Ангра-Майнью

А́нгра-Ма́йнью (А́нхра-Ма́йнью) в некоторых источниках встречается под именем Ахрима́н, Ариман (древнеперсид. Ahriya mainyus, зендское añhro-mainyus, то есть «злой дух») — олицетворение зла в маздаизме и более позднем зороастризме; бог тьмы и олицетворение всего дурного, первоисточник зла, противник Ормузда (Ахура Мазды).

В древнеперсидских клинообразных письменах носит эпитет duwaista, то есть «ненавистный». Ахриман не обладает самостоятельной творческой силой, как его противник, добрый бог Ормузд (Ахура Мазда), но во всякое чистое и доброе творение Ормузда он может заронить зерно зла. Поэтому он является источником вредных сил природы, болезней, неурожая, творцом ядовитых растений, хищных зверей; к нему вообще сводятся все физические и моральные бедствия. Ему покорны все даевы (дэвы), то есть духи зла, он властелин смерти и мрака и представляется, таким образом, противовесом и вечным врагом Ормузда и его блаженного царства света. Когда наконец Аушедар, Аушедар-Мах и Саошьянт (по зенд. Çaosyans), явившись свету в определённом промежутке времени, победят Ахримана и уничтожат сонмища его демонов, тогда утвердится безраздельное господство Ормузда над всем миром («Зенд-и Вохуман яшт»).

Немного о многом

В самой ранней части «Авесты» — «Гатах» — прообраз Ахримана можно усмотреть в Ака Мана, в других книгах «Авесты» — в Ангро-Майнью. Ахриман противопоставляется Ахура-Мазде: Ахура-Мазда создаёт 16 стран добра, Ахриман — 16 стран зла; в противовес чистым «ахурийским» животным Ахриман создаёт змей, драконов и прочую нечисть; Ахура-Мазда ниспосылает своего пророка Заратуштру, Ахриман пытается искусить или убить его (но безуспешно); в книге «Ясна» содержатся благие пожелания творениям Ахура-Мазды, тут же — проклятия Ахримана. Ахриман порождает всесильное божество лжи Друга «против вещественного мира, на гибель праведности миров» («Ясна» 9). Ахриман искушает благих людей, и иногда ему это удаётся, как, например, со справедливым царём Джамшидом (в «Авесте» — Йима), которому Ахриман вселил гордыню, и тот возомнил себя богом, за что был наказан («Шахнаме»).

Противостояние

Противостояние Ахура-Мазды и Ахримана восходит к представлениям об извечной вселенской борьбе добра и зла. Их отражением является зороастрийское учение о 4 мировых циклах, каждый длительностью 3000 лет, то есть всего 12000 лет. На протяжении этих циклов происходит борьба Ахура-Мазды против Ахримана. Она заканчивается разгромом Ахримана, очищением мира в расплавленном металле от скверны и наступлением эры вечного блаженства. В борьбе против Ахримана Ахура-Мазде помогает человек. Так, мифический иранский царь Тахмурас даже одолел Ахримана и стал разъезжать на нём верхом.

Отражение в культуре

Литература

• Ариман (Ахриман) действует в персидском эпосе «Шахнаме».
• В драматической поэме Байрона «Манфред» Ариман является одним из действующих лиц.
• В романе М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» фамилию Ариман носит один из критиков, участвовавших в травле Мастера в печати.
• Роберт Говард и его последователи неоднократно упоминают Аримана как демона (например, в повести «Час дракона»).
• Философ и фантаст Иван Ефремов использовал термин «Стрела Аримана» для характеристики негативных черт исторического прогресса.
• В романе А. Бердника «Звёздный корсар» Ариман — верховный правитель звёздной системы, создавшей наш трёхмерный мир с целью питаться его энергией.
• «Проклятие Аримана» — фантастическая тетралогия Евгения Малинина.
• В романах Леонида Кудрявцева «Чёрная стена» и «Клятва крысиного короля» Ангро-майнью — властелин 25 миров. Ему служат дэвы. Его сосед Ахумураздза владеет 15 мирами. Оба персонажа часто строят друг другу козни.
• В романе Роджера Желязны «Маска Локи» упоминается эликсир вечной молодости под названием «слезы Аримана». Создатель эликсира, главный антагонист книги Хасан утверждал, что эликсир является алхимической копией тех самых слез, что пролил Ангра Майнью, когда узрел Мир, творение Агуры Мазды и осознал, что ему никогда не удастся завладеть им.
• В романе Филиппа К. Дика «Марионетки мироздания» Ариман и Ормузд сошлись в очередном поединке на территории США, в городке Миллгейт.

Кинематограф

• В сериале «Горец» Ариман — один из главных врагов главного героя Дункана МакЛауда.
• В австралийском мистическом боевике Ангел света 2007 года Ариман — один из демонов, приспешник Самаэля.

