Андогский, Александр Иванович

Александр Иванович Андогский
Дата рождения	25 июля 1876(1876-07-25)
Дата смерти	25 февраля 1931(1931-02-25) (54 года)
Место смерти	Харбин, Китай
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Звание	генерал-майор

Александр Иванович Андогский (25 июля 1876 — 25 февраля 1931) — русский генерал, начальник Николаевской военной академии.

Биография

Православный. Из дворян Новгородской губернии. Старший брат Николай — известный офтальмолог.

Окончил Вологодскую гимназию и юридический факультет Петербургского университета (1898).

В 1899 году выдержал офицерский экзамен при Павловском военном училище и был определен подпоручиком в лейб-гвардии Московский полк.

Чины: поручик (1903), штабс-капитан гвардии с переименованием в капитаны ГШ (1905), подполковник (1911), полковник (за отличие, 1914), генерал-майор (1917).

Участник русско-японской войны. В 1905 году окончил Николаевскую Академию Генерального штаба по 1-му разряду.

Цензовое командование ротой отбывал в лейб-гвардии Московском полку (1905-1907).

С 28 ноября 1907 — помощник ст. адъютанта штаба войск Гвардии и Санкт-Петербургского военного округа. С 8 октября 1911 — штатный преподаватель военных наук Николаевской военной академии. С 14 марта 1914 — штаб-офицер, заведующий обучающимися в Николаевской военной академии офицерами. В Санкт-Петербурге был одним из организаторов общества ревнителей военных знаний и его секретарем.

В августе 1914 состоял в штабе 2-й армии Самсонова. Вышел из окружения центральных корпусов армии в Комуссинском (Гюнфлисском) лесу с группой штаба армии. Полковник (ст. 06.12.1914). С 6 июля 1915 — и.д. начальника штаба 3-й гвардейской пехотной дивизии. С 27 апреля 1916 — командир 151-го пехотного Пятигорского полка.

Правитель дел Николаевской военной академии (назначен в начале 1917). В 1917 — экстраординарный профессор Николаевской военной академии. В июле 1917 в условиях «демократизации» в армии избран начальником академии.

Участвовал в мирных переговорах с немцами в Брест-Литовске.

В марте 1918 академия была эвакуирована в Казань, где в июле 1918 при занятии Казани частями Народной армии под командованием Каппеля Андогский вместе с большей частью личного состава академии перешёл на сторону белых.

После прихода к власти Колчака Андогский, по не вполне понятным причинам, какого-либо серьёзного назначения в армии не получил, а 26 января 1919 года был отчислен от должности начальника академии с назначением в резерв чинов. Причиной этого было, по-видимому, его сотрудничество с большевиками и участие в Брестских переговорах.

В июне 1919 Андогский был восстановлен в правах начальника академии и с 18 июня 1919 назначен на должность 1-го генерал-квартирмейстера Ставки Главнокомандующего адмирала Колчака. На Андогского возлагалась координация деятельности управлений 1-го генерал-квартирмейстера, главного начальника военных сообщений, полевого инспектора технической части, полевого инспектора артиллерии академии и частично 2-го генерал-квартирмейстера. 12 августа 1919 он занял пост первого помощника начальника штаба Верховного главнокомандующего. 1 октября 1919 оставил эту должность и был зачислен в распоряжение начальника штаба Верховного главнокомандующего.

7 октября 1919 Андогскому была поручена эвакуация академии, начальником которой он оставался по 23 октября 1922, из Томска во Владивосток (на остров Русский). С октября 1921 — преподаватель Владивостокского военного училища. В 1922 — городской голова Владивостока. Уехал в Японию, где остался после захвата Владивостока красными.

Позже уехал в Маньчжурию. С 1923 г. жил в Харбине, где много работал по военным вопросам, читал лекции и писал статьи. Был директором 1-го реального училища, заведующим кафедрой финансового и железнодорожного права в Институте ориентальных и коммерческих наук. В 1928 году был уличен в растрате, так как из кассы училища пропало 3 тыс. рублей, после чего жил случайными заработками и на 1 января 1929 года числился под № 1715 в советской нелегальной резидентуре.

Покончил жизнь самоубийством в 1931 году (есть другие версии его смерти) и был похоронен в городе Харбине на Новом кладбище.

Награды

• Орден Святого Станислава 3-й ст. (1908);
• Орден Святой Анны 3-й ст. (06.12.1911).

Сочинения

• Военно-географическое исследование Афганистана, как района наступательных операций Русской армии. — СПб., 1908;
• Служба связи в бою пехотного полка. — СПб., 1908;
• Учебник элементарной тактики. — СПб., 1909;
• Военно-исторические примеры к лекциям по «Службе Генерального штаба». — СПб., 1914;
• Встречный бой. — Пг., 1918;
• История Академии Генерального штаба за 1917—1918 гг. (рукопись);
• Как создавалась Красная Армия Советской России: уроки недавнего прошлого. Критико-исторический очерк. — Владивосток, 1921;
• Путь к разрешению тихоокеанской проблемы, — Харбин, 1926.

Литература

• Е. В. Волков, Н. Д. Егоров, И. В. Купцов Белые генералы Восточного фронта Гражданской войны. М. Русский путь, 2003
• [www.rp-net.ru/store/element.php?IBLOCK_ID=30&SECTION_ID=275&ELEMENT_ID=7445 Ганин А.В. Закат Николаевской военной академии 1914-1922. М.: Книжница, 2014. 768 с.: ил.]

Ссылки

• [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=25 Андогский, Александр Иванович] на сайте «[www.grwar.ru/ Русская армия в Великой войне]»
• [www.hrono.ru/biograf/bio_a/andogsky.html Биография Андогского А. И. на сайте «Хронос»]
• [www.vl150.ru/new/personi/glavi_goroda/andogskiy_a.i./poslujnoy_spisok/ Послужной список генерала А. И. Андогского]

Отрывок, характеризующий Андогский, Александр Иванович

– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.


Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.