Анафем
| Анафем | |
| Anathem | |
 Обложка первого издания книги. Имя автора изображено на фоне аналеммы. | |
| Жанр: | |
|---|---|
| Автор: | |
| Язык оригинала: | |
| Дата первой публикации: |
2008 |
| Издательство: | |
| Предыдущее: | |
| Следующее: | |
«Анафем» (англ. Anathem) — научно-фантастический роман Нила Стивенсона, опубликованный в 2008 году. «Анафем» описывает вымышленную планету Арб, на которой ученые и интеллектуалы живут в замкнутых монастырях. Добровольная изоляция героев от мирской жизни прерывается, когда на орбите Арба появляется враждебно настроенный космический корабль из другого мира. Роман содержит множество философских диспутов и «исторических» справок, в фантастической форме обыгрывающих и переосмысливающих реальную историю науки и философии; в число его основных идей входят концепция многомировой интерпретации в квантовой механике, философия математического платонизма и её противостояния с формализмом, идеи Роджера Пенроуза и Курта Гёделя. «Анафем» идейно связан с «Баро́чным циклом» Стивенсона, хотя не входит в последний. Роман получил премию «Локус» в 2009 году и был номинирован на премии «Хьюго», Артура Кларка, Джона Кембелла и Британскую премию в области научной фантастики.
Сюжет
Действие происходит в мире Арб, похожем на Землю, в 3689 году по местному летоисчислению. Арб в прошлом переживал периоды развития цивилизации, схожие с классической античностью, Новым временем и наступавшими несколько раз темными веками. В изолированных «концентах» и «матиках», ворота которых открываются на короткое время только раз в год, десять, сто или тысячу лет, обитают «инаки» — ученые-аскеты, чья жизнь определена строго установленными ритуалами. Главный герой, юный фраа Эразмас, живёт в конценте светителя Эдхара, одном из старейших на планете. Его наставник, астрофизик-«космограф» Ороло принадлежит к философской школе эдхарианцев, убежденных в реальности «Гилеина теорического мира» — мира совершенных геометрических форм, теорем и иных чистых идей. Друзьями Эразмаса являются другие молодые инаки — Джезри, Лио и Арсибальт; он заводит отношения с другой жительницей матика, Алой. Во время разрешенного «аперта», когда раз в десять лет инакам разрешается выходить наружу, Эразмас общается со своей живущей за стенами монастыря сестрой Корд и остро ощущает разницу между «матическим» и «секулярным» мирами.
Эразмас отмечает, что фраа Ороло во время аперта и сразу после него ведёт себя странно. Вскоре Ороло изгоняют из матика за ведение запрещенных астрономических наблюдений с помощью устройства, купленного во внешнем мире. Эразмас выясняет, что Ороло наблюдал на орбите вокруг Арба огромный инопланетный корабль, существование которого власти держат в секрете. Когда корабль начинает проявлять некоторую активность, секулярные власти просят помощи у матического мира, и некоторых инаков отзывают отправляют на специально созванную конференцию — «конвокс»; в их числе находится и Эразмас. Среди новых знакомых Эразмаса оказывается престарелый фраа Джад — вызванный наружу обитатель тысячелетнего матика, ворота которого в нормальных обстоятельствах открываются лишь раз в тысячу лет. Под давлением Джада Эразмас вместо того, чтобы ехать на конвокс в концент светителя Тредегара, отправляется по следам Ороло на остров Экбу в другом полушарии, на руины древнего Орифенского храма. Тем временем секулярные власти отправляют навстречу инопланетному кораблю ракету с приветственной делегацией, которую возглавляет религиозный лидер, но эта миссия оканчивается провалом. При пути через полярные льды и портовые города Эразмас переживает несколько приключений — так, его чуть не убивает разъярённая толпа, но Эразмаса спасают «долисты» — инаки из другого концента, где практикуются боевые единоборства.
На Экбе Эразмас воссоединяется со своим учителем Ороло, с которым обсуждает метафизические проблемы контакта с пришельцами и возможной способности человеческого мозга связываться со своими версиями в других, параллельных мирах. Подозрения о том, что Ороло сумел связаться с пришельцами, подтверждаются, когда в Орифенском храме приземляется запущенная с корабля Геометров капсула — к несчастью, её единственная пассажирка, девушка, лишь немногим отличающаяся от обитателей Арба, умирает ещё до посадки. После этого корабль Геометров обстреливает с орбиты Экбу кинетическим оружием, заставив вулкан вновь извергнуться и вновь уничтожить Орифенский храм; Ороло погибает, а чудом спасшегося Эразмаса привозят в концент светителя Тредегара, где все ещё идет посвященный контакту с пришельцами конвокс.
