Андреев день

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Андреева ночь»)
Перейти к: навигация, поиск
Андреев день
</td>
Г. И. Семирадский. Ночь св. Андрея — Ворожба, 1867
Тип народно-христианский
Иначе Гадальный день, «Калита-Андрій»
также Андрей Первозванный (церк.)
Значение вторая встреча зимы
Отмечается славянами
Дата 30 ноября (13 декабря)
Традиции гадают о погоде на зиму, о женихах, приём подростков в компанию юношей

Андре́ев день[1] — день в народном календаре славян, приходящийся на 30 ноября (13 декабря). Название происходит от имени апостола Андрея Первозванного. День является одним из праздников, начинающих зимний праздничный цикл, в католической традиции считается началом предрождественского поста. Ночь накануне является временем девичьего гадания — считалось, что девушкам и юношам в ночь на Андрея являются образы их суженых[2]. Слушали воду и делали вывод о погоде на всю зиму[3].





Другие названия дня

рус. Андрей Первозванный[4], Андрей Осенний[5]; белор. Андросы, Андрэйкі, Андрэй[6]; укр. День Андрія, Калита-Андрій[7][страница не указана 2762 дня][8]; серб. Андријевдан, Полазни дан, Мечкин дан, Мечкодава, Зверовни дан[9]; словен. Andrej, Andraž, Jandrevo[10]; болг. Андреевден, Мечкинден[9]; польск. Andrzejki.

Обряды и поверья

В ночь под Андрея существовал обычай гадать на женихов[11]. Прежде всего, старались вызвать вещий сон, в котором девушка должна была увидеть своего суженого: ставили под кровать миску с водой, под подушку клали немного кутьи, зеркало, нож, мужскую шапку или щепку, вырванную из забора понравившегося парня. Чтобы увидеть своего суженого, девушки сеяли семена льна в горшочек с землёй, а потом читали над ним «Отче наш»: девять раз стоя, девять раз опустившись на колени и девять раз сидя. После этого читали специальный заговор: «Святый Андрею, я на тебя лён сею, дай же мне знать, за кем я буду тот лён рвать». Такой горшок ставили под кровать[12].

В Белоруссии в этот день высевали семена конопли или льна рядом с колодцем, родником или возле дома. Такое высевание было неслучайным — весною 15 (28) апреля, также в день Андрея, в белорусском Полесье обычно сеяли коноплю (в других местах — 17 [30] апреля). Результаты этого занятия ощущаются осенью и как бы объединяют общим делом двух тёзок. Само действие гадания — посев, носило явно символический характер: как засеянное должно взойти, так и загаданное должно сбыться в недалёком будущем — «Святой Андрей, я коноплю сею, дай мне знать, с кем буду я рвать». Чтобы загаданное сбылось, девчата накануне целый день постились и избегали разговоров. Если все брошенные семена прорастали весной — это обещало счастливый брак, если всходы были редкими — ожидалось безрадостное замужество, если семена совсем не всходили — это считалось признаком смерти[13][страница не указана 2762 дня].

Веронику называли «андреевой травой», считалось, что свитая в венок, эта трава помогает защититься от Беса. По народному поверью, девушки, думая о милых дружках, держали при себе веронику: «с ней поведёшься — желанного не потеряешь»[14].

На Украинском Полесье — Калита, праздник юношей. На Калитянских вечерницах происходят инициации парней[15] — их принимают в компанию юношей. Молодые парни прыгают к Калите — ритуальному хлебу (его выпекают исключительно девушки) и откусывают кусок. После этого «новички» угощают всю компанию. Теперь они могут участвовать в вечеринках с девушками, ходить на свидания, на покос, выполнять всю мужскую работу, свататься и жениться[16][страница не указана 2762 дня].

По карпатским представлениям, ночь накануне Андреева дня — время разгула нечистой силы, когда ведьмы отбирают у коров молоко. Чтобы защитить скот, гуцулы в восточной Словакии жгли в эту ночь на возвышении «андреевские костры»[17].

