Англо-египетская война
| Англо-египетская война | |||
 | |||
| Дата |
11 июля — 15 сентября 1882 года (67 дней) | ||
|---|---|---|---|
| Место | |||
| Причина |
Территориальная экспансия Британии | ||
| Итог |
победа Британской империи | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Англо-египетская война (англ. Anglo-Egyptian War) — война Великобритании против Египта в 1882 году. Британская империя пыталась расширить свои колониальные владения в Африке и, тем самым, спровоцировала восстание египетских патриотов-офицеров во главе с полковником Араби-паша.
Содержание
Повод к войне
В 1869 году в Египте Лессепс прорыл и открыл Суэцкий канал. Вначале контрольным пакетом акций владел египетский правитель Исмаил-Паша. В 1875 году он продал акции Великобритании. С 1880 года акциями на Суэцкий канал владела англо-французская компания.
В 1881 году в Египте началось восстание офицеров против влияния Британской империи в зоне Суэцкого канала. Соединенное Королевство незамедлительно воспользовалось этим и начало проводить приготовления к вторжению в Египет. Летом 1882 года на Международной конференции европейских наций, проходившей в Константинополе, Великобритания подняла вопрос, касающийся восстания в Египте. Турецкий султан Абдул-Хамид II отказался посылать в Египет свои войска. Также Британию в этой войне не поддержала и её давняя союзница по колониальным войнам — Франция, которая была в этот момент занята приготовлениями ко вторжению во Вьетнам. Тогда британцы решили действовать одни. Франция вывела свой военно-морской полк из Александрии.
Силы сторон
Египетская армия
К началу 1880-х годов египетская армия пребывала в плачевном состоянии после провальной военной кампании против Эфиопии в конце 1870-х годов. Армия была нерегулярная, значительная её часть формировалась за счёт мобилизации феллахов (крестьян). Их силой забирали из их деревень, выдавали им оружие и амуницию, но часто у них не было даже униформы. Подготовка мобилизованных была крайне слабой. Ко времени восстания Ораби-паши египетская армия находилась в самом слабом своём состоянии за последние годы. Она состояла из шести пехотных полков (9000 человек), двух кавалерийских полков (1000), полка полевой артиллерии (600) и полка береговой артиллерии (700). Общая численность регулярной армии составляла 11 300 человек, все они были опытными солдатами[1].
К началу Англо-египетской войны численность армии Ораби-паши составляла 9000 человек, из них 5000 располагалось в Александрии, остальные в других частях страны. С началом войны была проведена масштабная мобилизация, за счёт которой численность армии была увеличена до 60 тыс. человек. Значительную часть этих людей составляли плохо подготовленные к войне феллахи и резервисты, многим из которых было уже за 50 лет. Расовый и этнический состав египетской армии был разнообразным: чернокожие суданцы, арабы из разных племён, большое число бедуинов. В армии имелся недостаток в квалифицированных офицерах[1]. В августе 1882 года была проведена вторая волна мобилизации, в ходе которой за счёт призыва совершенно не обученных рекрутов численность армии выросла до 100 тыс. человек[2].
Египетская армия была вооружена винтовками Remington, 60 тыс. которых были куплены в 1876 году у США. Эти 11-мм винтовки с качающимся затвором способным были производить до 17 выстрелов в минуту. Кавалеристы были вооружены американскими карабинами, артиллеристы — мушкетонами. Мобилизованные феллахи в большинстве своём были вооружены устаревшими дульнозарядными мушкетами. Египетская артиллерия состояла в основном из прусских орудий, произведённых фирмой Krupp и аналогичных тем, что использовались во Франко-прусской войне 1870—1871 годов. Также на вооружении египетской армии состояло небольшое количество пулемётов Гарднера и Гатлинга, модифицированных под 11-мм патрон[3].
Боевые действия
Раним утром 11 июля 1882 года британские корабли (8 броненосцев, 5 канонерских лодок и 1 миноносец, всего 5700 человек) начали бомбардировку Александрии. Бомбардировка закончилась поздним вечером 12 июля, когда все фортификационные сооружения были уничтожены.
