Солоницын, Анатолий Алексеевич

Анатолий Солоницын
Имя при рождении:	Отто Алексеевич Солоницын
Место рождения:	Богородск, Горьковский край, РСФСР, СССР
Профессия:	актёр
Карьера:	1963—1982
Награды:	«Серебряный медведь» (1981 год)

Анато́лий (О́тто) Алексе́евич Солони́цын (30 августа 1934, Богородск, Горьковский край, РСФСР, СССР — 11 июня 1982, Москва, СССР) — советский актёр театра и кино. Заслуженный артист РСФСР.

Биография

Анатолий Солоницын родился 30 августа 1934 года в городе Богородске Горьковского края. Его отец был журналистом, работал ответственным секретарем газеты «Горьковская правда». Настоящее имя Анатолия Солоницына — Отто. В том году, когда он появился на свет, вся страна, затаив дыхание, следила за эпопеей по спасению челюскинцев. Отец решил назвать новорожденного в честь руководителя экспедиции Отто Шмидта. С началом Великой Отечественной войны это широко распространённое в те годы немецкое имя по понятным причинам потеряло популярность в Советском Союзе, и Отто Солоницын стал Анатолием Солоницыным.

После войны семья Солоницына осела в Саратове, родном городе его матери. Окончив школу, Анатолий поступил в строительный техникум. Получив там специальность слесаря-инструментальщика, он устроился на завод, но его рабочая биография продлилась недолго, так как отца отправили работать в Киргизию и семья переселилась в город Фрунзе. Там Анатолий решил продолжить образование и пошёл в 9-й класс. Здесь он стал участвовать в художественной самодеятельности, читал стихи, выступал с куплетами. Видимо, это его увлекло, да и получалось неплохо, так как его стали приглашать на выступления самые разные учреждения.

В 1955 году Анатолий Солоницын едет в Москву для поступления в ГИТИС. Здесь удача отворачивается от него. Пройдя успешно два тура, на последнем он «срезается», то же получилось и на следующий год. Когда и в третий раз экзаменационная комиссия ГИТИСа не смогла разглядеть в Анатолии будущую «звезду» советского кинематографа, он отправился в Свердловск, в только что открывшуюся студию при Свердловском драматическом театре, и сразу же был принят.

Работа в театре

Окончив учёбу в студии в 1960 году, Солоницын был принят в штат Свердловского драмтеатра. Здесь он переиграл массу ролей, но в основном это были небольшие роли второго плана.

С 1960 по 1972 год Солоницын был актёром в театрах Свердловска, Минска, Новосибирска, Таллина. С 1972 по 1976 год выступал в театре им. Ленсовета. Он был готов бросить всё и нестись на другой край света ради единственной интересной роли. Сменял Свердловск на Таллин ради того, чтобы сыграть у режиссёра Арсения Сагальчика в полузабытой пьесе Леонида Андреева «Тот, кто получает пощёчины» (про неё неожиданно вспомнили под юбилей писателя). Театр Ленсовета бросил, когда Тарковский позвал его в Москву играть Гамлета в Ленкоме.

В декабре 1976 года Андрей Тарковский начинает репетиции своей постановки «Гамлета» на сцене московского Театра имени Ленинского комсомола. Он приглашает актёра на роль Гамлета в спектакле. Солоницын был принят в штат театра. На следующий год состоялась премьера. Актёр остался недоволен своей работой, а вскоре Инна Чурикова, игравшая в спектакле Офелию, ушла в декретный отпуск и постановку закрыли. Марк Захаров на тот момент не находил для Солоницына ролей, и он полностью переключился на кино. Роль Гамлета стала последней ролью Анатолия Солоницына в театре.

Работа в кино

Анатолий Солоницын дебютировал в кино в главной роли на Свердловской киностудии в первой картине Глеба Панфилова (тогда ещё режиссёра свердловского телевидения) «Дело Курта Клаузевица» в 1963 году.

Широкая известность пришла Солоницыну после роли Андрея Рублёва в одноимённом фильме Андрея Тарковского. Прочитав сценарий фильма в «Искусстве кино», Анатолий Солоницын взял отпуск в театре и приехал из Свердловска в Москву. Несмотря на противление многочисленных художественных советов, Андрей Тарковский утвердил малоизвестного актёра на главную роль. Кандидатуру Солоницына поддержали историки, выбравшие из предложенных Тарковским двадцати фотопроб разных актёров фотопробу Солоницына.

