Ангел независимости

Памятник
Колонна Независимости El Ángel de la Independencia
Страна	Мексика

Колонна Независимости (исп. El Ángel de la Independencia, Эль Анхель де-ла-Индепенденсия) — монумент на проспекте Пасео-де-ла-Реформа в Мехико в виде колонны в честь победы Мексики в войне за независимость.

Описание

Памятник был сооружён в 1910 году в честь столетия с начала войны за независимость Мексики и представляет собой типичную колонну победы. Колонна установлена на четырёхугольном постаменте, в каждом углу постамента помещены бронзовые скульптуры символизирующие Закон, Войну, Правосудие и Мир, также на постаменте расположена бронзовая статуя льва и ребёнка. На вершине основания монумента расположены мраморные скульптуры героев войны. В центре постамента присутствует надпись «Национальным героям независимости» (исп. La Nación a los Héroes de la Independencia).

Сама колонна изготовлена из стали облицованной камнем и имеет высоту в 36 метров, внутри колонны расположена лестница из 200 ступеней ведущая на смотровую площадку. Колонну венчает 6,7-метровая статуя греческой богини Ники, в протянутой правой руке богиня держит лавровый венок символизирующий победу, а в левой разорванные цепи символизирующие свободу. Скульптура отлита из бронзы и покрыта 24-каратным золотом.

История

Строительство монумента было начато в 1902 году по решению президента Порфирио Диаса, он же 2 января 1902 года заложил символический первый камень постройки.

В мае 1906 года, когда постройка была уже высотой 25 метров произошло разрушение конструкции. Комиссия по расследованию инцидента выяснила что разрушения произошли из-за неправильной планировки основания конструкции. Было решено полностью разобрать постройку и начать строительство заново под контролем специальной комиссии. Строительство было завершено к столетию со дня начала войны за независимость Мексики в 1910 году. В открытии памятника участвовал президент Диас, а также высокопоставленные чиновники Мексики и иностранные гости.

В 1929 году у основания колонны был добавлен вечный огонь в честь погибших героев войны за независимость.

28 июля 1957 года монумент серьёзно пострадал во время землетрясения, скульптура Ники упала с постамента и развалилась на несколько частей. Реконструкция памятника заняла около года, новое открытие состоялось 16 сентября 1958 года.

Мавзолей

В 1925 году у основания памятника были захоронены многие герои войны за независимость Мексики среди которых:

• Идальго-и-Костилья, Мигель — главный вдохновитель революции, «Отец нации».
• Морелос, Хосе Мария — лидер революции после казни Мигеля Идальго.
• Виктория, Гуадалупе — командующий повстанческой армией, первый президент Мексики.
• Герреро, Висенте — один из лидеров повстанцев, второй президент Мексики.
• Браво Руэда, Николас — командующий повстанческой армии, трижды занимал пост президента Мексики.

Литература

• Baird, David; & Bairstow, Lynne. Frommer's Mexico 2005. — Wiley Publishing, Inc, 2004. — ISBN 0764567632.
• Legorreta, Jorge (Sep. 18, 2002). [www.jornada.unam.mx/2002/sep02/020918/02an1cul.php?origen=cultura.html «Tres figuras aladas erigidas a la libertad»]. La Jornada. In Spanish
• Loaeza, Guadalupe. El Ángel de nuestras nostalgias. — Plaza y Janés, 1998. — ISBN 9681103149. In Spanish
• Blair, Kathryn Skidmore. In The Shadow of The Angel. — First Books, 2001. — ISBN 0759606315.

Ссылки

• [www.guije.com/public/carteles/3837/angel/index.html Фото разрушений от землетрясения 1957 года]

Отрывок, характеризующий Ангел независимости

В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.
Но положим, что так называемая наука имеет возможность примирить все противоречия и имеет для исторических лиц и событий неизменное мерило хорошего и дурного.
Положим, что Александр мог сделать все иначе. Положим, что он мог, по предписанию тех, которые обвиняют его, тех, которые профессируют знание конечной цели движения человечества, распорядиться по той программе народности, свободы, равенства и прогресса (другой, кажется, нет), которую бы ему дали теперешние обвинители. Положим, что эта программа была бы возможна и составлена и что Александр действовал бы по ней. Что же сталось бы тогда с деятельностью всех тех людей, которые противодействовали тогдашнему направлению правительства, – с деятельностью, которая, по мнению историков, хороша и полезна? Деятельности бы этой не было; жизни бы не было; ничего бы не было.
Если допустить, что жизнь человеческая может управляться разумом, – то уничтожится возможность жизни.


Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей, состоящих или в величии России или Франции, или в равновесии Европы, или в разнесении идей революции, или в общем прогрессе, или в чем бы то ни было, то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении.
Если цель европейских войн начала нынешнего столетия состояла в величии России, то эта цель могла быть достигнута без всех предшествовавших войн и без нашествия. Если цель – величие Франции, то эта цель могла быть достигнута и без революции, и без империи. Если цель – распространение идей, то книгопечатание исполнило бы это гораздо лучше, чем солдаты. Если цель – прогресс цивилизации, то весьма легко предположить, что, кроме истребления людей и их богатств, есть другие более целесообразные пути для распространения цивилизации.