений как в бытовой, так и в профессиональных сферах. В обиходе часто используется также некорректный термин плёночная фотография, поскольку большинство фотоаппаратов последних лет выпуска использовали для съёмки рулонную или листовую фотоплёнку, а фотопластинки остаются в употреблении только в специфических отраслях науки и техники. К аналоговой также относят моментальную фотографию и ранние технологии, такие как дагеротипия, коллодионный процесс, тинтайп и амбротипия.

Достоинства и недостатки

Одним из главных достоинств аналоговой фотографии в настоящее время считается сложность изменения изображения оригинального негатива или диапозитива, повышающая их документальную ценность. Кроме того, архивное хранение снимков, сделанных на плёнке или фотопластинках, не сопряжено с какими-либо затратами, характерными для цифровой фотографии, требующей резервного копирования и регулярных проверок целостности данных. Проблема усугубляется частой сменой доминирующих стандартов цифровых устройств хранения, приводящей к необходимости переноса данных на новые носители. Аналоговая фотография не столь критична к смене стандартов, и любой негатив, сделанный за 170 лет существования технологии, может быть легко напечатан на фотобумаге или отсканирован. Сохранность цифровых отпечатков, изготовленных большинством принтеров, также уступает долговечности чёрно-белых фотографий на качественных сортах фотобумаги. Это одна из причин более высокой аукционной и рыночной стоимости бромосеребряных фотоотпечатков с плёночного или стеклянного негатива.

Цифровой фотоаппарат полностью теряет работоспособность без источников питания, тогда как действие плёночных камер, особенно выпущенных до начала 1980-х годов, основано только на механической энергии пружин, которые взводятся самим фотографом. Это преимущество особенно актуально при съёмке на сильном морозе или в труднодоступных местностях, где невозможно перезарядить истощённые аккумуляторы. Лабораторная обработка и печать аналоговых фотографий также доступны без электроэнергии. Фотографическая широта современных чёрно-белых и даже цветных негативных фотоматериалов недостижима для фотоматриц, позволяя снимать высококонтрастные сцены в одну экспозицию. Так, чёрно-белая негативная фотоплёнка «Ilford HP5+» обеспечивает широту минимум в 14 экспозиционных ступеней. Классическая плёнка «Kodak Tri-X» с более толстой фотоэмульсией даёт до 18 ступеней широты. В то же время, по результатам тестов журнала «Digital Photography Review» фотоматрицы профессиональных фотоаппаратов, например Nikon D3 и Canon EOS-1Ds Mark III, в формате JPEG обеспечивают динамический диапазон не больше 8,5 ступеней. Согласно другим исследованиям, новейшие цифровые фотоаппараты могут обеспечивать динамический диапазон до 15 ступеней.

Главный недостаток аналоговой фотографии заключается в необходимости дорогостоящих расходных материалов: фотоплёнки и фотобумаги, тогда как цифровая технология требует лишь устройств хранения данных с более низкой удельной стоимостью. Цифровая цветная фотография обладает значительно большей гибкостью, чем аналоговая. Цветные слайды являлись в доцифровую эпоху единственным носителем изображения, пригодным для полиграфии, и требовали чрезвычайно высокой точности экспонирования. Кроме того, было необходимо тщательное соблюдение спектрального состава освещения, поскольку цветовой баланс плёнки не поддаётся регулировке. Цифровая съёмка позволяет получить более качественную цветопередачу, обеспечивая непрерывный контроль на жидкокристаллическом дисплее или мониторе компьютера непосредственно в процессе съёмки. В таких отраслях, как фотожурналистика и криминалистика, требущих быстрого получения готового снимка и передачи его на расстояние, аналоговая фотография абсолютно неконкурентоспособна по сравнению с цифровой.

