Английское начало

Английское начало
a b c d e f g h 8 8 7 7 6 6 5 5 4 4 3 3 2 2 1 1 a b c d e f g h
Начальные ходы	1. c2-c4
ECO	A10–A39
Первое упоминание	матч Стаунтон — Сент-Аман, Париж, 1843
Названо в честь	Стаунтона и других английских шахматистов.
Категория дебюта	фланговый дебют
В базе данных	[www.365chess.com/opening.php?m=2&n=15&ms=c4&ns=15 365chess]

Англи́йское нача́ло — дебют, начинающийся ходом:
1. c2-c4.
Относится к фланговым началам.

Применение

В XIX веке часто применялось чемпионом Англии Говардом Стаунтоном, отсюда и его название. Значительную популярность дебют получил начиная с 20-х годов XX века.

В разработку многих вариантов этого дебюта внесли свой вклад Цукерторт, Нимцович, Рубинштейн, Рети, Капабланка, Ботвинник. Часто применяли английское начало в турнирах и матчах Смыслов, Полугаевский, Ларсен, Петросян, Таль, Портиш, Корчной, Карпов, Ульман, Любоевич, Андерссон, Майлс, Горт, Хюбнер, Гулько, Шуба, Каспаров, Иванчук, Крамник. Новейшие разработки и идеи в английском начале принадлежат Михалу Гуревичу, Михаилу Марину, Ларсу Карлссону, Энтони Костену и др.

Английское начало — находка для эскейпера: этот дебют позволяет шахматисту, предпочитающему белыми играть закрытые начала, избежать многих популярных и глубоко разработанных дебютов. Немаловажен тот факт, что белые могут не допустить тех защит, которые прекрасно изучены и наиграны соперником.

Каких дебютов можно избежать, отказавшись от 1. d2-d4 в пользу 1. с2-с4?

Принятый ферзевый гамбит. Последнее время этот дебют приносит чёрным хорошие результаты и встречается на самом высоком уровне, например, его часто применяет Ананд. Ход 1. с2-с4 не позволяет чёрным сыграть принятый ферзевый в нормальной редакции, например после 1. с4 е6 2. Кс3 d5 3. d4, попытка принять гамбит путём 3… dc неудачна ввиду ответа белых 4. e4!, который ведет к невыгодным для черных вариантам этого дебюта.

Защита Чигорина и контргамбит Альбина. Несмотря на традиционно плохую репутацию, эти дебюты встречаются даже на уровне гроссмейстеров экстракласса. Крупнейший современный апологет защиты Чигорина и контргамбита Альбина А. Морозевич имеет черными даже положительный баланс.

Будапештский гамбит.

Славянская защита. Один из наиболее популярных, труднопробиваемых современных дебютов. Любители «славянки» на 1. с4 нередко отвечают 1. с6, стремясь свести игру к хорошо изученным схемам после 2. d4. Однако белые имеют возможность перевести партию в русло защиты Каро-Канн (2. е4) или придерживаться основных линий дебюта Рети.

Защита Грюнфельда. Варианты этого дебюта разработаны исключительно глубоко, многие гроссмейстеры ищут пути к перевесу, однако у черных везде находится контригра. Английское начало предоставляет белым несколько возможностей избежать защиты Грюнфельда.

Защита Нимцовича. Название «анти-Нимцович» говорит само за себя — белые избегают основных вариантов защиты.

Новоиндийская защита и защита Боголюбова.

Защита Бенони, Модерн-Бенони, волжский гамбит.

Голландская защита.

«Танго» 1. d4 Kf6 2. с4 Кс6!? Этот необычный дебют стал популярен в течение последних десяти лет. Белым нелегко опровергнуть стратегию черных. Дебют встречается в соревнованиях самого высокого ранга и приносит чёрным неплохие практические результаты.

Английская защита (English Defence) 1. d4 e6 2. c4 b6!? Защита разработана группой английских шахматистов во главе с Э. Майлсом. Естественная реакция на несколько медлительную стратегию черных — 3. е4. Однако этот ход приносит белым больше огорчений, нежели радости. У черных находятся удивительные ресурсы контригры против центра белых. Статистика варианта также в пользу черных. Поэтому сильные шахматисты предпочитают 3. a3!?, хотя говорить здесь о значительном перевесе белых не приходится. См. книгу И. Одесского «Невозможное начало». Английское начало позволяет белым уклониться от этого дебюта.