Солоницын настолько вжился в роль, что даже оставил службу в театре, которая мешала ему сосредоточиться на образе Рублева. С тех пор Андрей Тарковский приглашал Солоницына на съёмки всех своих фильмов. Режиссёр высоко ценил актёрские способности Солоницына и, кроме того, Анатолий стал для Тарковского своеобразным талисманом. Даже если не было подходящей роли для Солоницына, то Тарковский её выдумывал, подобно Прохожему в «Зеркале». Для так и неосуществленной экранизации «Идиота», в которой он должен был играть автора, Солоницын хотел сделать пластическую операцию. Тарковский опешил: «Ты же тогда больше играть не сможешь с лицом-то Федора Михайловича!» На что актёр спокойно ответил: «Если я сыграю Достоевского, зачем мне что-то ещё играть?». Кстати, впоследствии Солоницын всё-таки сыграл Достоевского в фильме «Двадцать шесть дней из жизни Достоевского» и за эту роль получил приз Берлинского кинофестиваля.

В 1972 году на экраны вышел «Солярис», где Солоницын сыграл роль доктора Сарториуса. В следующей картине Тарковского, «Зеркало», Солоницын сыграл специально придуманную для него эпизодическую роль прохожего. Безусловным успехом актёра стала роль Писателя в фильме «Сталкер» 1979 года по мотивам повести А. и Б. Стругацких «Пикник на обочине».

В полной мере раскрывшегося кинематографического актёра, Анатолия Солоницына после «Андрея Рублева» стали часто приглашать в другие кинопроекты. В 1966 году к нему поступило сразу два предложения от кинорежиссёров: Глеб Панфилов утвердил его на роль комиссара Евстрюкова в фильме «В огне брода нет», а Лев Голуб — на роль командира продотряда в «Анютиной дороге». Он снимался у Алексея Германа в «Проверке на дорогах», Сергея Герасимова в «Любить человека», Никиты Михалкова в «Своем среди чужих», Ларисы Шепитько в «Восхождении» и многих других. В 1969 году режиссёр Владимир Шамшурин пригласил актёра на роль казака Игната Крамскова в фильме «В лазоревой степи». На съёмках этого фильма Солоницын заболел воспалением лёгких, но так как съёмочный процесс останавливать надолго было невозможно, актёр продолжал сниматься не долечившись. Этот эпизод впоследствии приведет к трагедии.

В 1981 году А. Солоницыну было присвоено звание Заслуженного артиста РСФСР. В том же году состоялась одна из последних значительных работ Солоницына в кино — в фильме В. Абдрашитова «Остановился поезд» он сыграл журналиста Малинина. Однако на момент съёмок фильма Солоницын был уже тяжело болен. Во время съёмок он упал с лошади и сильно ушиб грудь. В больнице при обследовании обнаружилось, что у актёра рак легких. Была проведена операция по удалению части лёгкого. Больному о диагнозе решили не сообщать. Через год на съёмках в Белоруссии Анатолию Солоницыну стало плохо. Актёра срочно отправили в Москву в первый медицинский институт. Врачи обнаружили, что метастазы распространились на позвоночник. Остановить процесс было уже невозможно.

Семья

• Младший брат — Алексей Алексеевич Солоницын, журналист, писатель, живёт в Самаре.

Анатолий Солоницын был женат три раза. От браков родились двое детей.

• Первая жена — Людмила Солоницына (Успенская). Проживала и проживает в г. Екатеринбурге, в прошлом работала на Свердловской киностудии.
• Вторая жена — Лариса Солоницына (Сысоева).
  • Дочь — Лариса Солоницына (род. 1968), директор Музея кино (с 2014); окончила ВГИК, киноведение. Внук Артемий Солоницын (р. 1997).
• Третья жена — Светлана,
  • Сын — Алексей. Окончил МССШМ, работал следователем. После приглашения Маргариты Тереховой сняться в фильме оставил карьеру следователя. Сейчас работает в кинокомпании «Коктебель».

