Анатолийская гипотеза

Не следует путать с Армянской гипотезой.

Индоевропейцы
Индоевропейские языки
Анатолийские · Албанский Армянский · Балтские · Венетский Германские · Греческие • Иллирийские Арийские: Нуристанские, Иранские, Индоарийские, Дардские Италийские (Романские) Кельтские · Палеобалканские Славянские · Тохарские курсивом выделены мёртвые языковые группы
Индоевропейцы
Албанцы · Армяне · Балты Венеты · Германцы · Греки Иллирийцы · Иранцы · Индоарийцы Италики (Романцы) · Кельты Киммерийцы · Славяне · Тохары Фракийцы · Хетты курсивом выделены ныне не существующие общности
Праиндоевропейцы
Язык · Прародина · Религия
Индоевропеистика

Анатолийская гипотеза — одна из основных гипотез о формировании протоиндоевропейцев. Локализует индоевропейскую прародину в западной Анатолии (современная Турция). Конкурирует с курганной гипотезой.

Археология

Выдвинута в 1987 году британским археологом Колином Ренфрю, соотносившим прародину индоевропейцев с поселением Чатал-Хююк. Согласно Ренфрю, индоевропейцы на 3 тысячи лет старше, чем это предполагают сторонники курганной гипотезы.

Среди других известных археологов к сторонникам данной гипотезы относится Барри Канлифф.

Глоттохронология

Как подтверждение анатолийской гипотезы позиционировали своё глоттохронологическое исследование, опубликованное в 2003 году в журнале Nature, новозеландские эволюционные биологи Рассел Грей и Квентин Аткинсон, работающие на факультете психологии Оклендского университета. При этом речь шла не о подтверждении Анатолии как прародины, а о подтверждении датировки распада, на которую опирается анатолийская гипотеза.

Аткинсон и Грей выполнили статистический анализ родственных слов 103 живых и мёртвых индоевропейских языков (из примерно 150 известных), пользуясь лексико-статистической базой данных (её создала по спискам Сводеша Айсидор Дайен) и дополнительной информацией. Методом Монте-Карло были сгенерированы миллионы случайных «языковых деревьев», без учёта их исторической и лингвистической правдоподобности. Предполагалось, что, хотя скорость эволюции на ветвях дерева языков может различаться и распределяться случайным образом, но этот разброс не может быть слишком большим. Например, если забыть всё, что известно об истории народов и языков, то вариант, возводящий армянский и исландский языки к недавнему общему предку, оказался бы чрезвычайно неправдоподобным — просто потому, что темп их эволюции пришлось бы принять слишком высоким по сравнению с другими ветвями древа.

Данные, полученные Греем и Аткинсоном методами байесовского анализа и опубликованные в журнале Science в 2012 г., уверенно указывают на возраст праиндоевропейского языка в интервале от 8000 до 9500 лет и на анатолийское происхождение языка. Именно в это время от общего ствола отделились предки хеттов.

Методы и результаты Грея и Аткинсона были подвергнуты резкой критике с разных сторон.

Ещё больше удревняют датировку распада индоевропейских языков Петер Форстер и Альфред Тот, однако их исследования малопопулярны даже среди других «анатолистов».

Критика

Жёсткую критику анатолийской гипотезы высказывал редактор «Журнала индоевропейских исследований» Дж. П. Мэллори, точка зрения которого близка к «курганной гипотезе».

Д. Энтони указывал, что в рамках анатолийской гипотезы оказывается необъяснимым небольшое количество индоевропейских языков в Анатолии и их низкий статус в течение длительного времени. Также Энтони указывал, что возникновение колеса в рамках данной гипотезы датируется на несколько тысячелетий после предполагаемого исхода из Анатолии и разделения языков, однако соответствующие термины в различных индоевропейских языках не разнородны, как можно было бы предположить, а напротив, обладают высоким сходством.

Некоторые лингвисты не согласны с отнесением хеттского (и других анатолийских языков) к индоевропейской семье. По их мнению, хеттский и праиндоевропейский языки соотносятся не как потомок и предок, а как две ветви, идущие от общего ствола. Если эта точка зрения окажется правильной, то получится, что анатолийская гипотеза отражает не формирование именно протоиндоевропейцев, а некий более ранний этап.

Ф. Вудхёйзен продемонстрировал, что в Западной Анатолии анатолийским языкам предшествовал древний индоевропейский субстрат, оставленный пеласгами. При этом его фонетика демонстрирует более поздние черты (исчезновение ларингала *h₂) по сравнению с анатолийскими языками, считающимися наиболее ранней стадией индоевропейских.

Литература

• Russell D. Gray and Quentin D. Atkinson [www.nature.com/nature/journal/v426/n6965/full/nature02029.html Language-tree divergence times support the Anatolian theory of Indo-European origin] // Nature : журнал. — Великобритания: Nature Publishing Group, 2003. — Т. 426, № 6965. — С. 435-439.
• Кобычев В. [www.scientific.ru/journal/translations/vlad.html Где находится родина индоевропейцев?]. Scientific.ru (27 февраля 2004). Проверено 2 декабря 2009. [www.webcitation.org/65s7MOpvo Архивировано из первоисточника 3 марта 2012].

Отрывок, характеризующий Анатолийская гипотеза

Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.


Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.