Андзюлайтис-Калненас, Юозас

Юозас Андзюлайтис
укр. Калістра́т Рома́нович Ани́щенко
Дата рождения:	13 декабря (1 декабря) 1864(1864-12-01)
Место рождения:	с. Гайсряй (ныне Мариямпольский уезд, Литва)
Дата смерти:	12 февраля 1916(1916-02-12) (51 год)
Место смерти:	Нью-Бритен, США
Гражданство:	Российская империя Российская империя,
Род деятельности:	поэт, публицист, переводчик, редактор
Жанр:	поэзия
Язык произведений:	литовский

Юозас Андзюлайтис (литературный псевдоним — Кальненас) (лит. Juozas Andziulaitis-Kalnėnas; 1 (13) декабря 1864, с. Гайсряй (ныне Мариямпольского уезда Литвы) — 12 февраля 1916, Нью-Бритен, США) — литовский поэт, переводчик и публицист.

Биография

В 1883 году окончил учительскую семинарию. За сотрудничество с прогрессивной литовской прессой, подвергался преследованиям. Был одним из последних редакторов первой литовской общественно-литературной газеты «Аушра» («Заря»), которая печаталась в Тильзите (Пруссия), так как в Российской империи действовал запрет на печать на литовском языке латинским шрифтом, а затем тайно переправлялась и нелегально распространялась в Литве.

В 1886 эмигрировал в США. Редактировал газету «Lietuviškasis balsas», сотрудничал с местными литовскими печатными изданиями. В 1894 году окончил медицинский факультет Балтиморского университета. Занимался медицинской практикой и литературным творчеством.

Творчество

Поэзия Ю. Андзюлайтиса близка к романтизму. Основные её мотивы — протест против социального и национального гнёта, любовь к родному краю. Позже писал стихи на социально-политические темы. Осуждал тиранию и эксплуатацию, проповедуя идеи социалистической революции и пролетарского интернационализма, показывал связь клерикализма с интересами эксплуататорских классов.

Он — автор научно-популярных, исторических очерков, фольклорист, публиковал этнографические материалы (Mitteilungen der Litauischen literarischen Gesellschaft, 1885).

В своих стихах использовал некоторые сюжеты из произведений украинского классика Т. Шевченко. Знакомство с поэзией Шевченко положительно отразилось на формировании мировоззрения и творческого метода Андзюлайтиса. Под влиянием украинского поэта написал стихи «Наука», «Пчёлы», «Прощание». Со стихотворением Т. Шевченко «К Основьяненко» перекликается стихотворение Ю. Андзюлайтиса «Ксаверию Ванагелису».

Ю. Андзюлайтиса — первый переводчик произведений Т. Шевченко на литовский язык («Тополя», «Утоплена», «Причинна», «Іван Підкова», часть поэми «Гайдамаки» и др.).

Переводил произведения Н. Гоголя, М. Салтыкова-Щедрина, Адама Мицкевич, Г. Сенкевича, М. Конопницкой, Ги де Мопассана.

Литература

• Шевченківський словник: У двох томах / Інститут літератури імені Т. Г. Шевченка Академії Наук УРСР. — К.: Головна редакція УРЕ, 1978. (укр.)

Отрывок, характеризующий Андзюлайтис-Калненас, Юозас

Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.