Андоньев, Сергей Михайлович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Сергей Михайлович Андоньев
Дата рождения:

9 (22) сентября 1910(1910-09-22)

Место рождения:

Харьков,
Российская империя

Дата смерти:

1984(1984)

Страна:

СССР СССР

Научная сфера:

металлургия

Место работы:

ВНИИ по очистке технологических газов, сточных вод и использованию вторичных энергетических ресурсов предприятий черной металлургии

Учёная степень:

доктор технических наук

Учёное звание:

профессор

Альма-матер:

ХИСИ

Известен как:

специалист в области теплотехники чёрной металлургии, изобретатель системы охлаждения металлургических печей паром

Награды и премии:

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Сергей Михайлович Андо́ньев (1910 — 1984) — украинский советский учёный в области металлургии. Инженер-изобретатель.





Биография

Родился 9 сентября 1910 года в Харькове (ныне Украина). После окончания в 1935 году Харьковского инженерно-строительного института (теперь Харьковский национальный университет строительства и архитектуры) работал инженером в институте «Гипрококс» (Харьков).

С 1940 года — инженер-бригадир, затем начальник сектора водоснабжения в институте «Гипросталь» (Харьков).

С 1945 года работал над проблемами охлаждения металлургических агрегатов.

С 1947 года — руководитель научно-исследовательской группы, с 1949 года — начальник сектора испарительного охлаждения в институте «Гипросталь».

С 1958 года — заместитель директора института «Гипросталь» по научной части. Доктор технических наук, профессор (1961)

В 1967—1975 годах — директор ВНИИ по очистке технологических газов, сточных вод и использованию вторичных энергетических ресурсов предприятий черной металлургии.

С 1975 года — профессор в Харьковском институте инженеров коммунального строительства.

Научная деятельность

С. М. Андоньев — специалист в области теплотехники черной металлургии, изобретатель, имеющий 100 авторских свидетельств и патентов.

Автор разработки системы испарительного охлаждения металлургических печей. В 1946 году изобрел систему охлаждения металлургических печей паром, которую используют сегодня во всем мире[1]. На своё изобретение — «Способ охлаждения металлургических печей» С. М. Андоньев получил авторское свидетельство, а немного позже запатентовал его. Поскольку система была очень выгодной, иностранные заводы стали покупать у Советского Союза лицензию на её использование. Сначала обратилась Япония, потом США, Швейцария, Швеция, Англия, Франция, государства Европы и Америки, Австралия.

Основные работы учëного в области исследования вопросов промышленного водоснабжения и очистки воздушного и водного бассейнов.

Руководитель работ по разработке и освоению новой системы мартеновских печей.

Избранные научные труды

Автор 110 печатных работ, в том числе 10 монографий:

  • Испарительное охлаждение металлургических печей. Основные положения. (учебное пособие для металлургических вузов) (1961),
  • Испарительное охлаждение металлургических печей (1970),
  • Охлаждение доменных печей (в соавт. 1972),
  • Очистка водного и воздушного бассейнов на предприятиях черной металлургии (1972),
  • Пылегазовые выбросы предприятий черной металлургии (1973),
  • Особенности промышленного водоснабжения (1981)

Награды и премии

Память

Напишите отзыв о статье "Андоньев, Сергей Михайлович"

Примечания

  1. [www.kharkovforum.com/showthread.php?t=1714612] По воспоминаниям сына учёного В. С. Андоньева, времени на разработку проекта государственной важности у Андоньева было меньше двух недель: «Когда Актюбинский ферросплавный завод был уже практически готов, оказалось, что на территории завода нет источника водоснабжения. А для металлургии водоснабжение — это всё равно, что источник тепла для получения металла. Потому что никакие конструкции тысячи градусов не выдерживают, их надо охлаждать. И моего отца и наркома металлургии вызвали в Москву к Л. П. Берия. И он установил срок: в течение трёх недель изыскать источник водоснабжения. Но туда мой отец летел на самолёте, потому что его вызвали, а обратно он ехал в Казахстан, скажем так, на перекладных. Пока он доехал, половина срока прошла. И за два дня до окончания срока источник водоснабжения был найден».

Литература

  • История техники. Библиографический указатель 1960—1961. 1967, с. 84.

Ссылки

  • [www.mediaport.ua/news/city/77837/ Он охладил мартеновские печи. Мемориальная доска изобретателю Андоньеву]
  • [www.alexanderyakovlev.org/almanah/almanah-dict-bio/1021004/0 Андоньев Сергей Михайлович]
  • [www.rgantd-samara.ru/searchvdnt/id/285/ Андоньев Сергей Михайлович]