Польская защита, St. George defence. 1. d4 b5?! 2. e4 a6. Защита представляет собой вариации дебюта Сокольского во второй руке. Казалось бы, чёрные, с первых же ходов пренебрегающие центром в угоду фланговым операциям, должны быть легко наказаны. Однако не все так просто. В этом дебюте, играя белыми, иногда терпели поражения самые сильные шахматисты мира, например, в 1983 году А. Карпов проиграл Э. Майлсу.

Дебют без названия 1. d4 e6 2. c4 Сb4!? Так играли многие сильные гроссмейстеры, например, Псахис, Эйнгорн, Шорт, Корчной. Гибкий дебют, позволяющий варьировать планы и переходить в другие начала, причем статистика за черных неплохая. Английское начало дает белым возможность уклониться и от этого дебюта.

Староиндийская защита. Вообще говоря, белые сравнительно редко избегают этого дебюта. Но ход 1. с2-с4! предоставляет им и такую возможность.

Преимущества и недостатки английского начала

Главное преимущество английского начала по сравнению с ходом 1. d4 заключается в том, что в этом дебюте легче построить игру не с точки зрения черных, а с точки зрения белых. Можно легко не дать сопернику играть его излюбленные позиции. Единственный существенный минус дебюта заключается в том, что чёрные могут немедленно ответить 1… е5. По мнению многих шахматистов, после 1. с4 е5 шансы белых на получение перевеса крайне малы. Однако, по мнению других^{[каких?]} шахматистов на ход белых с4 черным не следует отвечать е5, потому что в сицилианской защите при е4 с5 у черных, как правило, все в порядке, а тут то же самое с переменой цвета, при этом у белых лишний темп. Тем не менее гроссмейстеры, опасающиеся ответа 1… е5, разыгрывают английское начало при ином порядке ходов: 1. Kf3 Kf6, и только теперь — 2. c4. Однако 1. Kf3 имеет другой минус: чёрные могут ответить 1… d5, а значит, белым не избежать принятого ферзевого гамбита или славянской защиты. Да и в ортодоксальном ферзевом гамбите раннее Kf3, как известно, упрощает чёрным защиту.

Стоит ли опасаться, играя 1. с4, немедленного ответа 1… е5? Посмотрим статистику. Если бы ход 1… е5 был настолько опасен для белых, большинство гроссмейстеров именно так бы и отвечало на ход 1. с4. Однако самый популярный ответ здесь — 1… Kf6. Далее. После 1. с4 Kf6 2. Кс3 ответ 2… е5 находится на четвёртом месте по популярности, уступая таким продолжениям, как 2… g6, 2… e6 и 2… c5. Значит, играющие черными предпочитают другие защиты системам с е7-е5.

Ход 1. с2-с4 популярен в матчах на первенство мира: достаточно вспомнить, что Корчной в матчах против Карпова большинство партий открывал ходом слоновой пешки. Каспаров в матче с Карповым 87 года избрал английское начало главным дебютным оружием. Не изменил он этому ходу и в последней, 24-й, партии матча, когда ему была необходима победа. Любопытно, что в 23 партии в аналогичной ситуации находился Карпов: ему необходимо было выиграть. Он избрал 1. с2-с4 и добился победы.

Английское начало не очень популярно среди любителей, даже высокого уровня. Причина проста. Здесь велик шанс возникновения «скучных» позиций, не так легко завязать острую тактическую борьбу. В этом дебюте побеждает тот, кто превосходит соперника в позиционном понимании, искусстве маневрирования, в умении чувствовать тончайшие нюансы возникающих позиций. Английское начало — дебют не для лихачей, не для любителей искрометных атак. На одной тактике и расчете здесь далеко не уедешь. Думается, по мере нарастающих исследований закрытых дебютов их будет сложнее и сложнее играть: придумывать что-то новое в защитах Грюнфельда или Нимцовича становится трудно уже сегодня. В английском же начале события, как правило, развиваются не столь стремительно, пешечная структура определяется не сразу, в нём намного меньше форсированных, разработанных до эндшпиля вариантов. А значит — в нём больше игровых позиций, поэтому именно английскому началу принадлежит будущее.

