Карташов, Анатолий Яковлевич

Анатолий Яковлевич Карташов
Место рождения	Первое Садовое, Аннинский район, Центрально-Чернозёмная область, РСФСР, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	ВВС СССР
Годы службы	1952—1985
Звание
Часть	722-й истребительный авиационный полк; Группа ВВС № 1
Награды и премии

Анато́лий Я́ковлевич Карташо́в (25 августа 1932, Первое Садовое, Центрально-Чернозёмная область — 11 декабря 2005, Киев) — советский лётчик-истребитель, член первого отряда космонавтов СССР.

Биография

После 7 классов средней школы поступил в Воронежский авиационный техникум, который окончил в 1952 году по специальности «техник-механик авиамоторостроения»; одновременно в Воронежском аэроклубе получил право пилотирования самолёта.

С 15 октября 1952 года — в рядах ВС СССР (призван Смоленским РВК Воронежа). В 1954 году окончил Чугуевское военное авиационное училище лётчиков. Служил лётчиком (с 1957 года — старшим лётчиком) 722-го истребительного авиационного полка 26-й истребительной авиационной дивизии (22-я воздушная армия, Северный военный округ).

В 1960 году был отобран для подготовки к космическому полёту и после медицинского обследования в 7 ЦВНИАГ (Москва) зачислен слушателем-космонавтом в первый отряд советских космонавтов. Проходил подготовку к космическому полёту на корабле «Восток», был отобран в группу шести космонавтов, готовившихся к первому полёту.

16 июля 1960 года после одной из тренировок на центрифуге (перегрузка 12 g) на его спине были обнаружены мелкие кровоизлияния (петехии), в связи с чем был направлен на дополнительное обследование в ЦВНИАГ, затем продолжил подготовку к полёту. В начале апреля 1961 года его имени не оказалось в списке второй группы слушателей-космонавтов, представленной к сдаче экзаменов. Подал рапорт на отчисление из отряда, несмотря на отговоры коллег; 7 апреля 1961 года приказом Главкома ВВС № 462 был отчислен из отряда космонавтов по болезни.

С мая 1961 по май 1962 года служил лётчиком-испытателем военного представительства № 71 МО СССР. С июля 1962 служил лётчиком смешанной испытательной авиаэскадрильи воздухоплавательного НИЦ ВВС; с 1963 года — лётчиком смешанной учебной тренировочной эскадрильи 839-го отдельного учебно-тренировочного авиационного полка ВВС (самолёты Ил-14 и Ан-2; Уссурийск); с 1964 — лётчиком авиазвена транспортных самолётов и вертолётов 839-й бомбардировочной авиационной эскадрильи отдельного учебно-тренировочного авиационного полка ВВС.

С 17 августа 1966 года служил старшим лётчиком-испытателем военных представительств МО СССР:

• № 2491 (Долгопрудный, Московская область),
• с 23.8.1968 — № 2230 (Арсеньев, Приморский край; самолёты Ан-2 и Ан-14а),
• с 19.8.1975 — № 610 1-го управления начальника вооружения ВВС (Киев).

28 марта 1985 года уволен в запас в звании полковника.

С 1985 года работал лётчиком-испытателем в КБ им. О. К. Антонова (Киев; самолёты Ан-24, Ан-26, Ан-32, Ан-30).

Умер 11 декабря 2005 года в Киеве после тяжёлой продолжительной болезни; похоронен на Берковецком кладбище Киева.

Семья

Отец — Яков Прокофьевич Карташов (1905—1942), в 1941 году был арестован органами НКВД как сын кулака и репрессирован.

Мать — Ефросинья Тимофеевна Карташова (1919 — ?).

Жена — Юлия Сергеевна Карташова (р. 1939). Дети:

• Людмила (в замужестве Костина; р. в марте 1960), экономист;
• Светлана (в замужестве Зимогляд; р. 1967), портниха.

Награды

• орден Красной Звезды (17 июня 1961) — за участие в подготовке первого пилотируемого полета человека в космос
• восемь медалей.

Ссылки

• [astronaut.ru/as_rusia/vvs/text/kartashov.htm?reload_coolmenus Анатолий Яковлевич Карташов]. Космическая энциклопедия. Проверено 27 октября 2015.
• [epizodsspace.testpilot.ru/bibl/golovanov/kosm-1/obl-k1.html Ярослав Голованов «Космонавт № 1»]
• [epizodsspace.testpilot.ru/nabory/1nabtspk.html Первый отряд космонавтов]
• [www.astronautix.com/astros/karashov.htm Kartashev] (англ.)

Отрывок, характеризующий Карташов, Анатолий Яковлевич

– Разговаривать?.. Бунт!.. Разбойники! Изменники! – бессмысленно, не своим голосом завопил Ростов, хватая за юрот Карпа. – Вяжи его, вяжи! – кричал он, хотя некому было вязать его, кроме Лаврушки и Алпатыча.
Лаврушка, однако, подбежал к Карпу и схватил его сзади за руки.
– Прикажете наших из под горы кликнуть? – крикнул он.
Алпатыч обратился к мужикам, вызывая двоих по именам, чтобы вязать Карпа. Мужики покорно вышли из толпы и стали распоясываться.
– Староста где? – кричал Ростов.
Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы.
– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.

Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
«Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья.
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.