Видеоигры

• В компьютерных играх Kohan: Immortal Sovereign и Kohan: Ahriman’s Gift Ариман — божество, против сил которого сражается игрок.
• Ахриман — персонаж компьютерной игры «Принц Персии», противник героя.
• Ангро-Майнью — субстанция, олицетворяющая зло в визуальной новелле «Fate/stay night».
• В компьютерной игре «Severance: Blade of Darkness» Принц Тьмы, сын Верховного Бога, назван Ангра Манью (англ. Angra Manyu).
• Во вселенной Warhammer 40,000 имя Ариман носит могущественный колдун, капитан космодесанта Хаоса из легиона Тысячи Сынов. Его умершего брата звали Ормузд.
• Встречается во многих играх серии «Final Fantasy» в качестве босса.
• В игре «Dragon Age II» один из магистров империи Тевинтер носит имя Ахриман.
• В игре Counter Strike Online есть босс дракон под именем Ангра.
• В игре Ragnarok Online такое название имеет дубина - один из предметов специальной экипировки Игровых Мастеров.

См. также

• Аид
• Святой Дух
• Сет (мифология)
• Инь-Ян
• Демон
• Падшие ангелы
• Сатана
• Манас (философия)

Ссылки

• Ариман // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Ангра-Майнью

– Какую же?
– Прелестную, божественную. Глаза у ней (Николай посмотрел на собеседницу) голубые, рот – кораллы, белизна… – он глядел на плечи, – стан – Дианы…
Муж подошел к ним и мрачно спросил у жены, о чем она говорит.
– А! Никита Иваныч, – сказал Николай, учтиво вставая. И, как бы желая, чтобы Никита Иваныч принял участие в его шутках, он начал и ему сообщать свое намерение похитить одну блондинку.
Муж улыбался угрюмо, жена весело. Добрая губернаторша с неодобрительным видом подошла к ним.
– Анна Игнатьевна хочет тебя видеть, Nicolas, – сказала она, таким голосом выговаривая слова: Анна Игнатьевна, что Ростову сейчас стало понятно, что Анна Игнатьевна очень важная дама. – Пойдем, Nicolas. Ведь ты позволил мне так называть тебя?
– О да, ma tante. Кто же это?
– Анна Игнатьевна Мальвинцева. Она слышала о тебе от своей племянницы, как ты спас ее… Угадаешь?..
– Мало ли я их там спасал! – сказал Николай.
– Ее племянницу, княжну Болконскую. Она здесь, в Воронеже, с теткой. Ого! как покраснел! Что, или?..
– И не думал, полноте, ma tante.
– Ну хорошо, хорошо. О! какой ты!
Губернаторша подводила его к высокой и очень толстой старухе в голубом токе, только что кончившей свою карточную партию с самыми важными лицами в городе. Это была Мальвинцева, тетка княжны Марьи по матери, богатая бездетная вдова, жившая всегда в Воронеже. Она стояла, рассчитываясь за карты, когда Ростов подошел к ней. Она строго и важно прищурилась, взглянула на него и продолжала бранить генерала, выигравшего у нее.
– Очень рада, мой милый, – сказала она, протянув ему руку. – Милости прошу ко мне.
Поговорив о княжне Марье и покойнике ее отце, которого, видимо, не любила Мальвинцева, и расспросив о том, что Николай знал о князе Андрее, который тоже, видимо, не пользовался ее милостями, важная старуха отпустила его, повторив приглашение быть у нее.
Николай обещал и опять покраснел, когда откланивался Мальвинцевой. При упоминании о княжне Марье Ростов испытывал непонятное для него самого чувство застенчивости, даже страха.
Отходя от Мальвинцевой, Ростов хотел вернуться к танцам, но маленькая губернаторша положила свою пухленькую ручку на рукав Николая и, сказав, что ей нужно поговорить с ним, повела его в диванную, из которой бывшие в ней вышли тотчас же, чтобы не мешать губернаторше.
– Знаешь, mon cher, – сказала губернаторша с серьезным выражением маленького доброго лица, – вот это тебе точно партия; хочешь, я тебя сосватаю?
– Кого, ma tante? – спросил Николай.
– Княжну сосватаю. Катерина Петровна говорит, что Лили, а по моему, нет, – княжна. Хочешь? Я уверена, твоя maman благодарить будет. Право, какая девушка, прелесть! И она совсем не так дурна.
– Совсем нет, – как бы обидевшись, сказал Николай. – Я, ma tante, как следует солдату, никуда не напрашиваюсь и ни от чего не отказываюсь, – сказал Ростов прежде, чем он успел подумать о том, что он говорит.
– Так помни же: это не шутка.
– Какая шутка!
– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l'autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…
– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.
– Вот что, ma tante. Maman меня давно женить хочет на богатой, но мне мысль одна эта противна, жениться из за денег.
– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.