Дополнительным достоинством цифровой фотографии считается удобство и скорость поиска нужного снимка в объёмных фотоархивах: в настоящее время крупные массивы аналоговых фотографий обязательно оцифровываются для ускорения доступа или поиска оригинала. Кроме того, неограниченные возможности трансформации цифрового изображения, его цветокоррекции и ретуши заставили пересмотреть технологию аналоговой фотографии ещё до появления массовых цифровых камер. С начала 1990-х годов получила распространение гибридная технология, совмещающая аналоговый негативный процесс и цифровые обработку и печать фотоснимков минифотолабораториями соответствующего типа. Такой способ позволяет объединить часть достоинств аналоговой фотографии (например, огромную фотографическую широту) с преимуществами цифровой цветокоррекции.

Использование

В настоящее время (2016 год) роль классической фотографии неуклонно снижается, а в профессиональной сфере она фактически полностью вытеснена более технологичными цифровыми решениями, не требующими расхода дорогостоящего серебра. Фотожурналистика стала одной из первых отраслей, полностью отказавшихся от аналоговой фотографии в пользу цифровой, начав переход уже в первой половине 1990-х годов, и окончательно завершив его к середине 2000-х годов годов. Вслед за ней последовали студийная, судебная и техническая фотография. Дополнительную роль в постепенном вытеснении технологии играет неуклонное снижение мирового производства киноплёнки, ключевые стадии выпуска которой тесно взаимосвязаны с изготовлением всех остальных фотоматериалов. Отказ от традиционных плёнок коснулся также областей рентгенографии, дефектоскопии, фотограмметрии и астрономии, в которых активно внедряются цифровые методы регистрации. Всё это приводит к удорожанию фотоплёнок и их лабораторной обработки.

Однако, среди фотолюбителей и фотохудожников с начала 2010 годов в мире наблюдается тенденция возобновления интереса к традиционной технологии фотографии. Съёмка на фотоплёнку получает популярность среди фотографов, пресыщенных возможностями цифровой фотографии. Некоторые профессиональные фотодокументалисты до сих пор снимают на чёрно-белую фотоплёнку, считая её единственным достоверным носителем. После входа компании Eastman Kodak в процедуру банкротства в 2012 году, некоторые из них поспешили запастись привычным фотоматериалом. Так, Антон Корбейн закупил 2500 роликов плёнки «Kodak Tri-X», заняв ей несколько холодильников в своём офисе. Тем не менее, ряд производителей фотоматериалов в 2016 году зафиксировали возрастание спроса на свою продукцию, достигшее по отдельным позициям 30 %.

При этом, современная аналоговая фотография чаще всего представлена только в первой фазе процесса, предусматривая оцифровку негатива или слайда при помощи фильм-сканера и последующую публикацию на фотохостингах или в социальных сетях, а также цифровую печать. Это обусловлено технологической сложностью позитивного фотопроцесса, требующего специализированного затемнённого помещения с водопроводом и канализацией. Многие фотолюбители начинают снимать на плёнку для лучшего понимания технологий фотографии и обучения её тонкостям. Кроме традиционного негативно-позитивного фотопроцесса вновь возрастает интерес к одноступенным фотоматериалам, лишь ничтожная часть форматов которых остаётся в производстве после закрытия в 2008 году большинства заводов компании Polaroid. Коллективы энтузиастов возобновляют выпуск по краудфандинговым схемам, например «Impossible Project» и «New 55 film».

Отдельная тенденция обнаружилась для уникальных фотопроцессов XIX века, таких как амбротипия, тинтайп, коллодионный процесс и другие. Несмотря на их технологическую сложность, фотографов привлекает возможность съёмки крупноформатными камерами с небольшой глубиной резкости и специфическим оптическим рисунком, подходящим для портретной съёмки. Получаемые по этим технологиям фотографии обладают недостижимым для цифрового фотоаппарата богатством полутонов. Нередко использование для портретной съёмки ортохроматических фотоматериалов, искажающих тональное воспроизведение окрашенных объектов, и дающих необычный художественный эффект. Некоторые классические технологии позволяют получать единственный экземпляр снимка, делая результат съёмки уникальным.