Отрывок, характеризующий Андоньев, Сергей Михайлович

– О! приятели были, – весело сказал Кутузов. – Хорошо, хорошо, голубчик, оставайся тут при штабе, завтра поговорим. – Кивнув головой Денисову, он отвернулся и протянул руку к бумагам, которые принес ему Коновницын.
– Не угодно ли вашей светлости пожаловать в комнаты, – недовольным голосом сказал дежурный генерал, – необходимо рассмотреть планы и подписать некоторые бумаги. – Вышедший из двери адъютант доложил, что в квартире все было готово. Но Кутузову, видимо, хотелось войти в комнаты уже свободным. Он поморщился…
– Нет, вели подать, голубчик, сюда столик, я тут посмотрю, – сказал он. – Ты не уходи, – прибавил он, обращаясь к князю Андрею. Князь Андрей остался на крыльце, слушая дежурного генерала.
Во время доклада за входной дверью князь Андрей слышал женское шептанье и хрустение женского шелкового платья. Несколько раз, взглянув по тому направлению, он замечал за дверью, в розовом платье и лиловом шелковом платке на голове, полную, румяную и красивую женщину с блюдом, которая, очевидно, ожидала входа влавввквмандующего. Адъютант Кутузова шепотом объяснил князю Андрею, что это была хозяйка дома, попадья, которая намеревалась подать хлеб соль его светлости. Муж ее встретил светлейшего с крестом в церкви, она дома… «Очень хорошенькая», – прибавил адъютант с улыбкой. Кутузов оглянулся на эти слова. Кутузов слушал доклад дежурного генерала (главным предметом которого была критика позиции при Цареве Займище) так же, как он слушал Денисова, так же, как он слушал семь лет тому назад прения Аустерлицкого военного совета. Он, очевидно, слушал только оттого, что у него были уши, которые, несмотря на то, что в одном из них был морской канат, не могли не слышать; но очевидно было, что ничто из того, что мог сказать ему дежурный генерал, не могло не только удивить или заинтересовать его, но что он знал вперед все, что ему скажут, и слушал все это только потому, что надо прослушать, как надо прослушать поющийся молебен. Все, что говорил Денисов, было дельно и умно. То, что говорил дежурный генерал, было еще дельнее и умнее, но очевидно было, что Кутузов презирал и знание и ум и знал что то другое, что должно было решить дело, – что то другое, независимое от ума и знания. Князь Андрей внимательно следил за выражением лица главнокомандующего, и единственное выражение, которое он мог заметить в нем, было выражение скуки, любопытства к тому, что такое означал женский шепот за дверью, и желание соблюсти приличие. Очевидно было, что Кутузов презирал ум, и знание, и даже патриотическое чувство, которое выказывал Денисов, но презирал не умом, не чувством, не знанием (потому что он и не старался выказывать их), а он презирал их чем то другим. Он презирал их своей старостью, своею опытностью жизни. Одно распоряжение, которое от себя в этот доклад сделал Кутузов, откосилось до мародерства русских войск. Дежурный редерал в конце доклада представил светлейшему к подписи бумагу о взысканий с армейских начальников по прошению помещика за скошенный зеленый овес.
Кутузов зачмокал губами и закачал головой, выслушав это дело.
– В печку… в огонь! И раз навсегда тебе говорю, голубчик, – сказал он, – все эти дела в огонь. Пуская косят хлеба и жгут дрова на здоровье. Я этого не приказываю и не позволяю, но и взыскивать не могу. Без этого нельзя. Дрова рубят – щепки летят. – Он взглянул еще раз на бумагу. – О, аккуратность немецкая! – проговорил он, качая головой.


– Ну, теперь все, – сказал Кутузов, подписывая последнюю бумагу, и, тяжело поднявшись и расправляя складки своей белой пухлой шеи, с повеселевшим лицом направился к двери.
Попадья, с бросившеюся кровью в лицо, схватилась за блюдо, которое, несмотря на то, что она так долго приготовлялась, она все таки не успела подать вовремя. И с низким поклоном она поднесла его Кутузову.
Глаза Кутузова прищурились; он улыбнулся, взял рукой ее за подбородок и сказал:
– И красавица какая! Спасибо, голубушка!
Он достал из кармана шаровар несколько золотых и положил ей на блюдо.
– Ну что, как живешь? – сказал Кутузов, направляясь к отведенной для него комнате. Попадья, улыбаясь ямочками на румяном лице, прошла за ним в горницу. Адъютант вышел к князю Андрею на крыльцо и приглашал его завтракать; через полчаса князя Андрея позвали опять к Кутузову. Кутузов лежал на кресле в том же расстегнутом сюртуке. Он держал в руке французскую книгу и при входе князя Андрея, заложив ее ножом, свернул. Это был «Les chevaliers du Cygne», сочинение madame de Genlis [«Рыцари Лебедя», мадам де Жанлис], как увидал князь Андрей по обертке.
– Ну садись, садись тут, поговорим, – сказал Кутузов. – Грустно, очень грустно. Но помни, дружок, что я тебе отец, другой отец… – Князь Андрей рассказал Кутузову все, что он знал о кончине своего отца, и о том, что он видел в Лысых Горах, проезжая через них.
– До чего… до чего довели! – проговорил вдруг Кутузов взволнованным голосом, очевидно, ясно представив себе, из рассказа князя Андрея, положение, в котором находилась Россия. – Дай срок, дай срок, – прибавил он с злобным выражением лица и, очевидно, не желая продолжать этого волновавшего его разговора, сказал: – Я тебя вызвал, чтоб оставить при себе.