Ангерн, Гюнтер

Гюнтер Ангерн
Günther Angern
Дата рождения	5 марта 1893(1893-03-05)
Место рождения	Кольберг, Германская империя
Дата смерти	2 февраля 1943(1943-02-02) (49 лет)
Место смерти	Сталинград, СССР
Принадлежность	Германская империя Германская империя (до 1918) Веймарская республика Веймарская республика (до 1933) Третий рейх Третий рейх
Род войск	танковые войска
Годы службы	1911—1943
Звание	генерал-лейтенант
Командовал	11-я танковая дивизия 16-я танковая дивизия
Сражения/войны	Первая мировая война Вторая мировая война Немецкая оккупация Чехословакии Польская кампания вермахта (1939) Датско-Норвежская операция Французская кампания Битва при Аррасе Операция «Барбаросса» Белостокско-Минское сражение Смоленское сражение Сталинградская битва
Награды и премии

Гюнтер Ангерн (нем. Günther Angern; 5 марта 1893 — 2 февраля 1943) — немецкий военачальник, генерал-лейтенант вермахта, командующий различными танковыми дивизиями во время Второй мировой войны. Кавалер Рыцарского креста Железного креста, высшего ордена Третьего рейха.

24 августа 1941 года Ангерн тяжело ранен в бою за Окуниновский плацдарм на Днепре. Покончил жизнь самоубийством 2 февраля 1943 года при капитуляции немецких войск в результате Сталинградской битвы.

Награды

• Железный крест (1914)
  • 2-го класса
  • 1-го класса
• Ганзейский крест Гамбурга
• Нагрудный знак За ранение (1914)
  • в чёрном
  • в серебре
• Почётный крест ветерана войны
• Медаль «В память 1 октября 1938 года»
• Железный крест (1939)
  • 2-го класса (18 сентября 1939)
  • 1-го класса (9 октября 1939)
• Нагрудный знак За танковую атаку
• Немецкий крест
  • в золоте (8 марта 1942)
• Рыцарский крест Железного креста (5 августа 1940)

Ссылки

• [www.ritterkreuztraeger-1939-45.de/Infanterie/A/An/Angern-Guenther.htm Ангерн на сайте «Ritterkreuztraeger 1939—1945»]

Литература

• Сталинградская битва. Июль 1942-февраль 1943: энциклопедия / под ред. М. М. Загорулько. — 5-е изд., испр. и доп. — Волгоград: Издатель, 2012. — С. 40. — 800 с.

Отрывок, характеризующий Ангерн, Гюнтер

«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.