См. также

• фотографический процесс
• Фотопечать
• Хронология фотографии

Литература

• Юрий Ревич [www.vokrugsveta.ru/vs/article/7516/ Цифра все стерпит] (рус.) // «Вокруг света» : журнал. — 2011. — № 10 (2853). — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0321-0669&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0321-0669].

• Хокинс Э., Эйвон Д. [soul-foto.ru/photo_books/%D0%AD%D0%BD%D0%B4%D1%80%D1%8E%20%D0%A5%D0%BE%D0%BA%D0%B8%D0%BD%D1%81,%20%D0%94%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D0%B8%D1%81%20%D0%AD%D0%B9%D0%B2%D0%BE%D0%BD.%20%D0%A4%D0%BE%D1%82%D0%BE%D0%B3%D1%80%D0%B0%D1%84%D0%B8%D1%8F.%20%D0%A2%D0%B5%D1%85%D0%BD%D0%B8%D0%BA%D0%B0%20%D0%B8%20%D0%B8%D1%81%D0%BA%D1%83%D1%81%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%BE.%201986.pdf Фотография: Техника и искусство] / А. В. Шеклеин. — М.: «Мир», 1986. — С. 56—65. — 280 с. — 50 000 экз.

• А. В. Шеклеин [www.i2r.ru/static/469/out_23421.shtml 7 ловушек цифровой фотографии] (рус.) // «Фотокурьер» : журнал. — 2006. — № 3/111. — С. 3—19.

Ссылки

• Michael Zhang. [petapixel.com/2015/02/04/30-film-shooters-younger-35-says-ilford/ По подсчётам Ilford 30% снимающих на плёнку моложе 35 лет] (англ.). News. «PetaPixel» (4 February 2015). Проверено 12 июня 2016.