В этот день воду «наслушивали». Утром на реке рубили прорубь и, прежде чем зачерпнуть воды, опускались на колени на краю проруби, прижимались ухом ко льду и слушали. Верили, что если вода шумная, то надо ждать метели, стужи. Если вода тихая, то зима будет тихой, хорошей. Результат сверяют с тем, что дал Юрьев день[18].

Начиная с Андреева дня вступают в силу запреты (действующие до Нового года или Крещения) на все виды ткаческих работ, мотание ниток, чтобы «звери не мотались около загонов», снование вне дома. У сербов период от Андреева дня до Нового года называется несновица. По болгарским поверьям, с Андреева дня день начинает увеличиваться «на одно просяное зернышко» и все вокруг наедрява (то есть увеличивается, прибавляет в росте, размере). Изредка к Андрееву дню бывает приурочен ритуал прихода в дом первого посетителя — мужчины или мальчика (см. Полазник)[9].

Поговорки и приметы

  • На Андрея Первозванного ходят ночью к рекам и озёрам подслушивать воду: тихая вода — к хорошей ровной зиме; шумная — к стужам, бурям и метелям[19].
  • «На Андрія сниться дівицям надія»[20] (укр.).
  • «Я, святий Андрію, конопельки сію, дай же, Боже, знати, з ким весілля грати»[21] (укр.).
  • Со св. Андрея у баб работа — пряжа (польск. Na święty Jędrzej szukają baby przędzy)[22].

См. также

Напишите отзыв о статье "Андреев день"

Примечания

  1. Виноградова, Толстая, 1995, с. 109.
  2. Брокгауз и Ефрон, 1890—1907.
  3. Воскобойников, Голь, 1997, с. 410.
  4. Некрылова, 1991, с. 40.
  5. Беловинский, 1999, с. 14.
  6. Лозка, 2002, с. 216.
  7. Сапіга, 1993.
  8. Килимник, 1994, с. 220.
  9. 1 2 3 Виноградова, Толстая, 1995, с. 110.
  10. Кашуба, 1973, с. 236.
  11. Копейкин, 2011, с. 173.
  12. Виноградова, 1981, с. 28–30.
  13. Васілевіч, 1992.
  14. Рожнова, 1992, с. 147.
  15. У девушек инициация, то есть приём в компанию девушек на выданье, происходила обычно на Семик (Девичий праздник) или Троицу.
  16. Скуратівський, 1995.
  17. Виноградова, Толстая. СМЭС, 1995, с. 33.
  18. Мясников, 2004, с. 728.
  19. Козлов, 1993, с. 197.
  20. [www.volyn.rivne.com/ua/news/2308 Народний календар. Грудень] // [volyn.rivne.com/ua/ Тижневик «Волинь»]  (укр.)
  21. Скуратівський, 2003, с. 264.
  22. Ермолов, 1901, с. 551.