Британцы высадили десант. Их встретила упорным сопротивлением армия Араби (примерно 7500 солдат). Но армия египтян оставила город, потеряв около 2000 человек убитыми и ранеными. Потери британцев были незначительными. Через 4 дня Александрия была захвачена.
Вскоре британские солдаты оставили Александрию и двинулись на столицу Египта. Однако 28 июля египтяне остановили продвижение британских солдат к своей столице в битве при Кафр-эд-Дауваре. Дело в том, что после падения Александрии, Араби ввёл в стране всеобщую воинскую повинность, собрал большое войско, официально объявил Великобритании войну и двинулся всеми силами навстречу противнику, тем самым оставив стороны Суэцкого канала незащищенными.
Этим незамедлительно воспользовалось британское командование. 2 августа британско-индийские войска (20 000 солдат) под командованием лорда Уолсли заняли Суэц. 20 августа британцы захватили Исмаилию. После падения Исмаилии открылась дорога на Каир.
24 августа произошла битва при Тель-эль-Магута. В этой битве египтяне попытались отразить британское наступление генерала Грэма на Кассассин. Не оказав серьёзного сопротивления, они были отброшены и понесли тяжелые потери.
28 августа произошла битва при Кассассине. В ней британцами командовал генерал Грэм, а египтянами — Ораби. Ораби атаковал позиции британцев, Грэм держал оборону в течение всего дня, но ближе к вечеру он бросил в атаку против неприятеля свою легкую кавалерию во главе с сэром Бейкером Расселом. Противник был сломлен и обращен в бегство. Потери британцев составили 11 человек убитыми и 68 ранеными.
13 сентября 1882 года произошло решающие сражение между британскими-египетскими войсками и армией Ораби. Битва происходила в районе города Тель-эль-Кебир. Войска лорда Уолсли (около 20 000 солдат), несмотря на изнурительный ночной марш по пустыне, ранним утром сумели атаковать и прорвать оборонительные укрепления армии Ораби (22 000 человек). Египтяне, потеряв несколько тысяч солдат убитыми и ранеными, отступили. Британцы (их потери после битвы составили всего 339 человек убитыми и ранеными) 14 сентября победоносно вошли в Каир.
Конец войны
На следующий день после захвата Каира (15 сентября) Араби-паша и его партнёры были схвачены. Правительство Египта, во главе которого, фактически, стоял Араби, подписало капитуляцию. Британские войска оккупировали весь Египет. Теперь Египет стал одним из протекторатов Великой Британии. Страна будет находиться под прямым контролем Соединенного Королевства ещё 40 лет, после чего в 1922 году будет провозглашена независимость Египта. Но фактически последний английский солдат ушёл из Египта только в 1956 году.
Египетский суд приговорил Араби-пашу к смертной казни. Но благодаря вмешательству британского правительства он был изгнан на остров Цейлон (современная Шри-Ланка). Он прожил на острове 19 лет, после чего был помилован и вернулся в Египет.
Напишите отзыв о статье "Англо-египетская война"
Примечания
- ↑ 1 2 Featherstone, 1993, p. 38—41.
- ↑ Featherstone, 1993, p. 42.
- ↑ Featherstone, 1993, p. 41—42.
Литература
- Featherstone, Donald. Tel El-Kebir 1882: Wolseley's Conquest of Egypt. — Osprey Publishing, 1993. — P. 96. — ISBN 978-1855323339.
- Мерников А. Г., Спектор А. А. Всемирная история войн. — Минск., 2005.
Ссылки
- [web.archive.org/web/20051204013707/www.cultinfo.ru/fulltext/1/001/008/056/975.htm]
- [cow2.la.psu.edu/cow2%20data/WarData/InterState/Inter-State%20Wars%20(V%203-0).htm] (англ.)
- [www.onwar.com/aced/nation/uni/uk/18/fegypt1882b.htm British Occupation Egypt 1882] (англ.)
