Андерсенград

Достопримечательность
Детский архитектурный комплекс «Андерсенград»
Страна	СССР, Россия
Автор проекта	Архитектор Ю.Т. Савченко
Строитель	И.И. Семыкин, Г.Романов, Н.Панов, Г.C. Джангулов, В.Славников, А.Пахалкин
Дата основания	1 июня 1980 года
Строительство	1975—1980 годы

Андерсенград — детский игровой комплекс в городе Сосновый Бор, открытый в 1980 году и посвящённый 175-летию сказочника Ганса Христиана Андерсена.

История

Первоначально на холме на улице Солнечной по указанию ВНИПИЭТ была сооружена лишь детская дорога, строительство детского игрового комплекса не предполагалось. В 1975 году архитектору Юрию Тимофеевичу Савченко было предложено обустроить данное место. Было решено, по аналогии с Малой Копорской крепостью во втором микрорайоне, создать в третьем микрорайоне детский игровой комплекс «Вышгород» в прибалтийском стиле. Позднее при содействии сосновоборского журналиста Карла Ренделя комплекс было решено посвятить 175-летию сказочника Ганса Христиана Андерсена.

Возведение началось в 1975 году, однако после постройки кафе и ворот строительство было прекращено на несколько лет. Продолжить его удалось благодаря усилиям первого секретаря горкома КПСС Л. А. Перекрёстова. Строительством руководил И. И. Семыкин. В строительстве принимали участие военные, а также комсомольская молодёжь.

Открытие состоялось 1 июня 1980 года. Андерсенград охраняется государством как памятник архитектуры.

Архитектурный ансамбль

На территории Андерсенграда расположены различные строения, так или иначе связанные со сказками Андерсена: горельеф с изображением сказочника, Ратушная башня, башня Оловянного солдатика, кафе «Белоснежка», дом Оле Лукойе, летний театр, бастионы, мосты, подземный ход. По всему городку проходит трасса детской автодороги. В архитектурно-художественном оформлении городка использованы мозаичные панно, витражи, гобелены, черепица, стилизованные под средневековую западноевропейскую архитектуру. Общая площадь городка — 2 гектара. При открытии комплекса на его территории функционировал светофор, предназначенный для обучения детей правилам дорожного движения.

Скульптура

На момент открытия Андерсенграда единственной скульптурой в нём был горельеф, изображающий Андерсена. Его автор — скульптор Г.С. Джангулов. В 2008 году для ликвидации последствий вандализма горельеф был заменён новой аналогичной работой того же автора.

В 2008 году была установлена статуя Русалочки. В 2010 году — статуя оловянного солдатика.

Культурная программа

В Андерсенграде ежегодно проводится более 300 различных культурных мероприятий. На территории комплекса летом работают аттракционы, базируется ролевой клуб, а также проходят фестивали фолк-музыки.

Реставрации

• В 2008 году памятник Андерсену был заменён с медного на бронзовый; возобновлена работа фонтана и бассейна.
• 1 сентября 2011 года были запущены часы на Ратушной башне — прежние остановились вскоре после открытия комплекса.

Вандализм

Комплекс периодически становится объектом вандализма. В 2010 году на территории комплекса и близлежащих зданиях в целях борьбы с вандализмом были установлены камеры видеонаблюдения.

Литература

• «Город в подарок» Филатов Г.В. . — Сосновый Бор, 2007.

Ссылки

• [archive.is/20120320080346/gay-do.livejournal.com/155443.html Фотографии Андерсенграда]
• [www.proezdom.com/saint-peterburg/sosnovij-bor/andersengrad Описание, фотогалерея, карта расположения, как проехать]

Отрывок, характеризующий Андерсенград

– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.
Помолчав несколько времени, Платон встал.
– Что ж, я чай, спать хочешь? – сказал он и быстро начал креститься, приговаривая:
– Господи, Иисус Христос, Никола угодник, Фрола и Лавра, господи Иисус Христос, Никола угодник! Фрола и Лавра, господи Иисус Христос – помилуй и спаси нас! – заключил он, поклонился в землю, встал и, вздохнув, сел на свою солому. – Вот так то. Положи, боже, камушком, подними калачиком, – проговорил он и лег, натягивая на себя шинель.
– Какую это ты молитву читал? – спросил Пьер.
– Ась? – проговорил Платон (он уже было заснул). – Читал что? Богу молился. А ты рази не молишься?
– Нет, и я молюсь, – сказал Пьер. – Но что ты говорил: Фрола и Лавра?
– А как же, – быстро отвечал Платон, – лошадиный праздник. И скота жалеть надо, – сказал Каратаев. – Вишь, шельма, свернулась. Угрелась, сукина дочь, – сказал он, ощупав собаку у своих ног, и, повернувшись опять, тотчас же заснул.
Наружи слышались где то вдалеке плач и крики, и сквозь щели балагана виднелся огонь; но в балагане было тихо и темно. Пьер долго не спал и с открытыми глазами лежал в темноте на своем месте, прислушиваясь к мерному храпенью Платона, лежавшего подле него, и чувствовал, что прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких то новых и незыблемых основах, воздвигался в его душе.


В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выкатывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (что он часто делал), были все хороши и целы; ни одного седого волоса не было в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.
Лицо его, несмотря на мелкие круглые морщинки, имело выражение невинности и юности; голос у него был приятный и певучий. Но главная особенность его речи состояла в непосредственности и спорости. Он, видимо, никогда не думал о том, что он сказал и что он скажет; и от этого в быстроте и верности его интонаций была особенная неотразимая убедительность.
Физические силы его и поворотливость были таковы первое время плена, что, казалось, он не понимал, что такое усталость и болезнь. Каждый день утром а вечером он, ложась, говорил: «Положи, господи, камушком, подними калачиком»; поутру, вставая, всегда одинаково пожимая плечами, говорил: «Лег – свернулся, встал – встряхнулся». И действительно, стоило ему лечь, чтобы тотчас же заснуть камнем, и стоило встряхнуться, чтобы тотчас же, без секунды промедления, взяться за какое нибудь дело, как дети, вставши, берутся за игрушки. Он все умел делать, не очень хорошо, но и не дурно. Он пек, парил, шил, строгал, тачал сапоги. Он всегда был занят и только по ночам позволял себе разговоры, которые он любил, и песни. Он пел песни, не так, как поют песенники, знающие, что их слушают, но пел, как поют птицы, очевидно, потому, что звуки эти ему было так же необходимо издавать, как необходимо бывает потянуться или расходиться; и звуки эти всегда бывали тонкие, нежные, почти женские, заунывные, и лицо его при этом бывало очень серьезно.