Андреева, Дина Андреевна

Андреева Дина Андреевна
«Безумный день» (1956)
Дата рождения:	25 февраля (10 марта) 1905(1905-03-10)
Дата смерти:	10 июля 1994(1994-07-10) (89 лет)
Профессия:	актриса, театральный педагог
Гражданство:	СССР СССР Россия Россия
Театр:	МАДТ имени Е. Б. Вахтангова
Награды:
IMDb:	ID 0028925

Дина Андреевна Андре́ева (Евдокия Тихонова-Андреева) (1905 — 1994) — советская актриса театра и кино, театральный педагог. Народная артистка РСФСР (1969). Лауреат Сталинской премии второй степени (1952).

Биография

Д. А. Андреева родилась 25 февраля (10 марта) 1905 года. С 1925 года актриса МАДТ имени Е. Б. Вахтангова. Педагог Театрального училища имени Б. В. Щукина. Д. А. Андреева умерла 10 июля 1994 года. Похоронена в Москве в колумбарии Донского кладбища.Дина Андреевна Андре́ева (Евдокия Тихонова-Андреева; 25 февраля (10 марта) 1905 — 10 июля 1994, Москва) — советская драматическая актриса. Лауреат Сталинской премии второй степени (1952 — за исполнение роли Ксении в спектакле «Егор Булычов и другие» М. Горького). Заслуженная артистка РСФСР (1954). Народная артистка РСФСР (1969)[1]. Педагог Щукинского театрального училища при театре Вахтангова. Содержание [убрать] 1 Биография 2 Репертуар 2.1 Театральные роли 2.2 Постановки 2.3 Фильмография 3 Источники [править]Биография

С 1925 года, поменяв немодное по тем временам имя Евдокия на звучное имя Дина, она стала актрисой московского театра им. Евг. Вахтангова. Это время совпало со сложным этапом становления труппы. Собственно, в 1925 году, когда молодая актриса влилась в труппу, театра им. Вахтангова ещё не было — это была одна из студий (а именно Третья студия) при Художественном театре, истово боровшаяся за свою самостоятельность. Лишь на следующий после прихода Дины Андреевой год, в 1926 г. Третья студия отделилась от МХТа и стала называться Вахтанговским театром. С этим театром актриса навсегда соединила свою жизнь[2] — как актриса она выступала на его сцене, а как педагог преподавала в Щукинском училище при Вахтанговском театре[1]. С этим театром она пережила эвакуацию в Омске во время Великой Отечественной войны, где театр тоже продолжал работу — в голоде и холоде, а дрова для отопления приходилось где-то выискивать, что не всегда удавалось[3]; возвращение обратно в Москву; внутренние проблемы, разборки и изменения… Среди её учеников: Вениамин Смехов, Наталья Гундарева. Бывший студент-щукинец актёр Вениамин Смехов писал о Дине Андреевой: «Все, что играет Дина Андреевна — эпизод либо роль, — полно яростного жизнелюбия, озабоченности делами персонажа, партнеров, каждого зрителя в зале. Она заходит в аудиторию, а вместе с ней влетает вихрь. Все беспокойно вокруг нее, и студентам трудно лениться в присутствии такого концентрата энергии. Ее репетиции (я дважды работал с ней — в „Школе злословия“ и „Бериакском цирюльнике“) отличались необычайной дотошностью, пристрастием ко всем мелочам сцены. Она не очень складно формулировала преамбулу дела, но само дело знала весьма крепко. Сто потов сойдет со студента, прежде чем Андреева даст ему дойти до конца отрывка. Она заставляла нас быть правдивыми без сучка и задоринки. Она словно забывала, что перед нею не готовые артисты, а студенты. Но борьба за правду, психологическую достоверность на её занятиях была столь увлекательна и честна (изредка она могла грубовато прокомментировать чью-то тупость), что все это напоминало хорошую спортивную игру. „Здорово, братец, как твои дела?“ — вот и все, что вы говорите у двери — но Андреева не сойдет с этой реплики, пока в вашем голосе и в вашей пластике не сольются воедино биография образа, биография дня, отношение к „братцу“, ясность зрения, точность оценки места, куда он вошёл, и проч.»[2][1] Дина Андреева работала до своих последних дней, отдав театру без малого 70 лет (!).

(источник) Фильм «Безумный день» (1956). Дина Андреева — Полина Еремеевна, жена Зайцева

Творчество

Театральные работы

• 1951 — «Егор Булычов и другие» М. Горького — Ксения
• «Западня» по Э. Золя
• «Память сердца» А. Е. Корнейчука — эпизод
• «Великая магия» Э. де Филиппо — синьора Локашо
• «Леший» А. П. Чехова

Фильмография

• 1953 — Команда с нашей улицы — Елена Дмитриевна
• 1956 — Безумный день — Полина Еремеевна.
• 1956 — «Безумный день», режиссёр Андрей Тутышкин по сценарию Валентина Катаева — Полина Еремеевна, жена главного персонажа Зайцева
• 1971 — «На всякого мудреца довольно простоты» (фильм-спектакль) — Глафира Климовна Глумова
• 1972 — «Западня» по одноимённому роману Э. Золя (фильм-спектакль) — мадам Бош
• 1973 — «Память сердца» А. Е. Корнейчука (фильм-спектакль) — эпизод
• 1980 — «Великая магия» Э. де Филиппо (фильм-спектакль) — синьора Локашо
• 1981 — «Леший» А. П. Чехова (фильм-спектакль)

Награды и премии

• народная артистка РСФСР (1969)
• Сталинская премия второй степени (1952) — за исполнение роли Ксении в спектакле «Егор Булычов и другие» М. Горького

Отрывок, характеризующий Андреева, Дина Андреевна

– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.