Последние годы и смерть

Последние годы своей жизни болел раком лёгких. Актёр умер у себя дома 11 июня 1982 года после проведённой операции и долгого последующего лечения. Похоронен на Ваганьковском кладбище в Москве.

Признание и награды

• Заслуженный артист РСФСР (1981).
• «Серебряный медведь» Берлинского кинофестиваля 1981 года за роль в фильме «Двадцать шесть дней из жизни Достоевского» — номинация «Лучший актёр».

Творчество

Роли в театре

Анатолий Солоницын сыграл в театре более 100 ролей.

Фильмография

1. 1963 — Дело Курта Клаузевица — Курт Клаузевиц
2. 1966 — Андрей Рублёв — Андрей Рублёв
3. 1967 — В огне брода нет — Иван Евстрюков
4. 1967 — Анютина дорога — командир продотряда
5. 1968 — Один шанс из тысячи — капитан Мигунько
6. 1970 — В лазоревой степи — Игнат Крамсков
7. 1971 — Проверка на дорогах — Игорь Петушков
8. 1972 — Гроссмейстер — отец Хлебникова
9. 1972 — Зарубки на память — Ромус Чербуну
10. 1972 — Любить человека — Дмитрий Калмыков
11. 1972 — Принц и нищий — лорд Сент-Джон
12. 1972 — Солярис — Сарториус
13. 1974 — Наследники — Алексей Быстров
14. 1974 — Зеркало — Доктор
15. 1974 — Агония — полковник
16. 1974 — Под каменным небом — полковник Хофмайер
17. 1974 — Последний день зимы — Михаил Соловцов
18. 1974 — Свой среди чужих, чужой среди своих — председатель губкома Василий Сарычев
19. 1975 — Воздухоплаватель — Анри Фарман
20. 1975 — Между небом и землёй — полковник
21. 1975 — Память — профессор Буров
22. 1975 — Там, за горизонтом — Василий Бочажников
23. 1975 — Доверие — Бочажников
24. 1976 — Восхождение — Павел Гаврилович Портнов
25. 1976 — Легенда о Тиле — Рыбник
26. 1976 — Пока стоят горы — следователь
27. 1977 — А у нас была тишина… — Петруха
28. 1977 — Сумка инкассатора — Иван Тимофеевич
29. 1977 — Юлия Вревская — доктор Павлов
30. 1978 — Поворот — Костик
31. 1978 — Предвещает победу — Вершинин
32. 1978 — Трасса — Сливин
33. 1979 — Сталкер — Писатель
34. 1979 — Телохранитель — Султан Назар
35. 1979 — Бумеранг — шериф Маклейн
36. 1980 — Двадцать шесть дней из жизни Достоевского — Ф. М. Достоевский
37. 1980 — Из жизни отдыхающих — Чикин
38. 1980 — Сергей Иванович уходит на пенсию — Владимир Васильевич
39. 1980 — Таинственный старик — Кондратий
40. 1980 — Он — Харден
41. 1981 — Мужики!.. — Художник
42. 1981 — Тайна записной книжки — Мартын Мартынович
43. 1981 — Шляпа — отчим Ани
44. 1982 — Остановился поезд — Игорь Малинин
45. 1983 — Великая судьба — Бакич
46. 1983 — Раскиданное гнездо — Незнакомец

Библиография

• Ветвь / А. А. Солоницын. (ред. М. А. Рюрикова; худ. Т. Б. Носкова) — М. : Союз кинематографистов СССР : Киноцентр, 1990. — 68 с. : ил.

Ссылки

• [ptzh.theatre.ru/2002/28/11/ Арсений Сагальчик. «Один шанс из тысячи». (Воспоминания об Анатолии Солоницыне) // Петербургский театральный журнал, № 28, 2002]