Отрывок, характеризующий Аналоговая фотография

– Он мой покровитель, да будет воля его! – проговорил он.
Толпа мужиков и дворовых шла по лугу, с открытыми головами, приближаясь к князю Андрею.
– Ну прощай! – сказал князь Андрей, нагибаясь к Алпатычу. – Уезжай сам, увози, что можешь, и народу вели уходить в Рязанскую или в Подмосковную. – Алпатыч прижался к его ноге и зарыдал. Князь Андрей осторожно отодвинул его и, тронув лошадь, галопом поехал вниз по аллее.
На выставке все так же безучастно, как муха на лице дорогого мертвеца, сидел старик и стукал по колодке лаптя, и две девочки со сливами в подолах, которые они нарвали с оранжерейных деревьев, бежали оттуда и наткнулись на князя Андрея. Увидав молодого барина, старшая девочка, с выразившимся на лице испугом, схватила за руку свою меньшую товарку и с ней вместе спряталась за березу, не успев подобрать рассыпавшиеся зеленые сливы.
Князь Андрей испуганно поспешно отвернулся от них, боясь дать заметить им, что он их видел. Ему жалко стало эту хорошенькую испуганную девочку. Он боялся взглянуть на нее, по вместе с тем ему этого непреодолимо хотелось. Новое, отрадное и успокоительное чувство охватило его, когда он, глядя на этих девочек, понял существование других, совершенно чуждых ему и столь же законных человеческих интересов, как и те, которые занимали его. Эти девочки, очевидно, страстно желали одного – унести и доесть эти зеленые сливы и не быть пойманными, и князь Андрей желал с ними вместе успеха их предприятию. Он не мог удержаться, чтобы не взглянуть на них еще раз. Полагая себя уже в безопасности, они выскочили из засады и, что то пища тоненькими голосками, придерживая подолы, весело и быстро бежали по траве луга своими загорелыми босыми ножонками.
Князь Андрей освежился немного, выехав из района пыли большой дороги, по которой двигались войска. Но недалеко за Лысыми Горами он въехал опять на дорогу и догнал свой полк на привале, у плотины небольшого пруда. Был второй час после полдня. Солнце, красный шар в пыли, невыносимо пекло и жгло спину сквозь черный сюртук. Пыль, все такая же, неподвижно стояла над говором гудевшими, остановившимися войсками. Ветру не было, В проезд по плотине на князя Андрея пахнуло тиной и свежестью пруда. Ему захотелось в воду – какая бы грязная она ни была. Он оглянулся на пруд, с которого неслись крики и хохот. Небольшой мутный с зеленью пруд, видимо, поднялся четверти на две, заливая плотину, потому что он был полон человеческими, солдатскими, голыми барахтавшимися в нем белыми телами, с кирпично красными руками, лицами и шеями. Все это голое, белое человеческое мясо с хохотом и гиком барахталось в этой грязной луже, как караси, набитые в лейку. Весельем отзывалось это барахтанье, и оттого оно особенно было грустно.
Один молодой белокурый солдат – еще князь Андрей знал его – третьей роты, с ремешком под икрой, крестясь, отступал назад, чтобы хорошенько разбежаться и бултыхнуться в воду; другой, черный, всегда лохматый унтер офицер, по пояс в воде, подергивая мускулистым станом, радостно фыркал, поливая себе голову черными по кисти руками. Слышалось шлепанье друг по другу, и визг, и уханье.
На берегах, на плотине, в пруде, везде было белое, здоровое, мускулистое мясо. Офицер Тимохин, с красным носиком, обтирался на плотине и застыдился, увидав князя, однако решился обратиться к нему:
– То то хорошо, ваше сиятельство, вы бы изволили! – сказал он.
– Грязно, – сказал князь Андрей, поморщившись.
– Мы сейчас очистим вам. – И Тимохин, еще не одетый, побежал очищать.
– Князь хочет.
– Какой? Наш князь? – заговорили голоса, и все заторопились так, что насилу князь Андрей успел их успокоить. Он придумал лучше облиться в сарае.
«Мясо, тело, chair a canon [пушечное мясо]! – думал он, глядя и на свое голое тело, и вздрагивая не столько от холода, сколько от самому ему непонятного отвращения и ужаса при виде этого огромного количества тел, полоскавшихся в грязном пруде.
7 го августа князь Багратион в своей стоянке Михайловке на Смоленской дороге писал следующее:
«Милостивый государь граф Алексей Андреевич.
(Он писал Аракчееву, но знал, что письмо его будет прочтено государем, и потому, насколько он был к тому способен, обдумывал каждое свое слово.)
Я думаю, что министр уже рапортовал об оставлении неприятелю Смоленска. Больно, грустно, и вся армия в отчаянии, что самое важное место понапрасну бросили. Я, с моей стороны, просил лично его убедительнейшим образом, наконец и писал; но ничто его не согласило. Я клянусь вам моею честью, что Наполеон был в таком мешке, как никогда, и он бы мог потерять половину армии, но не взять Смоленска. Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда. Я удержал с 15 тысячами более 35 ти часов и бил их; но он не хотел остаться и 14 ти часов. Это стыдно, и пятно армии нашей; а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно. Ежели он доносит, что потеря велика, – неправда; может быть, около 4 тысяч, не более, но и того нет. Хотя бы и десять, как быть, война! Но зато неприятель потерял бездну…
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…
Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений – мириться: вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир. Ежели уже так пошло – надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах…
Надо командовать одному, а не двум. Ваш министр, может, хороший по министерству; но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего Отечества… Я, право, с ума схожу от досады; простите мне, что дерзко пишу. Видно, тот не любит государя и желает гибели нам всем, кто советует заключить мир и командовать армиею министру. Итак, я пишу вам правду: готовьте ополчение. Ибо министр самым мастерским образом ведет в столицу за собою гостя. Большое подозрение подает всей армии господин флигель адъютант Вольцоген. Он, говорят, более Наполеона, нежели наш, и он советует все министру. Я не токмо учтив против него, но повинуюсь, как капрал, хотя и старее его. Это больно; но, любя моего благодетеля и государя, – повинуюсь. Только жаль государя, что вверяет таким славную армию. Вообразите, что нашею ретирадою мы потеряли людей от усталости и в госпиталях более 15 тысяч; а ежели бы наступали, того бы не было. Скажите ради бога, что наша Россия – мать наша – скажет, что так страшимся и за что такое доброе и усердное Отечество отдаем сволочам и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление. Чего трусить и кого бояться?. Я не виноват, что министр нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества. Вся армия плачет совершенно и ругают его насмерть…»


