Английская армада

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Английская армада
Основной конфликт: Англо-испанская война (1585—1604), Восьмидесятилетняя война

Памятник участнице обороны Ла-Коруньи Марии Пита
Дата

1589 год

Место

Ла-Корунья - Лиссабон, Иберийское побережье

Итог

Убедительная победа Испании[1][2]:

  • Сохранение Иберийской унии.
  • Сохранение испанского флота для продолжения войны.
Противники
Королевство Англия Королевство Англия
Республика Соединённых провинций Республика Соединённых провинций
Сторонники Антонио из Крату
Испания Испания[3]
Командующие
Фрэнсис Дрейк
Роберт Деверё
Джон Норрейс[en]
Эдвард Норрейс[en]
Ла-Корунья
Хуан Пачеко де Толедо, 2-й маркиз Серральбо
Альваро Тронкосо
Мария Пита[en]
Лиссабон
Алонсо де Базан[en]
Мартин де Падилья[en] Педро Фуэнтос
Теодозиу II де Браганса
Силы сторон
6 галеонов
60 вооружённых торговых судов
30 лёгких судов
60 голландских плоскодонок
20 пинасов
23 375 человек
4 галеона
неизвестное число вооружённых торговых судов
15 000 человек
Потери
11 000 - 15 000 убитыми. ранеными и умершими от болезней[4][5][6]
40 кораблей потоплено или захвачено[6]
900 убитыми и ранеными
18 кораблей потоплено или захвачено
 
Нидерландская революция
Остервел –

Дальхайм – Гейлигерлее – Гронинген – Йемгум – Жодуань – Брилле – Гус – Харлем – Флиссинген – Борселе – Харлеммермер – Зёйдерзе – Алкмар – Лейден – Реймерсвал – Мок – Зирикзе – Антверпен(1) – Жамблу – Рейменам – Девентер(1) – Маастрихт(1) – Бреда(1) – Антверпен(2) – Эмпел – Боксум – Зютфен – Берген-оп-Зом(1) – Непобедимая армада – Английская армада – Бреда(2) – Девентер(2) – Хюлст(1) – Грунло(2) – Хюлст(2) – Тюрнхаут – Грунло(3) – Ньивпорт – Хертогенбос(1) – Остенде – Слёйс – Грунло(4) – Гибралтар(1) – Плайя-Хонда – Гибралтар(2) – Берген-оп-Зом(2) – Бреда(3) – Баия – Пуэрто-Рико – Грунло(5) – Матансас – Хертогенбос(2) – Албролос – Bruges – Слак – Маастрихт(2) – Синт-Мартен – Лёвен – Шенкеншанс – Лизард-Пойнт – Бреда(4) – Венло – Калло – Гелдерн – Дюнкерк – Даунс – Провиденсия – Хюлст(3) – Сан-Висенте – Хюлст(4) – Манильский залив – Пуэрто-де-Кавите

Английская армада, (англ. English Armada) также известная как Контрармада или Экспедиция Дрейка-Норриса) — военный флот, отправленный к Иберийскому полуострову королевой Англии Елизаветой I в 1589 году во время англо-испанской и восьмидесятилетней войн. Экспедицию возглавил сэр Фрэнсис Дрейк в качестве адмирала, и сэр Джон Норрейс как генерал, целью было поставлено уничтожение остатков Непобедимой армады и выведение Португалии из под владычества габсбургской Испании. Военная кампания закончилась разгромом английского флота и большими потерями с обеих сторон, а также возрождением Испании как морской державы на протяжении следующего десятилетия[1].





Цели и планы

После поражения Непобедимой армады, королева Англии Елизавета решила принудить испанского короля Филиппа II к подписанию мирного договора.

Целями английской экспедиции были:

Критической необходимостью являлось снятие торгового эмбарго через восстановление независимости Португальской империи, включавшей в себя Бразилию и Вест-Индию, а также торговые посты в Индии и Китае, Елизавета рассчитывала снять торговое эмбарго и обуздать Габсбургов в Европе.

Вместе с тем будущая экспедиция столкнулась с рядом рисков:

Сама экспедиция имела форму акционерного общества с капиталом около £ 80 000. Из них одну четверть инвестировала английская королева, одну восьмую — Нидерланды, оставшееся составили взносы дворян, купцов и ремесленников. Отплытие флота задерживали логистические проблемы и неблагоприятные погодные условия. К этому добавились переход трети имевшейся провизии в непригодный вид, резкий рост числа добровольцев (с 10 000 до 19 000 человек, из которых солдат-ветеранов было всего 1800).

