Англо-японский союз

А́нгло-япо́нский сою́з — соглашения между Великобританией и Японией, действовавшие в 1902—1921 годах.

Предыстория

Первоначально договор был заключён министром иностранных дел Великобритании лордом Лансдауном и японским министр-резидентом в Лондоне Хаяси Тадасу в Лондоне 30 января 1902 года на 5-летний срок. Однако ещё до окончания русско-японской войны приступили к его пересмотру, и 12 августа 1905 года Лансдоун и Гаяси подписали в Лондоне новый союзный договор на 10-летний срок. Этот договор был опубликован 14 (27) сентября 1905 года, то есть через три недели после заключения Портсмутского мира.

Обстоятельства, вызвавшие англо-японский союз 1902 года, неразрывно связаны с событиями, сопровождавшими окончание японо-китайской войны 1894—1895 годов. По Симоносекскому мирному договору 17 апреля 1895 года, Китай, помимо уплаты контрибуции и разных других тяжёлых условий, был обязан признать независимость Кореи и уступить Японии Ляодунский полуостров. Тогда по инициативе России возник вопрос о воздействии европейских держав на Японию в пользу Китая. Англия, впрочем, уклонилась от вмешательства в японо-китайские дела и в возникших переговорах держалась совершенно отдельно от прочих держав.

Между тем, Россия, Франция и Германия 23 апреля 1895 года обратились к Японии с требованием об отказе от Ляодунского полуострова и о возвращении китайцам Порт-Артура. Не будучи готовой к новой войне и следуя советам английского посланника, Япония 10 мая согласилась подчиниться настояниям держав. По конвенции 8 ноября 1895 года Япония возвратила Ляодунский полуостров Китаю за вознаграждение в 30 миллионов таэлей.

Последствием европейского вмешательства явилось довольно сложное взаимное отношение держав на Дальнем Востоке. С одной стороны, образовался как бы тройственный, хотя и не оформленный, союз России, Франции и Германии, остановивший победоносное шествие японцев. Вместе с тем обнаружилось особое сближение России с Китаем: Россия снабдила его денежными средствами, необходимыми для уплаты Японии и, в благодарность за оказанную помощь, получила право продолжать свой Сибирский железнодорожный путь по китайской территории. С другой стороны, отказ Англии от воздействия на Японию положил начало для установления дружественных отношений между этими двумя государствами. С течением времени почва для развития таких дружественных отношений значительно увеличилась.

Активная политика России на Дальнем Востоке после японо-китайской войны, занятие ею в 1898 году Порт-Артура, оккупация Маньчжурии после боксёрского восстания 1900 года — всё это привело к тому, что постепенно выяснилась общность интересов Англии и Японии, желавших остановить всё возраставшее влияние России. Стремясь на материк и в частности в Корею, Япония, впрочем, сделала попытку сблизиться и с Россией, то есть с державой, наиболее заинтересованной в этом вопросе. Однако безуспешность миссии маркиза Ито в январе 1901 года, которому не удалось установить соглашения с Россией, заставила Японию искать иных способов для достижения своей цели. Сознавая близость войны с Россией и готовясь к ней, Япония считала необходимым обезопасить себя от повторения событий 1895 года, когда против Японии выступили три державы. Для Англии важно было поддержать Японию, дабы создать серьёзный противовес распространению русского владычества на Востоке. В этих условиях состоялось соглашение между Англией и Японией.

Первый союзный договор

Первый союзный договор сроком на 5 лет был подписан в Лондоне 30 января 1902 года. Текст договора состоял из 6-и статей и предусматривал нейтралитет одного из союз­ников в случае войны другого с какой-либо державой и военную помощь другому союзнику, если к его противнику присоединится одно или более государств. Он гарантировал «специальные ин­тересы» Англии в Китае, а Японии — в Корее и Китае и право союзников на вмешательство, если их «специ­альным интересам» будет угрожать какая-либо опасность из-за «беспорядков» внутри этих стран или опасность извне. Договор носил антирусскую направленность и был для Японии подготовкой к русско-японской войне.