В числе бесчисленных подразделений, которые можно сделать в явлениях жизни, можно подразделить их все на такие, в которых преобладает содержание, другие – в которых преобладает форма. К числу таковых, в противоположность деревенской, земской, губернской, даже московской жизни, можно отнести жизнь петербургскую, в особенности салонную. Эта жизнь неизменна.
С 1805 года мы мирились и ссорились с Бонапартом, мы делали конституции и разделывали их, а салон Анны Павловны и салон Элен были точно такие же, какие они были один семь лет, другой пять лет тому назад. Точно так же у Анны Павловны говорили с недоумением об успехах Бонапарта и видели, как в его успехах, так и в потакании ему европейских государей, злостный заговор, имеющий единственной целью неприятность и беспокойство того придворного кружка, которого представительницей была Анна Павловна. Точно так же у Элен, которую сам Румянцев удостоивал своим посещением и считал замечательно умной женщиной, точно так же как в 1808, так и в 1812 году с восторгом говорили о великой нации и великом человеке и с сожалением смотрели на разрыв с Францией, который, по мнению людей, собиравшихся в салоне Элен, должен был кончиться миром.
В последнее время, после приезда государя из армии, произошло некоторое волнение в этих противоположных кружках салонах и произведены были некоторые демонстрации друг против друга, но направление кружков осталось то же. В кружок Анны Павловны принимались из французов только закоренелые легитимисты, и здесь выражалась патриотическая мысль о том, что не надо ездить во французский театр и что содержание труппы стоит столько же, сколько содержание целого корпуса. За военными событиями следилось жадно, и распускались самые выгодные для нашей армии слухи. В кружке Элен, румянцевском, французском, опровергались слухи о жестокости врага и войны и обсуживались все попытки Наполеона к примирению. В этом кружке упрекали тех, кто присоветывал слишком поспешные распоряжения о том, чтобы приготавливаться к отъезду в Казань придворным и женским учебным заведениям, находящимся под покровительством императрицы матери. Вообще все дело войны представлялось в салоне Элен пустыми демонстрациями, которые весьма скоро кончатся миром, и царствовало мнение Билибина, бывшего теперь в Петербурге и домашним у Элен (всякий умный человек должен был быть у нее), что не порох, а те, кто его выдумали, решат дело. В этом кружке иронически и весьма умно, хотя весьма осторожно, осмеивали московский восторг, известие о котором прибыло вместе с государем в Петербург.
В кружке Анны Павловны, напротив, восхищались этими восторгами и говорили о них, как говорит Плутарх о древних. Князь Василий, занимавший все те же важные должности, составлял звено соединения между двумя кружками. Он ездил к ma bonne amie [своему достойному другу] Анне Павловне и ездил dans le salon diplomatique de ma fille [в дипломатический салон своей дочери] и часто, при беспрестанных переездах из одного лагеря в другой, путался и говорил у Анны Павловны то, что надо было говорить у Элен, и наоборот.
Вскоре после приезда государя князь Василий разговорился у Анны Павловны о делах войны, жестоко осуждая Барклая де Толли и находясь в нерешительности, кого бы назначить главнокомандующим. Один из гостей, известный под именем un homme de beaucoup de merite [человек с большими достоинствами], рассказав о том, что он видел нынче выбранного начальником петербургского ополчения Кутузова, заседающего в казенной палате для приема ратников, позволил себе осторожно выразить предположение о том, что Кутузов был бы тот человек, который удовлетворил бы всем требованиям.