Экспедиция

Когда флот всё-таки плыл, в его составе были шесть королевских галеонов, 60 английских вооруженных торговых судов, 60 голландских плоскодонок и около 20 пинасов. Помимо войск, насчитывавших 4000 моряков и 1500 офицеров и господа авантюристы. Дрейк, разделил имевшиеся корабли в пять эскадр, которые возглавили: он сам на корабле "Месть"[en], братья сэры Джон и Эдуард Норрейсы, Томас Феннер на кораблей корабле "Дредноут"[en], и Роджер Уильямс на судне Swiftsure. К ним также присоединился, против воли королевы, граф Эссекс Роберт Деверё.

Большинство потерь Непобедимой армады составляли вооружённые торговые суда, в то время как её ядро, хоть и с трудом, возвратилось домой для многомесячного ремонта в доках, являвшихся идеальной целью для атаки.

Непредвиденные задержки и страх становится бухты, в Бискайском заливе заставили Дрейка пойти в обход Сантандера, где ремонтировалась большая часть кораблей, и вместо этого атаковать город Ла-Корунья в Галисии. Норрейс занял нижний город, убили 500 испанцев и разграбили винные погреба, в то время как Дрейк уничтожил 13 торговых судов в гавани. В течение следующих двух недель дул западный ветер, ожидая его смену англичане занялись осадой верхнего города. Две испанские галеры смогли проскользнуть мимо английского флота и доставить провиант защитникам, после возврата благоприятного ветра осада прекратилась. В боевых действиях англичане потеряли четырёх капитанов, несколько сотен солдат и 3000 прислуги в 24 транспортных кораблях, многие из которых были голландцами, после этого отправившиеся назад в Англию и в Ла-Рошель. Оставшиеся направились в Пуэнто-Дель-Бурго, где Норрейс одержал скромную победу, а затем — в Лиссабон.

Лиссабонский гарнизон проявлял определённое недовольство, но за две недели испанцы укрепили оборону Португалии. Когда Норрейс прибыл, ожидаемое восстание так и не последовало, и достичь удалось весьма малого. 30 июня Дрейк захватил флот из 20 французских и 60 кораблей Ганзы, занимавшийся торговлей с Испанией в нарушении установленного Англией эмбарго. Английский историк Ричард Брюс Вернхем[en] оценивал это как полезную атаку по испанской торговле, однако позже опубликовал Declaration of Causes, по которой жертвами от этой атаки были сама королева и английские инвесторы[7].

Уничтожив зернохранилища в португальской столице, англичане повредили снабжению и военно-морские коммуникации. Однако несмотря на браваду Эссекса, вонзившего меч в ворота города с вызовом для защитников, взять Лиссабон без артиллерии и поддержки местного населения было невозможно[8]. Восстание не произошло отчасти из-за отсутствия Дрейка, разделения и потери связи между сухопутными и морскими силами после высадки в Пениши, а также не желания защитников города дать сражение[9].

Эссекс получил приказ от Елизаветы возвратиться ко двору и отказ прислать подкрепления и орудия для полноценной осады, так как правительница не имела никакого желания вести наземной войну в Португалии. Из-за этого было решено сосредоточиться на создании базы на Азорских островах. Однако испанские власти уже были готовы к возможной осаде, а англичане к этом времени начали страдать от болезней. Два вооруженных торговых судна у Лиссабона попали в засаду девяти испанских галер под командованием Алонсо де Базан. Корабль «Уильям» был спасён «Местью» после ухода экипажа, но из-за нехватки рабочей силы для дальнейшего плавания после боя судно затопили. Другой корабль был охвачен пожаром после долгой схватки, и в конце концов затонул вместе со своим капитаном Майнсшоу. Одно из трех судов, перевозивших команду «Уильяма», дополнением был потоплен со всем экипажем после нападения испанских кораблей.

Вскоре стало очевидно, что ни о какой высадки на Азорских островах уже не могло быть и речи. К этому моменту под командованием Дрейка оставалось 2000 человек (остальные были недееспособны), шторм повредил ряд кораблей. Норрейс отправился на родину вместе с ранеными и больными, Дрейк с оставшимися 20 кораблями отправился на охота за флотом с сокровищами. Англичане попали в очередной сильный шторм и не смогли выполнять поставленную задачу, после разграбления Порто-Санто на острове Мадейра его флагманский корабль «Месть» дал течь и чуть не потонул, после чего было решено уходить в Плимут.

