Андерсон, Филип Уоррен

Филип Андерсон
англ. Philip Warren Anderson
Дата рождения:	13 декабря 1923(1923-12-13) (100 лет)
Место рождения:	Индианаполис, Индиана, США
Страна:	США
Научная сфера:	физика
Научный руководитель:	Д. Х. Ван Флек
Награды и премии:	Премия Оливера Бакли (1964) </br> Премия имени Дэнни Хайнемана (1975) Нобелевская премия по физике  (1977) Медаль и премия Гутри (1978) Национальная научная медаль США (1982) Премия Джона Бардина (1997)

Фи́лип Уо́ррен А́ндерсон (англ. Philip Warren Anderson; род. 13 декабря 1923, Индианаполис, штат Индиана, США) — американский физик-теоретик. Вклад Андерсона в физику состоит в теории локализации, теории антиферромагнетизма и теории высокотемпературной сверхпроводимости.

Биография

Андерсон вырос в городе Урбана, штат Иллинойс. Он поступил в Гарвардский Университет, написал там курсовую и дипломную работы — прервавшись во время войны на работу в исследовательской лаборатории ВМС США. Он писал свой диплом под руководством Джона Хасбрука ван Флека.

С 1949 по 1984 год он работал в лабораториях фирмы Белл в Нью-Джерси над большим кругом проблем в физике конденсированных сред. В этот период он открыл концепцию локализации — идею, которая расширила число состояний, которые могут быть локализованы за счёт присутствия дефектов в системе; гамильтониан Андерсона, который описывает электроны в переходном металле; механизм Хиггса для генерирования массы элементарных частиц; а также псевдоспиновый подход в теории сверхпроводимости Бардина — Купера — Шриффера.

С 1967 по 1975 год Андерсон был профессором теоретической физики в Кембриджском университете. В 1977 году он был награждён Нобелевской премией по физике за исследования по электронной структуре магнитных и неупорядоченных структур, которые дали толчок развитию электронных переключателей и устройств памяти в компьютерах. Его коллеги сэр Невилл Фрэнсис Мотт и Джон ван Флек разделили с ним премию. В 1982 г. Андерсон был награждён Национальной медалью науки. В 1984 г. он уволился из лабораторий Белла и является в настоящий момент профессором физики в Принстонском университете.

Среди работ Андерсона есть «Принципы физики твёрдых тел» (1963, ISBN 981-02-3231-4) и «Основные заметки по физике конденсированных сред» (1984, ISBN 0-201-32830-5). Андерсон является сертифицированным мастером первой степени по го.

Основные статьи

• P.W. Anderson, [dx.doi.org/10.1103/PhysRev.109.1492 «Absence of Diffusion in Certain Random Lattices»], Phys. Rev. 109, 1492 (1958).
• P.W. Anderson, P. W., Halperin, B. I., Varma, C. M., «Anomalous low-temperature thermal properties of glasses and spin glasses, „ Philosophical Magazine, 25, 1 (1972).
• P.W. Anderson, [links.jstor.org/sici?sici=0036-8075%2819720804%293%3A177%3A4047%3C393%3AMID%3E2.0.CO%3B2-N «More is Different»], Science 177, 393 (1972).
• P.W. Anderson, [links.jstor.org/sici?sici=0036-8075%2819870306%293%3A235%3A4793%3C1196%3ATRVBSI%3E2.0.CO%3B2-O «The resonating valence bond state in La₂CuO₄ and superconductivity»], Science 235, 1196 (1987).

Ссылки

• [ufn.ru/ru/articles/1979/1/b/ Ф. Андерсон. «Локальные моменты и локализованные состояния». Нобелевская лекция] // Успехи физических наук, том 127, выпуск 1, январь 1979
• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-62276.ln-ru Андерсон, Филип Уоррен] на официальном сайте РАН
• Храмов Ю. А. Андерсон Филипп Варен (Уоррен) // Физики: Биографический справочник / Под ред. А. И. Ахиезера. — Изд. 2-е, испр. и дополн. — М.: Наука, 1983. — С. 15. — 400 с. — 200 000 экз. (в пер.)
• [nobelprize.org/nobel_prizes/physics/laureates/1977/ Информация с сайта Нобелевского комитета]  (англ.)
• [www.nobel-winners.com/Physics/philip_warren_anderson.html Филип Уоррен Андерсон]  (англ.)
• [necsi.org/events/iccs/video/iccs2002monday/2-1andersonshortclip.html Видеоклип речи Андерсона на международной конференции сложных систем. На сайте Института сложных систем Новой Англии (NECSI)]  (англ.)
• [www.princeton.edu/physics/people/faculty/philip-w.-anderson/ Страница Филипа Андерсона на сайте физического факультета Принстонского университета] (недоступная ссылка с 05-09-2013 (3880 дней) — история, копия)  (англ.)

Отрывок, характеризующий Андерсон, Филип Уоррен

Собака завыла сзади, с того места, где сидел Каратаев. «Экая дура, о чем она воет?» – подумал Пьер.
Солдаты товарищи, шедшие рядом с Пьером, не оглядывались, так же как и он, на то место, с которого послышался выстрел и потом вой собаки; но строгое выражение лежало на всех лицах.