Вслед за опубликованием текста договора последовала торжественная декларация России и Франции от 3/16 марта 1902 года, в которой оба правительства объявляли, что в случае враждебных действий других держав, либо повторения беспорядков в Китае, которые могут нарушить целостность и свободное развитие Поднебесной империи, они предоставляют себе «озаботиться принятием соответствующих мер к охранению своих интересов». Сравнивая эту декларацию с англо-японским договором, нельзя не признать, что их значение было далеко не равноценно. В то время как первая носит следы неясных и неуверенных решений, договор 1902 года точно устанавливает взаимные отношения союзников и предопределяет полную изолированность России на случай будущей войны с Японией. Последующие события вполне подтвердили важное значение англо-японского союза. Япония, во время войны с Россией, была им обеспечена от какого бы то ни было постороннего вмешательства. Успех договора 1902 года и сочувствие, которым он пользовался как в Японии, так и в Англии, привели к тому, что перед окончанием русско-японской войны, когда вполне уже выяснилось, что положение вещей на Дальнем Востоке должно значительно измениться, возник вопрос о пересмотре этого договора и о замене его новым.

Второй союзный договор

Второй союзный договор сроком на 10 лет был подписан 12 августа 1905 года в Лондоне. По нему признавался про­текторат Японии над Кореей. В от­личие от первого, договор 1905 года пре­дусматривал военную помощь од­ного союзника другому в случае вой­ны даже с одной какой-либо державой; в сферу действия договора были включены индийские владения Анг­лии. В условиях обострения отно­шений с Японией Англия опасалась, что в случае возникновения японо-американской войны она вынуждена будет, по условиям договора 1905 года, оказать помощь Японии. Договор различал два рода интересов — общих и специальных. Общие интересы сводились к сохранению мира в областях восточной Азии и Индии, к обеспечению независимости и целостности Китая и к принципу равенства всех народов в торговле и промышленности в Китае. Специальные интересы у каждого союзника были различны. Специальный интерес Англии — в безопасности индийской границы. Специальный интерес Японии — в Корее, которая признавалась Англией состоящей под исключительным влиянием Японии.

Третий союзный договор

Третий союзный договор сроком на 10 лет был подпи­сан в Лондоне 13 июля 1911 года. По его условиям союзник не должен был оказывать военную помощь другому против той державы, с которой он имеет генеральный арбитражный договор (в это время Англия вела переговоры с США о заключении такого договора).

Столкновения экономических интересов Японии и Англии в Китае, а также сближение Англии и Японии с Россией осла­били антирусскую направленность и общее значение Союза. В изменившейся международной обстановке Союз при­нял антигерманский характер. На Парижской мирной конференции 1919—1920 годов Япония, используя Союз и поддерживая Англию по ряду воп­росов, добилась удовлетворения своих притязаний на Шаньдун и на тихоокеанские острова, принадлежав­шие Германии.

Расторжение союза

На Вашингтонской конференции 1921—1922, 13 декабря 1921 года был заключён Трактат четырёх держав между США, Великобританией, Францией и Японией. Статья 4 гласила, что после ратификации договора англо-японский союз, возобновлённый в 1911 году, теряет силу. Английские дипломаты стремились подчеркнуть, что договор был не аннулирован, а лишь заменён соглашением четырёх держав, — двусторонний пакт уступил место пакту четырёх держав. Однако японский делегат так определил смысл статьи 4: «Во всяком случае вы устроили союзу (англо-японскому) блестящие похороны».

Литература

• Военная энциклопедия / Под ред. В. Ф. Новицкого и др. — СПб.: т-во И. В. Сытина, 1911—1915.
• Англо-японский союзный договор // Алжирские экспедиции — Аракчеев, граф, Алексей Андреевич. — СПб. ; [М.] : Тип. т-ва И. В. Сытина, 1911. — С. 540—542. — (Военная энциклопедия : [в 18 т.] / под ред. В. Ф. Новицкого [и др.] ; 1911—1915, т. 2).</span>

Ссылки

• [bigenc.ru/text/1821836 Англо-японский союз 1902—21] / М. П. Айзенштат // А — Анкетирование. — М. : Большая Российская энциклопедия, 2005. — С. 702. — (Большая российская энциклопедия : [в 35 т.] / гл. ред. Ю. С. Осипов ; 2004—, т. 1). — ISBN 5-85270-329-X.</span>
• [www.jacar.go.jp/nichiro/uk-japan.htm Текст договора, на английском и японском]
• [sticerd.lse.ac.uk/dps/is/IS432.pdf Anglo-Japanese Alliance] — LSE STICERD Discussion paper (2002)
• [sticerd.lse.ac.uk/dps/is/is443.pdf Studies in the Anglo-Japanese Alliance (1902—1923)] — LSE STICERD Discussion paper (2003)

Отрывок, характеризующий Англо-японский союз

– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.


Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.