Основные ответы на 1.c4

• 1.c4 e5 — В ряде случаев приводит к позициям, похожим на сицилианскую защиту с переменой цвета, например, «обратный дракон» или закрытая система;
• 1.c4 c5 — Симметричный вариант;
• 1.c4 Кf6 — Англо-индийская защита. Часто приводит с перестановкой ходов к защитам Нимцовича, Грюнфельда и староиндийской, но большинство вариантов имеет самостоятельное значение (анти-Нимцович, анти-Грюнфельд);
• 1.c4 e6 — обычно приводит с перестановкой ходов к ферзевому гамбиту, каталонскому началу, либо к дебюту Рети;
• 1.c4 c6 — обычно приводит с перестановкой ходов к славянской защите либо к защите Каро-Канн;
• 1.c4 f5 — приводит к голландской защите, если белые в дальнейшем играют d4.
• 1.c4 b6 — после 2.d4 e6 приводит к не имеющему названия острому дебюту, который ввели в практику Э.Майлс и другие английские шахматисты. Чаще белые воздерживаются от немедленного продвижения пешки d, что даёт им определённые плюсы.

Обзор основных систем

• 1.c4 e5 2.Кc3 Кf6 3.g3 — система дракона в первой руке;
• 1.c4 e5 2.Кc3 Кf6 3.Кf3 — система трех коней;
• 1.c4 e5 2.Кc3 Кf6 3.Кf3 Кc6 — система четырёх коней;
• 1.c4 e5 2.Кc3 Кc6 3.g3 g6 — закрытая система;
• 1.c4 e5 2.Кc3 d6;
• 1.c4 e5 2.Кc3 f5; 1.c4 e5 2.Кc3 Кc6 3.Кf3 f5; 1.c4 e5 2.Кc3 Кc6 3.g3 f5 — системы с f7-f5;
• 1.c4 Кf6 2.Кc3 e6 3.Кf3 Сb4 — уклонение белых от защиты Нимцовича;
• 1.c4 Кf6 2.Кc3 e6 3.e4 — система Микенаса-Флора;
• 1.c4 Кf6 2.Кc3 d5 — уклонение белых от защиты Грюнфельда;
• 1.c4 c5 2.Кf3 Кf6 3.d4 сxd4 4.Кxd4
• 1.c4 c5 2.Кf3 Кf6 3.Кc3 e6 4.g3 b6 5.Сg2 Сb7 6.O-O — анти-новоиндийская схема
• 1.c4 c5 2.Кf3 Кf6 3.d4 сxd4 4.Кxd4

b6 — система «ёж»

• 1.c4 c5 2.Кf3 Кf6 3.g3 b6 4.Сg2 Сb7 5. O-O g6 — двойное фианкетто;
• 1.c4 c5 2.Кc3 Кf6 3.Кf3 d5 4.cxd5 Кxd5 — «Современный вариант»;
• 1.c4 c5 2.Кc3 Кf6 3.g3 d5 4.cxd5 Кxd5 5.Сg2 — система Рубинштейна;
• 1.c4 c5 2.Кf3 Кf6 3.Кc3 Кc6 — симметричный вариант.

Литература

• В. К. Багиров. Английское начало. М., ФиС, 1989. ISBN 5-278-00167-4.
• Ilia Odessky. English Defence. Russian Chess House, М., 2008.
• С.Шипов. Ёж: учебник стратегии и тактики. М., 2004. ISBN 5-7905-2763-9
• А. Карпов. Учитесь играть английское начало. Russian Chess House, М., 2006. ISBN 5-94693-046-X
• Kosten, A. The Dynamic English. London, 2008.
• Povah, Nigel. How to play the English Opening. London, 1991.