Эразмас участвует в работе секции-«мессала», посвященной множественности миров — среди прочих ученых авторитетов на ней выступает и таинственный Ж’вэрн из ордена матарритов, члены которого скрывают свои лица. Исследования показывают, что Геометры прибыли не просто с другой планеты, но из другой вселенной — все химические элементы в их телах немного, но отличаются от тех, что можно встретить на Арбе. Эразмас изучает еду, которой питается Ж’вэрн, и уличает его как пришельца с другой планеты. Ж’вэрн — на самом деле лингвист Жюль Верн Дюран с планеты «Латерр» (Земли) сознается, что он действительно прибыл на корабле Геометров, и сообщает, что на самом корабле идёт гражданская война между враждебными друг другу группировками. Корабль Геометров, который называется «Дабан Урнуд», в течение многих веков путешествует между параллельными мирами, и Арб является уже пятым посещённым миром после собственно Урнуда, где корабль был построен, Тро, Латерра и Фтосса: видя сходство между мирами, его экипаж убеждается в том, что идеи способны проникать из одного мира в другой — как это и обсуждали эдхарианцы, говоря о «Гилеином теорическом мире». «Дабан Урнуд» в страхе перед «инкантерами» — обитателями Арба, якобы способными творить чудеса силой воли — готовится использовать Сжигатель планет — огромную термоядерную бомбу, которая в состоянии уничтожить всю планету.
Перед лицом угрозы из космоса инаки и их союзники из секулярного мира распускают конвокс и создают на его основе распределённую систему, не столь уязвимую к обстрелу с орбиты. Эразмас, фраа Джад, Жюль Верн Дюран и другие принимают участие в атаке на «Дабан Урнуд» — внезапности ради устраивается пуск сотен межконтинентальных баллистических ракет, часть из которых несут космонавтов в скафандрах. Миссия несколько раз оказывается на грани гибели, но Эразмас спасается благодаря помощи фраа Джада — тот действительно является «инкантером»: в изоляции тысячелетних матиков, лишенных всяких технологий, был разработан метод, позволяющий взаимодействовать со своими копиями в других вселенных и избирать тот вариант, который является наилучшим. Представители Арба и экипаж «Дабан Урнуда» подписывают мир; в эпилоге романа Эразмас и его друзья учреждают на руинах Орифенского храма новый центр научной мысли — «концент светителя Ороло».
Напишите отзыв о статье "Анафем"
Ссылки
- [grettacook.livejournal.com/46696.html «But enough about you — Neal Stephenson»] — initial blog entry which broke the story
- «[io9.com/374238/plot-of-new-neal-stephenson-novel-revealed Plot of New Neal Stephenson Novel Revealed]», io9, March 31, 2008
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
| ||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Анафем
Пьер оглядывался вокруг себя налившимися кровью глазами и не отвечал. Вероятно, лицо его показалось очень страшно, потому что офицер что то шепотом сказал, и еще четыре улана отделились от команды и стали по обеим сторонам Пьера.– Parlez vous francais? – повторил ему вопрос офицер, держась вдали от него. – Faites venir l'interprete. [Позовите переводчика.] – Из за рядов выехал маленький человечек в штатском русском платье. Пьер по одеянию и говору его тотчас же узнал в нем француза одного из московских магазинов.
– Il n'a pas l'air d'un homme du peuple, [Он не похож на простолюдина,] – сказал переводчик, оглядев Пьера.
– Oh, oh! ca m'a bien l'air d'un des incendiaires, – смазал офицер. – Demandez lui ce qu'il est? [О, о! он очень похож на поджигателя. Спросите его, кто он?] – прибавил он.
– Ти кто? – спросил переводчик. – Ти должно отвечать начальство, – сказал он.
– Je ne vous dirai pas qui je suis. Je suis votre prisonnier. Emmenez moi, [Я не скажу вам, кто я. Я ваш пленный. Уводите меня,] – вдруг по французски сказал Пьер.