Литература

  1. Беловинский Л. В. Российский историко-бытовой словарь. — М.: Тритэ, 1999. — 526 с.
  2. Андрей, апостол // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  3. Виноградова Л. Н. Девичьи гадания о замужестве в цикле славянской календарной обрядности (западно-восточнославянские параллели) // Славянский и балканский фольклор. Обряд. Текст. — М.: Наука, 1981. — С. 13–43.
  4. Виноградова Л. Н., Толстая С. М. Андрей // Славянская мифология. Энциклопедический словарь. — М.: Эллис Лак, 1995. — С. 33–34. — ISBN 5-7195-0057-X.
  5. Андрей / Виноградова Л. Н., Толстая С. М. // Славянские древности: Этнолингвистический словарь : в 5 т. / Под общей ред. Н. И. Толстого; Институт славяноведения РАН. — М. : Международные отношения, 1995. — Т. 1: А (Август) — Г (Гусь). — С. 109–111. — ISBN 5-7133-0704-2.
  6. Ермолов А. С. [books.google.ru/books?id=q2PuAgAAQBAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false Народная сельскохозяйственная мудрость в пословицах, поговорках и приметах]. — СПб.: Типография А.С.Суворина, 1901. — Т. 1. Всенародный меяцеслов. — 691 с.
  7. Кашуба, М. С. Народы Югославии // Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Зимние праздники. — М.: Наука, 1973. — С. 266–283.
  8. Козлов, А. В. Праздники и знаменательные даты православного и народного календаря. — СПб.: Культ-информ-пресс, 1993. — 224 с. — ISBN 5-8392-0073-5.
  9. Копейкин К. Церковные и народные традиции почитания св. апостола Андрея в России // Андрей Первозванный – апостол для Запада и Востока / Под ред. Михаила Талалая и Ирины Языковой. — М.: Библейско-богословский институт святого апостола Андрея, 2011. — С. 157–175. — 242 с. — (Диалог). — ISBN 978-5-89647-262-9.
  10. Коринфский А. А. Народная Русь. — М.: Издание книгопродавца М. В. Клюкина, 1901. — 723 с.
  11. Мясников А. Л. Летописный календарь России. — СПб.: Александр ПРИНТ, 2004. — 768 с. — ISBN 5-7580-0087-6.
  12. Некрылова А. Ф. Круглый год. — М.: Правда, 1991. — 496 с. — ISBN 5-253-00598-6.
  13. Рожнова П. К. Радоница. Русский народный календарь: обряды, обычаи, травы, заговорные слова. — М.: Дружба народов, 1992. — 174 с. — ISBN 5-285-00135-8.
  14. Энциклопедия российских праздников / Сост. В. Воскобойников, Н. Голь. — СПб.: Респекс, 1997. — 448 с. — (Русь Великая). — ISBN 5-7345-0094-1.
  15. Васілевіч Ул. А. [starbel.narod.ru/kalendar.htm Беларускі народны каляндар] (белор.) // Паэзія беларускага земляробчага календара. Склад. Ліс А.С.. — Мн., 1992. — С. 554-612.
  16. Лозка А. Ю. Беларускі народны каляндар. — Мн.: Полымя, 2002. — 238 с. — ISBN 98507-0298-2.  (белор.)
  17. Сапіга В. К. Українські народні свята та звичаї. — К.: Т-во «Знання України», 1993. — 112 с. — ISBN 5-7770-0582-9.  (укр.)
  18. Скуратівський В. Т. Дiдух. — К.: Освiта, 1995. — 272 с. — ISBN 5-330-02487-0.  (укр.)
  19. Скуратівський, В. Т. Український народний календар. — К.: Техніка, 2003. — 383 с. — (Народні джерела). — ISBN 966-575-135-2.  (укр.)
  20. Український рік у народних звичаях в історичному освітленні / Степан Килимник. — К.: Обереги, 1994. — Т. 2. — ISBN 5-8104-0046-9.  (укр.)

Отрывок, характеризующий Андреев день

В доме Ростовых было невесело.