Отрывок, характеризующий Солоницын, Анатолий Алексеевич

– Sire! Je ne m'attendais pas a moins qu'a vous trouver aux portes de Moscou, [Я ожидал не менее того, как найти вас, государь, у ворот Москвы.] – сказал Боссе.
Наполеон улыбнулся и, рассеянно подняв голову, оглянулся направо. Адъютант плывущим шагом подошел с золотой табакеркой и подставил ее. Наполеон взял ее.
– Да, хорошо случилось для вас, – сказал он, приставляя раскрытую табакерку к носу, – вы любите путешествовать, через три дня вы увидите Москву. Вы, верно, не ждали увидать азиатскую столицу. Вы сделаете приятное путешествие.
Боссе поклонился с благодарностью за эту внимательность к его (неизвестной ему до сей поры) склонности путешествовать.
– А! это что? – сказал Наполеон, заметив, что все придворные смотрели на что то, покрытое покрывалом. Боссе с придворной ловкостью, не показывая спины, сделал вполуоборот два шага назад и в одно и то же время сдернул покрывало и проговорил:
– Подарок вашему величеству от императрицы.
Это был яркими красками написанный Жераром портрет мальчика, рожденного от Наполеона и дочери австрийского императора, которого почему то все называли королем Рима.
Весьма красивый курчавый мальчик, со взглядом, похожим на взгляд Христа в Сикстинской мадонне, изображен был играющим в бильбоке. Шар представлял земной шар, а палочка в другой руке изображала скипетр.
Хотя и не совсем ясно было, что именно хотел выразить живописец, представив так называемого короля Рима протыкающим земной шар палочкой, но аллегория эта, так же как и всем видевшим картину в Париже, так и Наполеону, очевидно, показалась ясною и весьма понравилась.
– Roi de Rome, [Римский король.] – сказал он, грациозным жестом руки указывая на портрет. – Admirable! [Чудесно!] – С свойственной итальянцам способностью изменять произвольно выражение лица, он подошел к портрету и сделал вид задумчивой нежности. Он чувствовал, что то, что он скажет и сделает теперь, – есть история. И ему казалось, что лучшее, что он может сделать теперь, – это то, чтобы он с своим величием, вследствие которого сын его в бильбоке играл земным шаром, чтобы он выказал, в противоположность этого величия, самую простую отеческую нежность. Глаза его отуманились, он подвинулся, оглянулся на стул (стул подскочил под него) и сел на него против портрета. Один жест его – и все на цыпочках вышли, предоставляя самому себе и его чувству великого человека.
Посидев несколько времени и дотронувшись, сам не зная для чего, рукой до шероховатости блика портрета, он встал и опять позвал Боссе и дежурного. Он приказал вынести портрет перед палатку, с тем, чтобы не лишить старую гвардию, стоявшую около его палатки, счастья видеть римского короля, сына и наследника их обожаемого государя.
Как он и ожидал, в то время как он завтракал с господином Боссе, удостоившимся этой чести, перед палаткой слышались восторженные клики сбежавшихся к портрету офицеров и солдат старой гвардии.
– Vive l'Empereur! Vive le Roi de Rome! Vive l'Empereur! [Да здравствует император! Да здравствует римский король!] – слышались восторженные голоса.
После завтрака Наполеон, в присутствии Боссе, продиктовал свой приказ по армии.
– Courte et energique! [Короткий и энергический!] – проговорил Наполеон, когда он прочел сам сразу без поправок написанную прокламацию. В приказе было:
«Воины! Вот сражение, которого вы столько желали. Победа зависит от вас. Она необходима для нас; она доставит нам все нужное: удобные квартиры и скорое возвращение в отечество. Действуйте так, как вы действовали при Аустерлице, Фридланде, Витебске и Смоленске. Пусть позднейшее потомство с гордостью вспомнит о ваших подвигах в сей день. Да скажут о каждом из вас: он был в великой битве под Москвою!»
– De la Moskowa! [Под Москвою!] – повторил Наполеон, и, пригласив к своей прогулке господина Боссе, любившего путешествовать, он вышел из палатки к оседланным лошадям.
– Votre Majeste a trop de bonte, [Вы слишком добры, ваше величество,] – сказал Боссе на приглашение сопутствовать императору: ему хотелось спать и он не умел и боялся ездить верхом.
Но Наполеон кивнул головой путешественнику, и Боссе должен был ехать. Когда Наполеон вышел из палатки, крики гвардейцев пред портретом его сына еще более усилились. Наполеон нахмурился.
– Снимите его, – сказал он, грациозно величественным жестом указывая на портрет. – Ему еще рано видеть поле сражения.
Боссе, закрыв глаза и склонив голову, глубоко вздохнул, этим жестом показывая, как он умел ценить и понимать слова императора.