- [encyclopedia.jrank.org/MIC_MOL/MILITARY_OPERATIONS_OF.html MILITARY OPERATIONS OF 1882—1885 IN EGYPT]
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Англо-египетская война
L'Europe n'eut bientot fait de la sorte veritablement qu'un meme peuple, et chacun, en voyageant partout, se fut trouve toujours dans la patrie commune. Il eut demande toutes les rivieres navigables pour tous, la communaute des mers, et que les grandes armees permanentes fussent reduites desormais a la seule garde des souverains.De retour en France, au sein de la patrie, grande, forte, magnifique, tranquille, glorieuse, j'eusse proclame ses limites immuables; toute guerre future, purement defensive; tout agrandissement nouveau antinational. J'eusse associe mon fils a l'Empire; ma dictature eut fini, et son regne constitutionnel eut commence…
Paris eut ete la capitale du monde, et les Francais l'envie des nations!..
Mes loisirs ensuite et mes vieux jours eussent ete consacres, en compagnie de l'imperatrice et durant l'apprentissage royal de mon fils, a visiter lentement et en vrai couple campagnard, avec nos propres chevaux, tous les recoins de l'Empire, recevant les plaintes, redressant les torts, semant de toutes parts et partout les monuments et les bienfaits.
Русская война должна бы была быть самая популярная в новейшие времена: это была война здравого смысла и настоящих выгод, война спокойствия и безопасности всех; она была чисто миролюбивая и консервативная.
Это было для великой цели, для конца случайностей и для начала спокойствия. Новый горизонт, новые труды открывались бы, полные благосостояния и благоденствия всех. Система европейская была бы основана, вопрос заключался бы уже только в ее учреждении.
Удовлетворенный в этих великих вопросах и везде спокойный, я бы тоже имел свой конгресс и свой священный союз. Это мысли, которые у меня украли. В этом собрании великих государей мы обсуживали бы наши интересы семейно и считались бы с народами, как писец с хозяином.
Европа действительно скоро составила бы таким образом один и тот же народ, и всякий, путешествуя где бы то ни было, находился бы всегда в общей родине.
Я бы выговорил, чтобы все реки были судоходны для всех, чтобы море было общее, чтобы постоянные, большие армии были уменьшены единственно до гвардии государей и т.д.
Возвратясь во Францию, на родину, великую, сильную, великолепную, спокойную, славную, я провозгласил бы границы ее неизменными; всякую будущую войну защитительной; всякое новое распространение – антинациональным; я присоединил бы своего сына к правлению империей; мое диктаторство кончилось бы, в началось бы его конституционное правление…
Париж был бы столицей мира и французы предметом зависти всех наций!..
Потом мои досуги и последние дни были бы посвящены, с помощью императрицы и во время царственного воспитывания моего сына, на то, чтобы мало помалу посещать, как настоящая деревенская чета, на собственных лошадях, все уголки государства, принимая жалобы, устраняя несправедливости, рассевая во все стороны и везде здания и благодеяния.]
Он, предназначенный провидением на печальную, несвободную роль палача народов, уверял себя, что цель его поступков была благо народов и что он мог руководить судьбами миллионов и путем власти делать благодеяния!
«Des 400000 hommes qui passerent la Vistule, – писал он дальше о русской войне, – la moitie etait Autrichiens, Prussiens, Saxons, Polonais, Bavarois, Wurtembergeois, Mecklembourgeois, Espagnols, Italiens, Napolitains. L'armee imperiale, proprement dite, etait pour un tiers composee de Hollandais, Belges, habitants des bords du Rhin, Piemontais, Suisses, Genevois, Toscans, Romains, habitants de la 32 e division militaire, Breme, Hambourg, etc.; elle comptait a peine 140000 hommes parlant francais. L'expedition do Russie couta moins de 50000 hommes a la France actuelle; l'armee russe dans la retraite de Wilna a Moscou, dans les differentes batailles, a perdu quatre fois plus que l'armee francaise; l'incendie de Moscou a coute la vie a 100000 Russes, morts de froid et de misere dans les bois; enfin dans sa marche de Moscou a l'Oder, l'armee russe fut aussi atteinte par, l'intemperie de la saison; elle ne comptait a son arrivee a Wilna que 50000 hommes, et a Kalisch moins de 18000».
