Андерс, Ирена Рената

В Википедии есть статьи о других людях с фамилиями: Андерс и Яросевич

Ирена Рената Андерс
Irena Renata Anders
Имя при рождении:	Ирена Рената Яросевич
Дата рождения:	12 мая 1920(1920-05-12)
Место рождения:	Брунталь, Первая Чехословацкая Республика
Дата смерти:	29 ноября 2010(2010-11-29) (90 лет)
Место смерти:	Лондон, Великобритания
Гражданство:	Польша Польша Великобритания Великобритания
Профессия:	певица актриса
Награды:

Ире́на Рена́та А́ндерс (польск. Irena Renata Anders, урождённая Яросе́вич; 12 мая 1920, Брунталь — 29 ноября 2010, Лондон) — польская эстрадная артистка, певица ревю, киноактриса, капитан Войска Польского, активистка польской диаспоры в Великобритании, вторая жена генерала Владислава Андерса.

Псевдоним — Рената Богда́ньска (польск. Renata Bogdańska).

Биография

Родилась Ирена в семье с музыкальными традициями. Её отец — униатский священник Николай, был русином, а мать украинкой шляхетского происхождения, и прекрасной пианисткой. Родной дядя Ирены — украинский музыкант Остап Ныжанкивский. С 1926 жила и воспитывалась во Львове . Училась в консерватории (Львовском музыкальном институте) по классу пения и игры на фортепиано.

Начало Второй мировой войны прервало её учёбу. Ирена поступила в организованный Хенриком Варсом, первый Львовский теа-джаз (театральный джаз), основанный на смеси музыки с театром, опереттой, большую роль в котором играли вокальные номера и элементы представления. В составе коллектива в течение 11 месяцев гастролировала, давая многочисленные концерты и «пропагандируя» польское искусство в СССР от Одессы до Сибири. Во время этого турне и возник артистический псевдоним — Рената Богда́ньская.

После начала германо-советской войны, через Москву, вместе с другими польскими беженцами и заключенными трудовых лагерей попала во II корпус армии генерала Андерса, при котором был организован эстрадный театр «Polska Parada», в котором продолжилась творческая деятельность Ирены Яросевич (Ренаты Богданьской).

Ирена прошла весь боевой путь армии Андерса, от Тоцка и Бузулука, через Иран, Ирак, Палестину, Египет и Италию. Коллектив с музыкальным оркестром под руководством Х.Варса выступал во время войны перед персидским шахом М. Р. Пехлеви, во дворце короля Египта Фарука I, а затем в Монте-Кассино.

После битвы под Монте-Кассино на вершине холма у монастыря, где только что закончились бои, Ирена спела впервые ставшую чрезвычайно популярной в Польше песню Красные маки на Монте-Кассино.

После окончания войны она поселился в Великобритании. Сотрудничала с поэтами Марианом Хемаром и автором слов песни «Красные маки» Феликсом Конарским, которые специально для неё писали свои песни. Выступала с концертами перед польской диаспорой в Великобритании, Франции и Израиле, а также на в музыкальных передачах радиостанции BBC (в 1958—1962) и Радио «Свободная Европа».

В 1946 снялась в польско-итальянском кинофильме «Большая дорога» (польск. Wielka droga) и киноленте «Незнакомец из Сан Марино» (итал. Lo sconosciuto di San Marino) вместе с Анной Маньяни и Витторио Де Сика.

С 1948 вышла замуж за генерала Владислава Андерса. Родила дочь — Анну Марию.

В 1994 об Ирене Андерс был снят биографический фильм «Рената Богда́ньска-Андерс», а в 2003 — документальная лента «Сеанс» (Seans) о создании фильм «Большая дорога» с её участием.

Указом Президента Республики Польша Леха Качиньского от 12 мая 2007 года «за выдающийся заслуги в борьбе за независимость Польши и в общественной деятельности» Ирена Рената Андерс была награждена Командорским Крестом Ордена Возрождения Польши .

Умерла Ирена Андерс 29 ноября 2010 г. в Лондоне в возрасте 90 лет от инфаркта. Похороны состоялись в Лондоне 8 декабря, откуда после панихиды, гроб с её телом был перевезен на кладбище в Мортлейке, где был кремирован.

21 мая 2011 г. её прах был похоронен на кладбище в Монтекассино рядом с могилой мужа, Владислава Андерса.

Ссылки

• [www.uaestrada.org/spivaki/bohdanska-renata Андерс, Ирена Рената на сайте «Золотий Фонд української естради»]
• [magazyn.goniec.com/324/pani-irenka-w-randze-symbolu/ Pani Irenka w randze symbolu] (польск.)
• [www.mojawyspa.co.uk/artykuly/13147/Muza-i-Jutrzenka,1 Интервью с Иреной Андерс. 2005 г.]
• [a-pesni.org/ww2-polsk/montecassino.htm «Красные маки на Монте-Кассино» — на сайте a-pesni.org]