Пришли святки, и кроме парадной обедни, кроме торжественных и скучных поздравлений соседей и дворовых, кроме на всех надетых новых платьев, не было ничего особенного, ознаменовывающего святки, а в безветренном 20 ти градусном морозе, в ярком ослепляющем солнце днем и в звездном зимнем свете ночью, чувствовалась потребность какого нибудь ознаменования этого времени.
На третий день праздника после обеда все домашние разошлись по своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул в диванной. Старый граф отдыхал в своем кабинете. В гостиной за круглым столом сидела Соня, срисовывая узор. Графиня раскладывала карты. Настасья Ивановна шут с печальным лицом сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла в комнату, подошла к Соне, посмотрела, что она делает, потом подошла к матери и молча остановилась.
– Что ты ходишь, как бесприютная? – сказала ей мать. – Что тебе надо?
– Его мне надо… сейчас, сию минуту мне его надо, – сказала Наташа, блестя глазами и не улыбаясь. – Графиня подняла голову и пристально посмотрела на дочь.
– Не смотрите на меня. Мама, не смотрите, я сейчас заплачу.
– Садись, посиди со мной, – сказала графиня.
– Мама, мне его надо. За что я так пропадаю, мама?… – Голос ее оборвался, слезы брызнули из глаз, и она, чтобы скрыть их, быстро повернулась и вышла из комнаты. Она вышла в диванную, постояла, подумала и пошла в девичью. Там старая горничная ворчала на молодую девушку, запыхавшуюся, с холода прибежавшую с дворни.
– Будет играть то, – говорила старуха. – На всё время есть.
– Пусти ее, Кондратьевна, – сказала Наташа. – Иди, Мавруша, иди.
И отпустив Маврушу, Наташа через залу пошла в переднюю. Старик и два молодые лакея играли в карты. Они прервали игру и встали при входе барышни. «Что бы мне с ними сделать?» подумала Наташа. – Да, Никита, сходи пожалуста… куда бы мне его послать? – Да, сходи на дворню и принеси пожалуста петуха; да, а ты, Миша, принеси овса.
– Немного овса прикажете? – весело и охотно сказал Миша.
– Иди, иди скорее, – подтвердил старик.
– Федор, а ты мелу мне достань.
Проходя мимо буфета, она велела подавать самовар, хотя это было вовсе не время.
Буфетчик Фока был самый сердитый человек из всего дома. Наташа над ним любила пробовать свою власть. Он не поверил ей и пошел спросить, правда ли?
– Уж эта барышня! – сказал Фока, притворно хмурясь на Наташу.
Никто в доме не рассылал столько людей и не давал им столько работы, как Наташа. Она не могла равнодушно видеть людей, чтобы не послать их куда нибудь. Она как будто пробовала, не рассердится ли, не надуется ли на нее кто из них, но ничьих приказаний люди не любили так исполнять, как Наташиных. «Что бы мне сделать? Куда бы мне пойти?» думала Наташа, медленно идя по коридору.
– Настасья Ивановна, что от меня родится? – спросила она шута, который в своей куцавейке шел навстречу ей.
– От тебя блохи, стрекозы, кузнецы, – отвечал шут.
– Боже мой, Боже мой, всё одно и то же. Ах, куда бы мне деваться? Что бы мне с собой сделать? – И она быстро, застучав ногами, побежала по лестнице к Фогелю, который с женой жил в верхнем этаже. У Фогеля сидели две гувернантки, на столе стояли тарелки с изюмом, грецкими и миндальными орехами. Гувернантки разговаривали о том, где дешевле жить, в Москве или в Одессе. Наташа присела, послушала их разговор с серьезным задумчивым лицом и встала. – Остров Мадагаскар, – проговорила она. – Ма да гас кар, – повторила она отчетливо каждый слог и не отвечая на вопросы m me Schoss о том, что она говорит, вышла из комнаты. Петя, брат ее, был тоже наверху: он с своим дядькой устраивал фейерверк, который намеревался пустить ночью. – Петя! Петька! – закричала она ему, – вези меня вниз. с – Петя подбежал к ней и подставил спину. Она вскочила на него, обхватив его шею руками и он подпрыгивая побежал с ней. – Нет не надо – остров Мадагаскар, – проговорила она и, соскочив с него, пошла вниз.
Как будто обойдя свое царство, испытав свою власть и убедившись, что все покорны, но что всё таки скучно, Наташа пошла в залу, взяла гитару, села в темный угол за шкапчик и стала в басу перебирать струны, выделывая фразу, которую она запомнила из одной оперы, слышанной в Петербурге вместе с князем Андреем. Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из за этих звуков воскресал целый ряд воспоминаний. Она сидела за шкапчиком, устремив глаза на полосу света, падавшую из буфетной двери, слушала себя и вспоминала. Она находилась в состоянии воспоминания.
Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь в точь также», подумала Наташа. – Соня, что это? – крикнула Наташа, перебирая пальцами на толстой струне.
– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.


– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.