Весь этот день 25 августа, как говорят его историки, Наполеон провел на коне, осматривая местность, обсуживая планы, представляемые ему его маршалами, и отдавая лично приказания своим генералам.
Первоначальная линия расположения русских войск по Ко лоче была переломлена, и часть этой линии, именно левый фланг русских, вследствие взятия Шевардинского редута 24 го числа, была отнесена назад. Эта часть линии была не укреплена, не защищена более рекою, и перед нею одною было более открытое и ровное место. Очевидно было для всякого военного и невоенного, что эту часть линии и должно было атаковать французам. Казалось, что для этого не нужно было много соображений, не нужно было такой заботливости и хлопотливости императора и его маршалов и вовсе не нужно той особенной высшей способности, называемой гениальностью, которую так любят приписывать Наполеону; но историки, впоследствии описывавшие это событие, и люди, тогда окружавшие Наполеона, и он сам думали иначе.
Наполеон ездил по полю, глубокомысленно вглядывался в местность, сам с собой одобрительно или недоверчиво качал головой и, не сообщая окружавшим его генералам того глубокомысленного хода, который руководил его решеньями, передавал им только окончательные выводы в форме приказаний. Выслушав предложение Даву, называемого герцогом Экмюльским, о том, чтобы обойти левый фланг русских, Наполеон сказал, что этого не нужно делать, не объясняя, почему это было не нужно. На предложение же генерала Компана (который должен был атаковать флеши), провести свою дивизию лесом, Наполеон изъявил свое согласие, несмотря на то, что так называемый герцог Эльхингенский, то есть Ней, позволил себе заметить, что движение по лесу опасно и может расстроить дивизию.
Осмотрев местность против Шевардинского редута, Наполеон подумал несколько времени молча и указал на места, на которых должны были быть устроены к завтрему две батареи для действия против русских укреплений, и места, где рядом с ними должна была выстроиться полевая артиллерия.
Отдав эти и другие приказания, он вернулся в свою ставку, и под его диктовку была написана диспозиция сражения.
Диспозиция эта, про которую с восторгом говорят французские историки и с глубоким уважением другие историки, была следующая:
«С рассветом две новые батареи, устроенные в ночи, на равнине, занимаемой принцем Экмюльским, откроют огонь по двум противостоящим батареям неприятельским.
В это же время начальник артиллерии 1 го корпуса, генерал Пернетти, с 30 ю орудиями дивизии Компана и всеми гаубицами дивизии Дессе и Фриана, двинется вперед, откроет огонь и засыплет гранатами неприятельскую батарею, против которой будут действовать!
24 орудия гвардейской артиллерии,
30 орудий дивизии Компана
и 8 орудий дивизии Фриана и Дессе,
Всего – 62 орудия.
Начальник артиллерии 3 го корпуса, генерал Фуше, поставит все гаубицы 3 го и 8 го корпусов, всего 16, по флангам батареи, которая назначена обстреливать левое укрепление, что составит против него вообще 40 орудий.
Генерал Сорбье должен быть готов по первому приказанию вынестись со всеми гаубицами гвардейской артиллерии против одного либо другого укрепления.
В продолжение канонады князь Понятовский направится на деревню, в лес и обойдет неприятельскую позицию.
Генерал Компан двинется чрез лес, чтобы овладеть первым укреплением.
По вступлении таким образом в бой будут даны приказания соответственно действиям неприятеля.
Канонада на левом фланге начнется, как только будет услышана канонада правого крыла. Стрелки дивизии Морана и дивизии вице короля откроют сильный огонь, увидя начало атаки правого крыла.
Вице король овладеет деревней [Бородиным] и перейдет по своим трем мостам, следуя на одной высоте с дивизиями Морана и Жерара, которые, под его предводительством, направятся к редуту и войдут в линию с прочими войсками армии.
Все это должно быть исполнено в порядке (le tout se fera avec ordre et methode), сохраняя по возможности войска в резерве.
В императорском лагере, близ Можайска, 6 го сентября, 1812 года».
Диспозиция эта, весьма неясно и спутанно написанная, – ежели позволить себе без религиозного ужаса к гениальности Наполеона относиться к распоряжениям его, – заключала в себе четыре пункта – четыре распоряжения. Ни одно из этих распоряжений не могло быть и не было исполнено.
В диспозиции сказано, первое: чтобы устроенные на выбранном Наполеоном месте батареи с имеющими выравняться с ними орудиями Пернетти и Фуше, всего сто два орудия, открыли огонь и засыпали русские флеши и редут снарядами. Это не могло быть сделано, так как с назначенных Наполеоном мест снаряды не долетали до русских работ, и эти сто два орудия стреляли по пустому до тех пор, пока ближайший начальник, противно приказанию Наполеона, не выдвинул их вперед.
Второе распоряжение состояло в том, чтобы Понятовский, направясь на деревню в лес, обошел левое крыло русских. Это не могло быть и не было сделано потому, что Понятовский, направясь на деревню в лес, встретил там загораживающего ему дорогу Тучкова и не мог обойти и не обошел русской позиции.
Третье распоряжение: Генерал Компан двинется в лес, чтоб овладеть первым укреплением. Дивизия Компана не овладела первым укреплением, а была отбита, потому что, выходя из леса, она должна была строиться под картечным огнем, чего не знал Наполеон.
Четвертое: Вице король овладеет деревнею (Бородиным) и перейдет по своим трем мостам, следуя на одной высоте с дивизиями Марана и Фриана (о которых не сказано: куда и когда они будут двигаться), которые под его предводительством направятся к редуту и войдут в линию с прочими войсками.
Сколько можно понять – если не из бестолкового периода этого, то из тех попыток, которые деланы были вице королем исполнить данные ему приказания, – он должен был двинуться через Бородино слева на редут, дивизии же Морана и Фриана должны были двинуться одновременно с фронта.
Все это, так же как и другие пункты диспозиции, не было и не могло быть исполнено. Пройдя Бородино, вице король был отбит на Колоче и не мог пройти дальше; дивизии же Морана и Фриана не взяли редута, а были отбиты, и редут уже в конце сражения был захвачен кавалерией (вероятно, непредвиденное дело для Наполеона и неслыханное). Итак, ни одно из распоряжений диспозиции не было и не могло быть исполнено. Но в диспозиции сказано, что по вступлении таким образом в бой будут даны приказания, соответственные действиям неприятеля, и потому могло бы казаться, что во время сражения будут сделаны Наполеоном все нужные распоряжения; но этого не было и не могло быть потому, что во все время сражения Наполеон находился так далеко от него, что (как это и оказалось впоследствии) ход сражения ему не мог быть известен и ни одно распоряжение его во время сражения не могло быть исполнено.