Не считая 18 уничтоженных или захваченных кораблей в Ла-Корунья и Лиссабоне, английский флот потерял около 40 кораблей. Четырнадцать из них погибли из-за испанских военно-морских сил: три в Ла-Корунья, шесть было уничтожено Мартином де Падилья, три — Алонсо де Базаном, а два Арамбуру. Остальные суда погибли в бурях на обратном пути. Вспышки заболеваний на борту после возврата распространились среди населения портов. Ни одна из целей экспедиции достигнута не была, результатом оказал сильное воздействие на акционерные общества[10][11]. Англичане понесли тяжелые потери много кораблей, людей и ресурсов, сумев захватить 150 пушек и £ 30 000. Единственным возможным достижением можно считать временное испанской морской торговле[уточнить] и материальному снабжению, что могло стать причиной бунта в войсках Алессандро Фарнезе во Фландрии августе 1589 года.

Последствия

Провал экспедиции сильно ударил по королевской казне, столь бережно восстановленной Елизаветой. Продолжение войны ещё сильнее сказалось на Испании, одновременно участвовавшей в в военных действиях во Франции и Нидерландах, вынужденной в 1596 году объявить дефолт по долговым обязательствам. В 1595 году испанский десант высаживался в Корнуолле на западе Англии, а отправленные в последующие два года две флотилии были рассеяны штормом[12]. Полноценного преимущества ни одна из сторон конфликта добиться не смогла, и в 1604 году был заключён Лондонский мир.

Напишите отзыв о статье "Английская армада"

Примечания

  1. 1 2 Elliott p.333
  2. Morris, Terence Alan (1998). Europe and England in the sixteenth century. Routledge, p. 335. ISBN 0-415-15041-8
  3. Oliveira Martins, (1972) História de Portugal p,442
  4. Bucholz/Key p.145
  5. Hampden p.254
  6. 1 2 Duro p.51
  7. R. B. Wernham, 'Queen Elizabeth and the Portugal Expedition of 1589: Part II', English Historical Review, 66/259 (April 1951), p. 204.
  8. Wernham, 'Part II', 214, 210-11.
  9. Wernham, 'Part II', 210-11.
  10. Wernham, 'Part II', 214.
  11. John A. Wagner, Historical Dictionary of the Elizabethan World: Britain, Ireland, Europe, and America (New York: Checkmark Books, 2002), p. 242.
  12. Tenace 2003, pp. 855—882.

Ссылки

  • J. H. Elliott La Europa dividida (1559—1598) (Editorial Critica, 2002). ISBN 978-84-8432-669-4
  • R. O. Bucholz, Newton Key Early modern England 1485—1714: a narrative history (John Wiley and Sons, 2009). ISBN 978-1-4051-6275-3
  • John Hampden Francis Drake, privateer: contemporary narratives and documents (Taylor & Francis, 1972). ISBN 978-0-8173-5703-0
  • Fernández Duro, Cesáreo (1972). Armada Española desde la Unión de los Reinos de Castilla y Aragón. Museo Naval de Madrid, Instituto de Historia y Cultura Naval, Tomo III, Capítulo III. Madrid.
  • Winston Graham The Spanish Armadas (reprint, 2001) pp. 166ff. ISBN 0-14-139020-4
  • Geoffrey Parker, 'The Dreadnought Revolution of Tudor England', Mariner’s Mirror, 82 (1996): 269—300.
  • J. H. Parry, 'Colonial Development and International Rivalries Outside Europe, 1: America', in R. B. Wernham (ed.), The New Cambridge Modern History, Vol. III: 'The Counter-Reformation and Price Revolution 1559—1610' (Cambridge: Cambridge University Press, 1971): 507-31.
  • Helmut Pemsel, Atlas of Naval Warfare: An Atlas and Chronology of Conflict at Sea from Earliest Times to the Present Day, translated by D. G. Smith (London: Arms and Armour Press, 1977).
  • Mattingly, Garrett, The Armada (Mariner Books, New York 2005). ISBN 0-618-56591-4
  • John A. Wagner, Historical Dictionary of the Elizabethan World: Britain, Ireland, Europe, and America (New York: Checkmark Books, 2002).
  • R. B. Wernham, «Queen Elizabeth and the Portugal Expedition of 1589: Part I» The English Historical Review 66.258 (January 1951), pp. 1-26; «Part II» The English Historical Review 66.259 (April 1951), pp. 194—218. Wernham’s articles are based on his work editing Calendar State Papers Foreign: eliz. xxiii (January-June 1589).
  • [archive.org/stream/cu31924027982648#page/n7/mode/2up The Year After the Armada, and other historical studies, Martin Andrew Sharp Hume (New York 1896)]
  • [wesulm.bravehost.com/history/eng_armada.htm Wes Ulm, The Defeat of the English Armada and the 16th-Century Spanish Naval Resurgence: A More Detailed Look]
  • [www.loc.gov/rr/rarebook/catalog/drake/drake-9-begoftheend.html Library of Congress: Hans P. Kraus, «Sir Francis Drake: A Pictorial Biography»:] «The Beginning of the End: The Drake-Norris Expedition, 1589» From the [www.loc.gov/rr/rarebook/ Rare Book and Special Collections Division] at the Library of Congress
  • [www.contraarmada.com/en/the-book/table-of-contents/part-two.html Luis Gorrochategui Santos, Counter Armada: The Greatest Naval Disaster in the History of England]