Анна Павловна грустно улыбнулась и заметила, что Кутузов, кроме неприятностей, ничего не дал государю.
– Я говорил и говорил в Дворянском собрании, – перебил князь Василий, – но меня не послушали. Я говорил, что избрание его в начальники ополчения не понравится государю. Они меня не послушали.
– Все какая то мания фрондировать, – продолжал он. – И пред кем? И все оттого, что мы хотим обезьянничать глупым московским восторгам, – сказал князь Василий, спутавшись на минуту и забыв то, что у Элен надо было подсмеиваться над московскими восторгами, а у Анны Павловны восхищаться ими. Но он тотчас же поправился. – Ну прилично ли графу Кутузову, самому старому генералу в России, заседать в палате, et il en restera pour sa peine! [хлопоты его пропадут даром!] Разве возможно назначить главнокомандующим человека, который не может верхом сесть, засыпает на совете, человека самых дурных нравов! Хорошо он себя зарекомендовал в Букарещте! Я уже не говорю о его качествах как генерала, но разве можно в такую минуту назначать человека дряхлого и слепого, просто слепого? Хорош будет генерал слепой! Он ничего не видит. В жмурки играть… ровно ничего не видит!
Никто не возражал на это.
24 го июля это было совершенно справедливо. Но 29 июля Кутузову пожаловано княжеское достоинство. Княжеское достоинство могло означать и то, что от него хотели отделаться, – и потому суждение князя Василья продолжало быть справедливо, хотя он и не торопился ого высказывать теперь. Но 8 августа был собран комитет из генерал фельдмаршала Салтыкова, Аракчеева, Вязьмитинова, Лопухина и Кочубея для обсуждения дел войны. Комитет решил, что неудачи происходили от разноначалий, и, несмотря на то, что лица, составлявшие комитет, знали нерасположение государя к Кутузову, комитет, после короткого совещания, предложил назначить Кутузова главнокомандующим. И в тот же день Кутузов был назначен полномочным главнокомандующим армий и всего края, занимаемого войсками.
9 го августа князь Василий встретился опять у Анны Павловны с l'homme de beaucoup de merite [человеком с большими достоинствами]. L'homme de beaucoup de merite ухаживал за Анной Павловной по случаю желания назначения попечителем женского учебного заведения императрицы Марии Федоровны. Князь Василий вошел в комнату с видом счастливого победителя, человека, достигшего цели своих желаний.
– Eh bien, vous savez la grande nouvelle? Le prince Koutouzoff est marechal. [Ну с, вы знаете великую новость? Кутузов – фельдмаршал.] Все разногласия кончены. Я так счастлив, так рад! – говорил князь Василий. – Enfin voila un homme, [Наконец, вот это человек.] – проговорил он, значительно и строго оглядывая всех находившихся в гостиной. L'homme de beaucoup de merite, несмотря на свое желание получить место, не мог удержаться, чтобы не напомнить князю Василью его прежнее суждение. (Это было неучтиво и перед князем Василием в гостиной Анны Павловны, и перед Анной Павловной, которая так же радостно приняла эту весть; но он не мог удержаться.)
– Mais on dit qu'il est aveugle, mon prince? [Но говорят, он слеп?] – сказал он, напоминая князю Василью его же слова.
– Allez donc, il y voit assez, [Э, вздор, он достаточно видит, поверьте.] – сказал князь Василий своим басистым, быстрым голосом с покашливанием, тем голосом и с покашливанием, которым он разрешал все трудности. – Allez, il y voit assez, – повторил он. – И чему я рад, – продолжал он, – это то, что государь дал ему полную власть над всеми армиями, над всем краем, – власть, которой никогда не было ни у какого главнокомандующего. Это другой самодержец, – заключил он с победоносной улыбкой.