[Из 400000 человек, которые перешли Вислу, половина была австрийцы, пруссаки, саксонцы, поляки, баварцы, виртембергцы, мекленбургцы, испанцы, итальянцы и неаполитанцы. Императорская армия, собственно сказать, была на треть составлена из голландцев, бельгийцев, жителей берегов Рейна, пьемонтцев, швейцарцев, женевцев, тосканцев, римлян, жителей 32 й военной дивизии, Бремена, Гамбурга и т.д.; в ней едва ли было 140000 человек, говорящих по французски. Русская экспедиция стоила собственно Франции менее 50000 человек; русская армия в отступлении из Вильны в Москву в различных сражениях потеряла в четыре раза более, чем французская армия; пожар Москвы стоил жизни 100000 русских, умерших от холода и нищеты в лесах; наконец во время своего перехода от Москвы к Одеру русская армия тоже пострадала от суровости времени года; по приходе в Вильну она состояла только из 50000 людей, а в Калише менее 18000.]
Он воображал себе, что по его воле произошла война с Россией, и ужас совершившегося не поражал его душу. Он смело принимал на себя всю ответственность события, и его помраченный ум видел оправдание в том, что в числе сотен тысяч погибших людей было меньше французов, чем гессенцев и баварцев.
Несколько десятков тысяч человек лежало мертвыми в разных положениях и мундирах на полях и лугах, принадлежавших господам Давыдовым и казенным крестьянам, на тех полях и лугах, на которых сотни лет одновременно сбирали урожаи и пасли скот крестьяне деревень Бородина, Горок, Шевардина и Семеновского. На перевязочных пунктах на десятину места трава и земля были пропитаны кровью. Толпы раненых и нераненых разных команд людей, с испуганными лицами, с одной стороны брели назад к Можайску, с другой стороны – назад к Валуеву. Другие толпы, измученные и голодные, ведомые начальниками, шли вперед. Третьи стояли на местах и продолжали стрелять.
Над всем полем, прежде столь весело красивым, с его блестками штыков и дымами в утреннем солнце, стояла теперь мгла сырости и дыма и пахло странной кислотой селитры и крови. Собрались тучки, и стал накрапывать дождик на убитых, на раненых, на испуганных, и на изнуренных, и на сомневающихся людей. Как будто он говорил: «Довольно, довольно, люди. Перестаньте… Опомнитесь. Что вы делаете?»
Измученным, без пищи и без отдыха, людям той и другой стороны начинало одинаково приходить сомнение о том, следует ли им еще истреблять друг друга, и на всех лицах было заметно колебанье, и в каждой душе одинаково поднимался вопрос: «Зачем, для кого мне убивать и быть убитому? Убивайте, кого хотите, делайте, что хотите, а я не хочу больше!» Мысль эта к вечеру одинаково созрела в душе каждого. Всякую минуту могли все эти люди ужаснуться того, что они делали, бросить всо и побежать куда попало.
Но хотя уже к концу сражения люди чувствовали весь ужас своего поступка, хотя они и рады бы были перестать, какая то непонятная, таинственная сила еще продолжала руководить ими, и, запотелые, в порохе и крови, оставшиеся по одному на три, артиллеристы, хотя и спотыкаясь и задыхаясь от усталости, приносили заряды, заряжали, наводили, прикладывали фитили; и ядра так же быстро и жестоко перелетали с обеих сторон и расплюскивали человеческое тело, и продолжало совершаться то страшное дело, которое совершается не по воле людей, а по воле того, кто руководит людьми и мирами.
Тот, кто посмотрел бы на расстроенные зады русской армии, сказал бы, что французам стоит сделать еще одно маленькое усилие, и русская армия исчезнет; и тот, кто посмотрел бы на зады французов, сказал бы, что русским стоит сделать еще одно маленькое усилие, и французы погибнут. Но ни французы, ни русские не делали этого усилия, и пламя сражения медленно догорало.