Отрывок, характеризующий Андерс, Ирена Рената

В день приезда молодых, утром, по обыкновению, княжна Марья в урочный час входила для утреннего приветствия в официантскую и со страхом крестилась и читала внутренно молитву. Каждый день она входила и каждый день молилась о том, чтобы это ежедневное свидание сошло благополучно.
Сидевший в официантской пудреный старик слуга тихим движением встал и шопотом доложил: «Пожалуйте».
Из за двери слышались равномерные звуки станка. Княжна робко потянула за легко и плавно отворяющуюся дверь и остановилась у входа. Князь работал за станком и, оглянувшись, продолжал свое дело.
Огромный кабинет был наполнен вещами, очевидно, беспрестанно употребляемыми. Большой стол, на котором лежали книги и планы, высокие стеклянные шкафы библиотеки с ключами в дверцах, высокий стол для писания в стоячем положении, на котором лежала открытая тетрадь, токарный станок, с разложенными инструментами и с рассыпанными кругом стружками, – всё выказывало постоянную, разнообразную и порядочную деятельность. По движениям небольшой ноги, обутой в татарский, шитый серебром, сапожок, по твердому налеганию жилистой, сухощавой руки видна была в князе еще упорная и много выдерживающая сила свежей старости. Сделав несколько кругов, он снял ногу с педали станка, обтер стамеску, кинул ее в кожаный карман, приделанный к станку, и, подойдя к столу, подозвал дочь. Он никогда не благословлял своих детей и только, подставив ей щетинистую, еще небритую нынче щеку, сказал, строго и вместе с тем внимательно нежно оглядев ее:
– Здорова?… ну, так садись!
Он взял тетрадь геометрии, писанную его рукой, и подвинул ногой свое кресло.
– На завтра! – сказал он, быстро отыскивая страницу и от параграфа до другого отмечая жестким ногтем.
Княжна пригнулась к столу над тетрадью.
– Постой, письмо тебе, – вдруг сказал старик, доставая из приделанного над столом кармана конверт, надписанный женскою рукой, и кидая его на стол.
Лицо княжны покрылось красными пятнами при виде письма. Она торопливо взяла его и пригнулась к нему.
– От Элоизы? – спросил князь, холодною улыбкой выказывая еще крепкие и желтоватые зубы.
– Да, от Жюли, – сказала княжна, робко взглядывая и робко улыбаясь.
– Еще два письма пропущу, а третье прочту, – строго сказал князь, – боюсь, много вздору пишете. Третье прочту.
– Прочтите хоть это, mon pere, [батюшка,] – отвечала княжна, краснея еще более и подавая ему письмо.
– Третье, я сказал, третье, – коротко крикнул князь, отталкивая письмо, и, облокотившись на стол, пододвинул тетрадь с чертежами геометрии.
– Ну, сударыня, – начал старик, пригнувшись близко к дочери над тетрадью и положив одну руку на спинку кресла, на котором сидела княжна, так что княжна чувствовала себя со всех сторон окруженною тем табачным и старчески едким запахом отца, который она так давно знала. – Ну, сударыня, треугольники эти подобны; изволишь видеть, угол abc…
Княжна испуганно взглядывала на близко от нее блестящие глаза отца; красные пятна переливались по ее лицу, и видно было, что она ничего не понимает и так боится, что страх помешает ей понять все дальнейшие толкования отца, как бы ясны они ни были. Виноват ли был учитель или виновата была ученица, но каждый день повторялось одно и то же: у княжны мутилось в глазах, она ничего не видела, не слышала, только чувствовала близко подле себя сухое лицо строгого отца, чувствовала его дыхание и запах и только думала о том, как бы ей уйти поскорее из кабинета и у себя на просторе понять задачу.
Старик выходил из себя: с грохотом отодвигал и придвигал кресло, на котором сам сидел, делал усилия над собой, чтобы не разгорячиться, и почти всякий раз горячился, бранился, а иногда швырял тетрадью.
Княжна ошиблась ответом.
– Ну, как же не дура! – крикнул князь, оттолкнув тетрадь и быстро отвернувшись, но тотчас же встал, прошелся, дотронулся руками до волос княжны и снова сел.
Он придвинулся и продолжал толкование.
– Нельзя, княжна, нельзя, – сказал он, когда княжна, взяв и закрыв тетрадь с заданными уроками, уже готовилась уходить, – математика великое дело, моя сударыня. А чтобы ты была похожа на наших глупых барынь, я не хочу. Стерпится слюбится. – Он потрепал ее рукой по щеке. – Дурь из головы выскочит.
Она хотела выйти, он остановил ее жестом и достал с высокого стола новую неразрезанную книгу.
– Вот еще какой то Ключ таинства тебе твоя Элоиза посылает. Религиозная. А я ни в чью веру не вмешиваюсь… Просмотрел. Возьми. Ну, ступай, ступай!
Он потрепал ее по плечу и сам запер за нею дверь.
Княжна Марья возвратилась в свою комнату с грустным, испуганным выражением, которое редко покидало ее и делало ее некрасивое, болезненное лицо еще более некрасивым, села за свой письменный стол, уставленный миниатюрными портретами и заваленный тетрадями и книгами. Княжна была столь же беспорядочная, как отец ее порядочен. Она положила тетрадь геометрии и нетерпеливо распечатала письмо. Письмо было от ближайшего с детства друга княжны; друг этот была та самая Жюли Карагина, которая была на именинах у Ростовых: