Ангерран III де Куси

Ангерран III де Куси, по прозванию Великий и Строитель (фр. Enguerrand III. de Coucy; 1182 — 1242) — французский барон, сеньор замка и владения Куси в Пикардии.

Биография

Ангерран был старшим сыном барона Рауля I де Куси (ум. 1191) и его супруги, Алисы де Дрё (1156—1217), наследницы графства Дрё.

После смерти отца Ангерран III становится властителем крупнейшего баронства Франции. В 1223 году он начинает расширение родового замка Куси, превратив его в крупнейшую крепость средневековой Европы.

Ангерран III имел воинственный, храбрый характер. Вместе со своими братьями, сеньором Вервена Томасом и сеньором Пинона Робертом он принимал участие во всех походах и войнах, ведомых королями—Капетингами. Так, в 1205 году он воюет в Анжу, в 1214 году участвует в битве при Бувине. В 1216—1217 годах Ангерран участвует в действиях короля Франции Людовика VIII в Англии — за что был отлучён в 1216 году архиепископами Реймса, Санса и Руана от церкви. В 1219 году, однако, он был прощён епископами Лана и Найона.

В 1219 и в 1226 годах барон принимает участие в крестовых походах против альбигойцев.

В 1229—1230 годах Ангерран III участвует в заговоре и выступлении баронов под предводительством своего двоюродного брата из дома Дрё, Пьера Моклерка, против регента Франции Бланки Кастильской. Предположительно, он сам имел претензии на трон, являясь по матери правнуком короля Людовика VI. Несмотря на неудачу этого выступления, Ангерран сохранил своё влияние и владения. Ангерран III погиб в результате несчастного случая: переправляясь через ручей близ Вервена, он упал с коня и смертельно поранился своим собственным мечом. Кроме своей известности как воин, Ангерран прославился также строительством. Он перестроил несколько старых крепостей и заложил 6 новых замков.

Семья

Ангерран III де Куси был трижды женат.

Его первой женой была Беатрикс де Виньори, вдова графа Рауля I де Руси.

Второй его супругой была Матильда (Маго) Саксонская (ум. до 1210), дочь герцога Генриха Льва и вдова графа Готфрида III де Ла-Перш.

В третий раз Ангерран женится на Марии де Монмирейль, от которой имеет трёх дочерей и двух сыновей:

• Марию, в первом браке с 1239 года замужем за королём Шотландии Александром II; во втором браке с 1251 года за Жаном Акрским, сыном короля Иерусалимского Иоанна I
• Алису, замужем за Арнольдом III, графом де Жине
• Жанну, замужем за Жаном де Мэйле
• Рауля II де Куси († 1250)
• Ангеррана IV де Куси († 1311)

Литература

• Dominique Barthélemy: Coucy, Enguerran III. de. В: Lexikon des Mittelalters. Band 3, dtv, München 2003, ISBN 3-423-59057-2, Spalte 3072.
• Barbara W. Tuchman: Der ferne Spiegel. Das dramatische 14. Jahrhundert. Claassen, Düsseldorf 1980, ISBN 3-546-49187-4, S. 26-28 (11. Auflage. Deutscher Taschenbuch-Verlag, München 1992, ISBN 3-423-10060-5 (dtv 10060 Geschichte)).

Отрывок, характеризующий Ангерран III де Куси

Вслед за этим генералы стали расходиться с той же торжественной и молчаливой осторожностью, с которой расходятся после похорон.
Некоторые из генералов негромким голосом, совсем в другом диапазоне, чем когда они говорили на совете, передали кое что главнокомандующему.
Малаша, которую уже давно ждали ужинать, осторожно спустилась задом с полатей, цепляясь босыми ножонками за уступы печки, и, замешавшись между ног генералов, шмыгнула в дверь.
Отпустив генералов, Кутузов долго сидел, облокотившись на стол, и думал все о том же страшном вопросе: «Когда же, когда же наконец решилось то, что оставлена Москва? Когда было сделано то, что решило вопрос, и кто виноват в этом?»
– Этого, этого я не ждал, – сказал он вошедшему к нему, уже поздно ночью, адъютанту Шнейдеру, – этого я не ждал! Этого я не думал!
– Вам надо отдохнуть, ваша светлость, – сказал Шнейдер.
– Да нет же! Будут же они лошадиное мясо жрать, как турки, – не отвечая, прокричал Кутузов, ударяя пухлым кулаком по столу, – будут и они, только бы…


В противоположность Кутузову, в то же время, в событии еще более важнейшем, чем отступление армии без боя, в оставлении Москвы и сожжении ее, Растопчин, представляющийся нам руководителем этого события, действовал совершенно иначе.
Событие это – оставление Москвы и сожжение ее – было так же неизбежно, как и отступление войск без боя за Москву после Бородинского сражения.
Каждый русский человек, не на основании умозаключений, а на основании того чувства, которое лежит в нас и лежало в наших отцах, мог бы предсказать то, что совершилось.
Начиная от Смоленска, во всех городах и деревнях русской земли, без участия графа Растопчина и его афиш, происходило то же самое, что произошло в Москве. Народ с беспечностью ждал неприятеля, не бунтовал, не волновался, никого не раздирал на куски, а спокойно ждал своей судьбы, чувствуя в себе силы в самую трудную минуту найти то, что должно было сделать. И как только неприятель подходил, богатейшие элементы населения уходили, оставляя свое имущество; беднейшие оставались и зажигали и истребляли то, что осталось.
Сознание того, что это так будет, и всегда так будет, лежало и лежит в душе русского человека. И сознание это и, более того, предчувствие того, что Москва будет взята, лежало в русском московском обществе 12 го года. Те, которые стали выезжать из Москвы еще в июле и начале августа, показали, что они ждали этого. Те, которые выезжали с тем, что они могли захватить, оставляя дома и половину имущества, действовали так вследствие того скрытого (latent) патриотизма, который выражается не фразами, не убийством детей для спасения отечества и т. п. неестественными действиями, а который выражается незаметно, просто, органически и потому производит всегда самые сильные результаты.
«Стыдно бежать от опасности; только трусы бегут из Москвы», – говорили им. Растопчин в своих афишках внушал им, что уезжать из Москвы было позорно. Им совестно было получать наименование трусов, совестно было ехать, но они все таки ехали, зная, что так надо было. Зачем они ехали? Нельзя предположить, чтобы Растопчин напугал их ужасами, которые производил Наполеон в покоренных землях. Уезжали, и первые уехали богатые, образованные люди, знавшие очень хорошо, что Вена и Берлин остались целы и что там, во время занятия их Наполеоном, жители весело проводили время с обворожительными французами, которых так любили тогда русские мужчины и в особенности дамы.