Депо, и пленные, и обоз маршала остановились в деревне Шамшеве. Все сбилось в кучу у костров. Пьер подошел к костру, поел жареного лошадиного мяса, лег спиной к огню и тотчас же заснул. Он спал опять тем же сном, каким он спал в Можайске после Бородина.
Опять события действительности соединялись с сновидениями, и опять кто то, сам ли он или кто другой, говорил ему мысли, и даже те же мысли, которые ему говорились в Можайске.
«Жизнь есть всё. Жизнь есть бог. Все перемещается и движется, и это движение есть бог. И пока есть жизнь, есть наслаждение самосознания божества. Любить жизнь, любить бога. Труднее и блаженнее всего любить эту жизнь в своих страданиях, в безвинности страданий».
«Каратаев» – вспомнилось Пьеру.
И вдруг Пьеру представился, как живой, давно забытый, кроткий старичок учитель, который в Швейцарии преподавал Пьеру географию. «Постой», – сказал старичок. И он показал Пьеру глобус. Глобус этот был живой, колеблющийся шар, не имеющий размеров. Вся поверхность шара состояла из капель, плотно сжатых между собой. И капли эти все двигались, перемещались и то сливались из нескольких в одну, то из одной разделялись на многие. Каждая капля стремилась разлиться, захватить наибольшее пространство, но другие, стремясь к тому же, сжимали ее, иногда уничтожали, иногда сливались с нею.
– Вот жизнь, – сказал старичок учитель.
«Как это просто и ясно, – подумал Пьер. – Как я мог не знать этого прежде».
– В середине бог, и каждая капля стремится расшириться, чтобы в наибольших размерах отражать его. И растет, сливается, и сжимается, и уничтожается на поверхности, уходит в глубину и опять всплывает. Вот он, Каратаев, вот разлился и исчез. – Vous avez compris, mon enfant, [Понимаешь ты.] – сказал учитель.
– Vous avez compris, sacre nom, [Понимаешь ты, черт тебя дери.] – закричал голос, и Пьер проснулся.
Он приподнялся и сел. У костра, присев на корточках, сидел француз, только что оттолкнувший русского солдата, и жарил надетое на шомпол мясо. Жилистые, засученные, обросшие волосами, красные руки с короткими пальцами ловко поворачивали шомпол. Коричневое мрачное лицо с насупленными бровями ясно виднелось в свете угольев.
– Ca lui est bien egal, – проворчал он, быстро обращаясь к солдату, стоявшему за ним. – …brigand. Va! [Ему все равно… разбойник, право!]
И солдат, вертя шомпол, мрачно взглянул на Пьера. Пьер отвернулся, вглядываясь в тени. Один русский солдат пленный, тот, которого оттолкнул француз, сидел у костра и трепал по чем то рукой. Вглядевшись ближе, Пьер узнал лиловую собачонку, которая, виляя хвостом, сидела подле солдата.
– А, пришла? – сказал Пьер. – А, Пла… – начал он и не договорил. В его воображении вдруг, одновременно, связываясь между собой, возникло воспоминание о взгляде, которым смотрел на него Платон, сидя под деревом, о выстреле, слышанном на том месте, о вое собаки, о преступных лицах двух французов, пробежавших мимо его, о снятом дымящемся ружье, об отсутствии Каратаева на этом привале, и он готов уже был понять, что Каратаев убит, но в то же самое мгновенье в его душе, взявшись бог знает откуда, возникло воспоминание о вечере, проведенном им с красавицей полькой, летом, на балконе своего киевского дома. И все таки не связав воспоминаний нынешнего дня и не сделав о них вывода, Пьер закрыл глаза, и картина летней природы смешалась с воспоминанием о купанье, о жидком колеблющемся шаре, и он опустился куда то в воду, так что вода сошлась над его головой.
Перед восходом солнца его разбудили громкие частые выстрелы и крики. Мимо Пьера пробежали французы.
– Les cosaques! [Казаки!] – прокричал один из них, и через минуту толпа русских лиц окружила Пьера.
Долго не мог понять Пьер того, что с ним было. Со всех сторон он слышал вопли радости товарищей.
– Братцы! Родимые мои, голубчики! – плача, кричали старые солдаты, обнимая казаков и гусар. Гусары и казаки окружали пленных и торопливо предлагали кто платья, кто сапоги, кто хлеба. Пьер рыдал, сидя посреди их, и не мог выговорить ни слова; он обнял первого подошедшего к нему солдата и, плача, целовал его.
Долохов стоял у ворот разваленного дома, пропуская мимо себя толпу обезоруженных французов. Французы, взволнованные всем происшедшим, громко говорили между собой; но когда они проходили мимо Долохова, который слегка хлестал себя по сапогам нагайкой и глядел на них своим холодным, стеклянным, ничего доброго не обещающим взглядом, говор их замолкал. С другой стороны стоял казак Долохова и считал пленных, отмечая сотни чертой мела на воротах.