Отрывок, характеризующий Английское начало

– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.
– Тащи всё, ребята! Не доставайся дьяволам! – закричал он, сам хватая мешки и выкидывая их на улицу. Некоторые солдаты, испугавшись, выбежали, некоторые продолжали насыпать. Увидав Алпатыча, Ферапонтов обратился к нему.
– Решилась! Расея! – крикнул он. – Алпатыч! решилась! Сам запалю. Решилась… – Ферапонтов побежал на двор.
По улице, запружая ее всю, непрерывно шли солдаты, так что Алпатыч не мог проехать и должен был дожидаться. Хозяйка Ферапонтова с детьми сидела также на телеге, ожидая того, чтобы можно было выехать.
Была уже совсем ночь. На небе были звезды и светился изредка застилаемый дымом молодой месяц. На спуске к Днепру повозки Алпатыча и хозяйки, медленно двигавшиеся в рядах солдат и других экипажей, должны были остановиться. Недалеко от перекрестка, у которого остановились повозки, в переулке, горели дом и лавки. Пожар уже догорал. Пламя то замирало и терялось в черном дыме, то вдруг вспыхивало ярко, до странности отчетливо освещая лица столпившихся людей, стоявших на перекрестке. Перед пожаром мелькали черные фигуры людей, и из за неумолкаемого треска огня слышались говор и крики. Алпатыч, слезший с повозки, видя, что повозку его еще не скоро пропустят, повернулся в переулок посмотреть пожар. Солдаты шныряли беспрестанно взад и вперед мимо пожара, и Алпатыч видел, как два солдата и с ними какой то человек во фризовой шинели тащили из пожара через улицу на соседний двор горевшие бревна; другие несли охапки сена.
Алпатыч подошел к большой толпе людей, стоявших против горевшего полным огнем высокого амбара. Стены были все в огне, задняя завалилась, крыша тесовая обрушилась, балки пылали. Очевидно, толпа ожидала той минуты, когда завалится крыша. Этого же ожидал Алпатыч.
– Алпатыч! – вдруг окликнул старика чей то знакомый голос.
– Батюшка, ваше сиятельство, – отвечал Алпатыч, мгновенно узнав голос своего молодого князя.
Князь Андрей, в плаще, верхом на вороной лошади, стоял за толпой и смотрел на Алпатыча.
– Ты как здесь? – спросил он.
– Ваше… ваше сиятельство, – проговорил Алпатыч и зарыдал… – Ваше, ваше… или уж пропали мы? Отец…
– Как ты здесь? – повторил князь Андрей.
Пламя ярко вспыхнуло в эту минуту и осветило Алпатычу бледное и изнуренное лицо его молодого барина. Алпатыч рассказал, как он был послан и как насилу мог уехать.
– Что же, ваше сиятельство, или мы пропали? – спросил он опять.
Князь Андрей, не отвечая, достал записную книжку и, приподняв колено, стал писать карандашом на вырванном листе. Он писал сестре:
«Смоленск сдают, – писал он, – Лысые Горы будут заняты неприятелем через неделю. Уезжайте сейчас в Москву. Отвечай мне тотчас, когда вы выедете, прислав нарочного в Усвяж».
Написав и передав листок Алпатычу, он на словах передал ему, как распорядиться отъездом князя, княжны и сына с учителем и как и куда ответить ему тотчас же. Еще не успел он окончить эти приказания, как верховой штабный начальник, сопутствуемый свитой, подскакал к нему.
– Вы полковник? – кричал штабный начальник, с немецким акцентом, знакомым князю Андрею голосом. – В вашем присутствии зажигают дома, а вы стоите? Что это значит такое? Вы ответите, – кричал Берг, который был теперь помощником начальника штаба левого фланга пехотных войск первой армии, – место весьма приятное и на виду, как говорил Берг.
Князь Андрей посмотрел на него и, не отвечая, продолжал, обращаясь к Алпатычу:
– Так скажи, что до десятого числа жду ответа, а ежели десятого не получу известия, что все уехали, я сам должен буду все бросить и ехать в Лысые Горы.
– Я, князь, только потому говорю, – сказал Берг, узнав князя Андрея, – что я должен исполнять приказания, потому что я всегда точно исполняю… Вы меня, пожалуйста, извините, – в чем то оправдывался Берг.
Что то затрещало в огне. Огонь притих на мгновенье; черные клубы дыма повалили из под крыши. Еще страшно затрещало что то в огне, и завалилось что то огромное.
– Урруру! – вторя завалившемуся потолку амбара, из которого несло запахом лепешек от сгоревшего хлеба, заревела толпа. Пламя вспыхнуло и осветило оживленно радостные и измученные лица людей, стоявших вокруг пожара.
Человек во фризовой шинели, подняв кверху руку, кричал:
– Важно! пошла драть! Ребята, важно!..
– Это сам хозяин, – послышались голоса.
– Так, так, – сказал князь Андрей, обращаясь к Алпатычу, – все передай, как я тебе говорил. – И, ни слова не отвечая Бергу, замолкшему подле него, тронул лошадь и поехал в переулок.