Многие историки говорят, что Бородинское сражение не выиграно французами потому, что у Наполеона был насморк, что ежели бы у него не было насморка, то распоряжения его до и во время сражения были бы еще гениальнее, и Россия бы погибла, et la face du monde eut ete changee. [и облик мира изменился бы.] Для историков, признающих то, что Россия образовалась по воле одного человека – Петра Великого, и Франция из республики сложилась в империю, и французские войска пошли в Россию по воле одного человека – Наполеона, такое рассуждение, что Россия осталась могущественна потому, что у Наполеона был большой насморк 26 го числа, такое рассуждение для таких историков неизбежно последовательно.
Ежели от воли Наполеона зависело дать или не дать Бородинское сражение и от его воли зависело сделать такое или другое распоряжение, то очевидно, что насморк, имевший влияние на проявление его воли, мог быть причиной спасения России и что поэтому тот камердинер, который забыл подать Наполеону 24 го числа непромокаемые сапоги, был спасителем России. На этом пути мысли вывод этот несомненен, – так же несомненен, как тот вывод, который, шутя (сам не зная над чем), делал Вольтер, говоря, что Варфоломеевская ночь произошла от расстройства желудка Карла IX. Но для людей, не допускающих того, чтобы Россия образовалась по воле одного человека – Петра I, и чтобы Французская империя сложилась и война с Россией началась по воле одного человека – Наполеона, рассуждение это не только представляется неверным, неразумным, но и противным всему существу человеческому. На вопрос о том, что составляет причину исторических событий, представляется другой ответ, заключающийся в том, что ход мировых событий предопределен свыше, зависит от совпадения всех произволов людей, участвующих в этих событиях, и что влияние Наполеонов на ход этих событий есть только внешнее и фиктивное.