– Ah, Ah! – проговорил офицер, нахмурившись. – Marchons! [A! A! Ну, марш!]
Около улан собралась толпа. Ближе всех к Пьеру стояла рябая баба с девочкою; когда объезд тронулся, она подвинулась вперед.
– Куда же это ведут тебя, голубчик ты мой? – сказала она. – Девочку то, девочку то куда я дену, коли она не ихняя! – говорила баба.
– Qu'est ce qu'elle veut cette femme? [Чего ей нужно?] – спросил офицер.
Пьер был как пьяный. Восторженное состояние его еще усилилось при виде девочки, которую он спас.
– Ce qu'elle dit? – проговорил он. – Elle m'apporte ma fille que je viens de sauver des flammes, – проговорил он. – Adieu! [Чего ей нужно? Она несет дочь мою, которую я спас из огня. Прощай!] – и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным, торжественным шагом пошел между французами.
Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.
В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по старому; и из за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.
У Анны Павловны 26 го августа, в самый день Бородинского сражения, был вечер, цветком которого должно было быть чтение письма преосвященного, написанного при посылке государю образа преподобного угодника Сергия. Письмо это почиталось образцом патриотического духовного красноречия. Прочесть его должен был сам князь Василий, славившийся своим искусством чтения. (Он же читывал и у императрицы.) Искусство чтения считалось в том, чтобы громко, певуче, между отчаянным завыванием и нежным ропотом переливать слова, совершенно независимо от их значения, так что совершенно случайно на одно слово попадало завывание, на другие – ропот. Чтение это, как и все вечера Анны Павловны, имело политическое значение. На этом вечере должно было быть несколько важных лиц, которых надо было устыдить за их поездки во французский театр и воодушевить к патриотическому настроению. Уже довольно много собралось народа, но Анна Павловна еще не видела в гостиной всех тех, кого нужно было, и потому, не приступая еще к чтению, заводила общие разговоры.
Новостью дня в этот день в Петербурге была болезнь графини Безуховой. Графиня несколько дней тому назад неожиданно заболела, пропустила несколько собраний, которых она была украшением, и слышно было, что она никого не принимает и что вместо знаменитых петербургских докторов, обыкновенно лечивших ее, она вверилась какому то итальянскому доктору, лечившему ее каким то новым и необыкновенным способом.
Все очень хорошо знали, что болезнь прелестной графини происходила от неудобства выходить замуж сразу за двух мужей и что лечение итальянца состояло в устранении этого неудобства; но в присутствии Анны Павловны не только никто не смел думать об этом, но как будто никто и не знал этого.
– On dit que la pauvre comtesse est tres mal. Le medecin dit que c'est l'angine pectorale. [Говорят, что бедная графиня очень плоха. Доктор сказал, что это грудная болезнь.]
– L'angine? Oh, c'est une maladie terrible! [Грудная болезнь? О, это ужасная болезнь!]
– On dit que les rivaux se sont reconcilies grace a l'angine… [Говорят, что соперники примирились благодаря этой болезни.]
Слово angine повторялось с большим удовольствием.
– Le vieux comte est touchant a ce qu'on dit. Il a pleure comme un enfant quand le medecin lui a dit que le cas etait dangereux. [Старый граф очень трогателен, говорят. Он заплакал, как дитя, когда доктор сказал, что случай опасный.]
– Oh, ce serait une perte terrible. C'est une femme ravissante. [О, это была бы большая потеря. Такая прелестная женщина.]
– Vous parlez de la pauvre comtesse, – сказала, подходя, Анна Павловна. – J'ai envoye savoir de ses nouvelles. On m'a dit qu'elle allait un peu mieux. Oh, sans doute, c'est la plus charmante femme du monde, – сказала Анна Павловна с улыбкой над своей восторженностью. – Nous appartenons a des camps differents, mais cela ne m'empeche pas de l'estimer, comme elle le merite. Elle est bien malheureuse, [Вы говорите про бедную графиню… Я посылала узнавать о ее здоровье. Мне сказали, что ей немного лучше. О, без сомнения, это прелестнейшая женщина в мире. Мы принадлежим к различным лагерям, но это не мешает мне уважать ее по ее заслугам. Она так несчастна.] – прибавила Анна Павловна.