От Смоленска войска продолжали отступать. Неприятель шел вслед за ними. 10 го августа полк, которым командовал князь Андрей, проходил по большой дороге, мимо проспекта, ведущего в Лысые Горы. Жара и засуха стояли более трех недель. Каждый день по небу ходили курчавые облака, изредка заслоняя солнце; но к вечеру опять расчищало, и солнце садилось в буровато красную мглу. Только сильная роса ночью освежала землю. Остававшиеся на корню хлеба сгорали и высыпались. Болота пересохли. Скотина ревела от голода, не находя корма по сожженным солнцем лугам. Только по ночам и в лесах пока еще держалась роса, была прохлада. Но по дороге, по большой дороге, по которой шли войска, даже и ночью, даже и по лесам, не было этой прохлады. Роса не заметна была на песочной пыли дороги, встолченной больше чем на четверть аршина. Как только рассветало, начиналось движение. Обозы, артиллерия беззвучно шли по ступицу, а пехота по щиколку в мягкой, душной, не остывшей за ночь, жаркой пыли. Одна часть этой песочной пыли месилась ногами и колесами, другая поднималась и стояла облаком над войском, влипая в глаза, в волоса, в уши, в ноздри и, главное, в легкие людям и животным, двигавшимся по этой дороге. Чем выше поднималось солнце, тем выше поднималось облако пыли, и сквозь эту тонкую, жаркую пыль на солнце, не закрытое облаками, можно было смотреть простым глазом. Солнце представлялось большим багровым шаром. Ветра не было, и люди задыхались в этой неподвижной атмосфере. Люди шли, обвязавши носы и рты платками. Приходя к деревне, все бросалось к колодцам. Дрались за воду и выпивали ее до грязи.
Князь Андрей командовал полком, и устройство полка, благосостояние его людей, необходимость получения и отдачи приказаний занимали его. Пожар Смоленска и оставление его были эпохой для князя Андрея. Новое чувство озлобления против врага заставляло его забывать свое горе. Он весь был предан делам своего полка, он был заботлив о своих людях и офицерах и ласков с ними. В полку его называли наш князь, им гордились и его любили. Но добр и кроток он был только с своими полковыми, с Тимохиным и т. п., с людьми совершенно новыми и в чужой среде, с людьми, которые не могли знать и понимать его прошедшего; но как только он сталкивался с кем нибудь из своих прежних, из штабных, он тотчас опять ощетинивался; делался злобен, насмешлив и презрителен. Все, что связывало его воспоминание с прошедшим, отталкивало его, и потому он старался в отношениях этого прежнего мира только не быть несправедливым и исполнять свой долг.
Правда, все в темном, мрачном свете представлялось князю Андрею – особенно после того, как оставили Смоленск (который, по его понятиям, можно и должно было защищать) 6 го августа, и после того, как отец, больной, должен был бежать в Москву и бросить на расхищение столь любимые, обстроенные и им населенные Лысые Горы; но, несмотря на то, благодаря полку князь Андрей мог думать о другом, совершенно независимом от общих вопросов предмете – о своем полку. 10 го августа колонна, в которой был его полк, поравнялась с Лысыми Горами. Князь Андрей два дня тому назад получил известие, что его отец, сын и сестра уехали в Москву. Хотя князю Андрею и нечего было делать в Лысых Горах, он, с свойственным ему желанием растравить свое горе, решил, что он должен заехать в Лысые Горы.
Он велел оседлать себе лошадь и с перехода поехал верхом в отцовскую деревню, в которой он родился и провел свое детство. Проезжая мимо пруда, на котором всегда десятки баб, переговариваясь, били вальками и полоскали свое белье, князь Андрей заметил, что на пруде никого не было, и оторванный плотик, до половины залитый водой, боком плавал посредине пруда. Князь Андрей подъехал к сторожке. У каменных ворот въезда никого не было, и дверь была отперта. Дорожки сада уже заросли, и телята и лошади ходили по английскому парку. Князь Андрей подъехал к оранжерее; стекла были разбиты, и деревья в кадках некоторые повалены, некоторые засохли. Он окликнул Тараса садовника. Никто не откликнулся. Обогнув оранжерею на выставку, он увидал, что тесовый резной забор весь изломан и фрукты сливы обдерганы с ветками. Старый мужик (князь Андрей видал его у ворот в детстве) сидел и плел лапоть на зеленой скамеечке.
Он был глух и не слыхал подъезда князя Андрея. Он сидел на лавке, на которой любил сиживать старый князь, и около него было развешено лычко на сучках обломанной и засохшей магнолии.
Князь Андрей подъехал к дому. Несколько лип в старом саду были срублены, одна пегая с жеребенком лошадь ходила перед самым домом между розанами. Дом был заколочен ставнями. Одно окно внизу было открыто. Дворовый мальчик, увидав князя Андрея, вбежал в дом.
Алпатыч, услав семью, один оставался в Лысых Горах; он сидел дома и читал Жития. Узнав о приезде князя Андрея, он, с очками на носу, застегиваясь, вышел из дома, поспешно подошел к князю и, ничего не говоря, заплакал, целуя князя Андрея в коленку.