Отрывок, характеризующий Английская армада

– Ваше пг'евосходительство! позвольте атаковать! я их опг'окину.
– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.
Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону.
Два эскадрона павлоградцев, перейдя мост, один за другим, пошли назад на гору. Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь в первый раз. Ростов, чувствуя себя во фронте во власти человека, перед которым он теперь считал себя виноватым, не спускал глаз с атлетической спины, белокурого затылка и красной шеи полкового командира. Ростову то казалось, что Богданыч только притворяется невнимательным, и что вся цель его теперь состоит в том, чтоб испытать храбрость юнкера, и он выпрямлялся и весело оглядывался; то ему казалось, что Богданыч нарочно едет близко, чтобы показать Ростову свою храбрость. То ему думалось, что враг его теперь нарочно пошлет эскадрон в отчаянную атаку, чтобы наказать его, Ростова. То думалось, что после атаки он подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.
Знакомая павлоградцам, с высокоподнятыми плечами, фигура Жеркова (он недавно выбыл из их полка) подъехала к полковому командиру. Жерков, после своего изгнания из главного штаба, не остался в полку, говоря, что он не дурак во фронте лямку тянуть, когда он при штабе, ничего не делая, получит наград больше, и умел пристроиться ординарцем к князю Багратиону. Он приехал к своему бывшему начальнику с приказанием от начальника ариергарда.
– Полковник, – сказал он с своею мрачною серьезностью, обращаясь ко врагу Ростова и оглядывая товарищей, – велено остановиться, мост зажечь.
– Кто велено? – угрюмо спросил полковник.
– Уж я и не знаю, полковник, кто велено , – серьезно отвечал корнет, – но только мне князь приказал: «Поезжай и скажи полковнику, чтобы гусары вернулись скорей и зажгли бы мост».
Вслед за Жерковым к гусарскому полковнику подъехал свитский офицер с тем же приказанием. Вслед за свитским офицером на казачьей лошади, которая насилу несла его галопом, подъехал толстый Несвицкий.
– Как же, полковник, – кричал он еще на езде, – я вам говорил мост зажечь, а теперь кто то переврал; там все с ума сходят, ничего не разберешь.
Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому:
– Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили.
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.
– Носилки! – крикнул чей то голос сзади.
Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие.
– По обоий сторона, ротмистр, – послышался ему голос полкового командира, который, заехав вперед, стал верхом недалеко от моста с торжествующим и веселым лицом.
Ростов, обтирая испачканные руки о рейтузы, оглянулся на своего врага и хотел бежать дальше, полагая, что чем он дальше уйдет вперед, тем будет лучше. Но Богданыч, хотя и не глядел и не узнал Ростова, крикнул на него:
– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.
– Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник.
– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.

Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
В эту минуту солнце стало скрываться за тучами; впереди Ростова показались другие носилки. И страх смерти и носилок, и любовь к солнцу и жизни – всё слилось в одно болезненно тревожное впечатление.
«Господи Боже! Тот, Кто там в этом небе, спаси, прости и защити меня!» прошептал про себя Ростов.
Гусары подбежали к коноводам, голоса стали громче и спокойнее, носилки скрылись из глаз.
– Что, бг'ат, понюхал пог'оху?… – прокричал ему над ухом голос Васьки Денисова.
«Всё кончилось; но я трус, да, я трус», подумал Ростов и, тяжело вздыхая, взял из рук коновода своего отставившего ногу Грачика и стал садиться.
– Что это было, картечь? – спросил он у Денисова.
– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г'аботали! А г'абота сквег'ная! Атака – любезное дело, г'убай в песи, а тут, чог'т знает что, бьют как в мишень.
И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.
«Однако, кажется, никто не заметил», думал про себя Ростов. И действительно, никто ничего не заметил, потому что каждому было знакомо то чувство, которое испытал в первый раз необстреленный юнкер.
– Вот вам реляция и будет, – сказал Жерков, – глядишь, и меня в подпоручики произведут.
– Доложите князу, что я мост зажигал, – сказал полковник торжественно и весело.
– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .


Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.